Л Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 17

Понятія эти извѣстны мнѣ во мнѣ вполнѣ, но сущность ихъ безсмысленна въ отвлеченіи. Законы же ихъ разумны только потому, что самое отвлеченіе этихъ понятій сдѣлано разумомъ для извѣстныхъ разумныхъ цѣлей и потому не можетъ быть неразумно. —

Философія матерьялистовъ основана на слѣдующемъ:

1) Человѣкъ живетъ и умираетъ; я живу и по опыту знаю, что <���и я> умру.

2) Когда я умру, то прекратится непосредственное и посредственное знаніе, такъ какъ уничтожится орудіе знанія.

3) 527 Не уничтожится только, какъ я знаю по опыту, мертвое неорганическое вещество.

4) Вещество не уничтожается.

5) Изъ этого 528 я заключаю, что несомнѣнно существуетъ одно 529 мертвое вещество.

<5) Изъ того же, что остается одно мертвое вещество, 530 я заключаю, что <���дѣйствительно> несомнѣнно и всегда существуетъ одно мертвое вещество.>

6) Изъ того же, что одно вещество вѣчно существуетъ, я заключаю, что сознаніе мною своей личной жизни есть только результатъ извѣстнаго сложнаго состоянія вещества, есть обманъ, есть строй міра. Плот[инъ]. Логическое разсужденіе это, дойдя до послѣдняго этого своего вывода, поражаетъ несогласіемъ съ внутреннимъ чувствомъ человѣка, 531 и произвольностью вывода о томъ, что жизнь есть результатъ извѣстнаго состоянія вещества, тогда какъ это ничѣмъ не доказано <���и представляется только потому, что другаго результата мы не видимъ>. Главная же ошибка разсужденія состоитъ въ томъ, что невѣрна 5-я посылка о томъ, что остается послѣ смерти одно мертвое вещество. Невѣрность посылки состоитъ въ томъ, что я употребляю слова: существуетъ одно мертвое вещество , которыя не имѣютъ смысла и заключаютъ внутреннее противурѣчіе.

Вещество отвлеченное, объективное не имѣетъ смысла. Это есть только отвлеченіе отъ сознанія моего существованія. Мертвое вещество значитъ только вещество, жизнь кот[ораго] я не знаю. А не зная его жизни, я не могу утверждать и его существованія. Существованіе я знаю и могу знать только какъ жизнь. —

Поэтому 5-я посылка должна быть измѣнена такъ: когда уничтожается жизнь, то для меня какъ наблюдателя остается одно отвлеченіе жизни, т. е. мертвое вещество, или такое вещество, жизнь котораго я не понимаю.

Я не могу сказать, что уничтожается все, ибо остается: 1) отвлеченіе жизни, вещество (тѣло), другое отвлеченіе жизни — потомство, и 3-е — слѣды воздѣйствія на другихъ людей. Все же это не объединено и непонятно мнѣ. <���Найти возможныя>

————

(1875—1876)

3.

Разсматривая значеніе Христіанскихъ религій <���только въ> обществѣ мнѣ извѣстномъ, т. е. въ 532 европейскомъ <���и преимущественно> русскомъ, я пришелъ къ заключению, 533 къ которому вѣроятно пришли и всѣ мыслящіе люди, что мы уже давно не Христіане. Стоитъ трезво взглянуть на значеніе религіи въ нашемъ и Европ[ейскомъ] обще[ствѣ], чтобы не сомнѣваясь придти къ отрицательному отвѣту. 534 Значеніе религіи въ наше время представляется невольно подобнымъ перегнившей или перержавленной связи, которая когда то была главной силой сплоченія обществъ. Многія изъ связанныхъ когда [то] религіей предметовъ держутся еще вмѣстѣ и видны еще слѣды связи, но связи уже нѣтъ. И при каждомъ движеніи видно что то, [что] прежде было сплочено, ничѣмъ уже не сдерживается и свободно распадается.

535 Взглянемъ ли на государственное право, на власть. Обладатель власти былъ помазанникъ Божій и это былъ главный и единственный titre его для власти. Въ наше время никто не можетъ вѣрить въ это, и Наполеонъ III для упроченія своей власти ищетъ уже не помазанія, a suffrage universel. 536 Очевидно, религіозная связь уже не имѣетъ силы, какую она имѣла для его дяди, и практическій человѣкъ, не мудруя, а прямо для достиженія своей цѣли избираетъ другую связь, не имѣющую ничего общаго съ религіей. —

Присяга на вѣрность точно также употребительна только въ Россіи, и каждый чувствуетъ, 537 что она есть пустая формальность, ни къ чему не обязывающая и никого не стѣсняющая. Присяги въ судахъ, употребительныя еще, безпрестанным очевидно сознательнымъ клятвопреступленіемъ, только очевиднѣе доказываютъ то, что религіозная связь, прежде дававшаяся присягой, теперь уже не имѣетъ никакой силы. Терпимость религіозная, относимая къ Евреямъ столь восхваляемая, есть въ сущности только очевиднѣйшее доказательство отсутствія религіи въ обществѣ и государствѣ. Религіозное государство, наказующее за кощунство и поношеніе вѣры, не можетъ допускать еврейское исповѣданіе, кот[орое] по самому существу своему есть отрицаніе христіанскаго вѣрованія, признаніе сына Божія обманщикомъ.

Борьба сторонниковъ религіи съ своими противниками есть еще доказательство отсутствія религіи въ обществѣ; ибо по самому свойству своему религія и ея служители не могутъ снизойти до борьбы съ гражданской властью. —

Въ семейномъ отношеніи отсутствіе религіи очевиднѣе всего выражается въ главномъ семейномъ актѣ — бракѣ, связь кот[ораго] была только религіозная. Въ наше время уже не говоря о томъ, что большинство людей того круга образованія, про который я говорю, совокупляются помимо религіознаго обряда, находя связь накладываемую религіей не стѣснительной, но только излишней, большинство Европейскихъ, т. наз. Христіанъ, въ виду практическихъ цѣлей, для того чтобы замѣнить прежн[ю]ю распадшуюся религіозную связь, пришли къ необходимости гражд[анскихъ] браковъ. И сама религія, спускаясь до требованій массъ, стала разрѣшать разводы, т. е. сама [стала] разрушать остатки своей связи, скорѣе развязывать и такъ слабое, чтобы оно не было разорвано. —

Болѣе же всего замѣтно отсутствіе религіи тамъ, гдѣ она прежде руководила всѣмъ и занимала первое мѣсто, — въ воспитанiи. Естественно, что отцы и вообще старшіе, воспитывая молодое поколѣніе, любя его, старались прежде всего, главнѣе всего, передать ему не собраніе свѣденій о мірѣ, пріобрѣтенныхъ человѣчествомъ, не изысканія о природѣ, не собранiе практически полезныхъ знаній, но то что единое на потребу — объясненіе смысла о значеніи жизни и смерти. Это объясненіе давала религія и потому религія занимала и теперь занимаетъ въ массѣ необразованныхъ, но обладаю[щихъ] любовью къ дѣтямъ и вѣрнымъ инстинктомъ любви, первое и главное мѣсто.

Мѣсто это теперь осталось пустымъ, вакантнымъ, и мы видимъ тѣ озабоченные, сложные, безсодержательные и, главное, безопорные споры о томъ, чтò должно быть главнымъ предметомъ преподаванія и цѣлью воспитанія.

Одни, наблюдая тѣ практическіе результаты, кот[орые] дало изученіе древни[хъ] послѣ возстановленія наукъ и искуст[въ], требуютъ классическаго воспитанія; другія, замѣтивъ особенно развитіе въ послѣднее время естественныхъ наукъ, требуютъ, чтобы эти науки поставлены были на главное мѣсто; 3-и требуютъ, чтобы мѣсто это заняли практическія знанія; 4-е, слабо и безъ вѣры въ собственныя слова, говорятъ, что религія (та самая, въ которую они сами не вѣрятъ) должна служить какъ и прежде краеугольнымъ камнемъ воспитанія.