Л Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 17

6 декабря Толстой поехал в Москву. 1071 Об этой поездке мы не имеем никаких сведений, но безусловно она означает, что в замыслах Толстого произошел какой-то сдвиг, ему срочно понадобились какие-то новые материалы, за которыми он и поехал в Москву. Это подтверждается письмом Льва Николаевича к Свистунову от 25 декабря, в котором Толстой, извиняясь, что он «бывши в Москве, не выгадал время заехать» к Петру Николаевичу «еще раз» и не возвратил взятую у него книгу, писал: «Извинить меня можно только потому, что я, вернувшись из Москвы, куда я и поехал не совсем здоровый, заболел и только нынче, в день Рождества, опомнился и почувствовал себя лучше. Пожалуйста же, не сердитесь на меня, в особенности во внимание того уважения, которое я имею вообще к людям вашего времени и в особенности к вам, расположением которого я так желал бы пользоваться...

Работа моя томит и мучает меня и радует и приводит то в состояние восторга, то уныния и сомнения; но ни днем, ни ночью, ни больного, ни здорового, мысль о ней ни на минуту не покидает меня. Вы мне позволяли делать вам и письменные вопросы. Выбираю самые для меня важные теперь.

Что за человек был Федор Александрович Уваров, женатый на Луниной? Я знаю, что он был храбрый офицер, израненный в голову в Бородинском сражении. Но что он был за человек? Когда женился? Какое было его отношение к обществу? Как он пропал? Что за женщина была Катерина Сергеевна? Когда умерла, остались ли дети?

На какой дуэли, — с кем и за что, — Лунин, Мих. Серг. был ранен в пах? 1072

Написав все эти вопросы, мне стало совестно. Пожалуйста, если вам скучно и некогда, ничего не отвечайте, а если ответите хоть что-нибудь, я буду очень благодарен. Если же всё, что вы знаете про это, слишком длинно, то напишите — я приеду, чтобы послушать вас изустно.

Во всяком случае, поручаю себя вашему расположению и только прошу верить, что дело, которое занимает меня, для меня теперь почти так важно, как моя жизнь, и еще в то, что я дорожу моими отношениями к вам столько же по той помощи, которую вы оказываете и можете оказать мне, сколько по искреннему и глубокому уважению к вашей личности.

Гр. Л. Толстой.

Не вспомнится ли вам из декабристов какое-нибудь лицо, бежавшее и исчезнувшее?» 1073

Задаваемые Свистунову вопросы точно бы свидетельствуют о том, что замысел свести с переселившимися в Оренбургский край крестьянами декабриста Чернышева оставлен Толстым, и он теперь ищет для этого другое лицо, намечая между прочим загадочно исчезнувшего Ф. А. Уварова. 1074

О напряженной работе обдумывания плана романа, о которой писал Толстой Свистунову, сообщал и Страхов, гостивший в Ясной поляне с 25 декабря 1878 г. по 3 января 1879 г. В письме его к П. Д. Голохвастову от 9 марта 1879 г. читаем: «На святках я ездил к Л. Н. Толстому и провел у него дней десять. Вот где творятся чудеса — я уверен, что новое его произведение будет настоящим чудом. Он вложит туда всю свою душу, не так как в Анну Каренину , которую даже писал не с полной охотой. Действие должно происходить между 1816 и 1836 годами. Он сам говорил, что никогда работа так не занимала его, как эта. Но в каком положении дело, не знаю. Когда я уехал, еще ничего не было написано — только пробы, начала, сцены». 1075

Согласно с показанием Страхова, что действие романа должно происходить в 1816—1836 годах, Толстой в недошедшем до нас письме к В. В. Стасову в январе просил его найти списки лиц, приглашавшихся на придворные балы в 1816 году. В ответ Стасов 8 февраля писал: «... посылаю вам выписку из камер-фурьерских журналов за 1817 и 1815 годы, 1076 — авось в первой вы многое полезное себе найдете. В 1816 году кажется вовсе не было балов и собраний, потому что и император и великие князья почти все были в разъездах. Впрочем, если вам известно, что были собрания и балы, я еще поищу;... если понадобятся фамилии и подробности титулов, можно будет посмотреть в придворных календарях того времени; . .. заметьте, что залы 1077 — нынче все иначе называются: если вам нужны будут подробности, я сообщу;... очень много подробностей придворных 1816 г. я могу вам добыть от уцелевшего до сих пор из тех времен оберкамерфурьера Алексеева, много видевшего и всё помнящего; угодно? — и что именно требуется?... имели ли в виду Записки Тарасова 1078 и камер-пажа Дараганова («Р. Стар.») 1079 и Рибопьера («Рус. Арх.»). 1080 Там много можно найти». 1081

Вероятно, еще во время пребывания Страхова в Ясной поляне Лев Николаевич просил его навести справки, нельзя ли получить доступ к следственному делу о декабристах. 23 января Страхов писал: «Дело декабристов — недоступно. Но его видели два человека: историк Богданович, так справедливо Вами не любимый 1082 и какой-то Дубровин (?). 1083 А. Ф. Бычков обещал мне обратиться к нему и попробовать что-нибудь вытянуть». 1084 По получении этих сведений Лев Николаевич писал в конце января А. А. Толстой: «Существует в Петербурге подлинное дело декабристов, при нем существуют биографии с портретами, как мне говорили, всех декабристов. 1085 К этому делу был допущен один только Богданович — историк. Есть ли надежда, чтобы меня допустили к этому делу? И если есть, то кого и как просить об этом? Ну, что будет, то будет!» 1086 Между тем Страхов в следующем своем письме (от начала февраля) сообщал дополнительные сведения: «... меня очень заняла мысль о подлинном деле декабристов. Оказывается, что его рассматривали Богданович, покойный Кропотов 1087 и неизвестный мне генерал Дубровин. Если так, то отчего же и Вам нельзя посмотреть? Бычков говорит, что это делается не иначе, как с личного разрешения государя, и что, кажется, всего удобнее обратиться к наследнику. Я впрочем добьюсь, как сделал Кропотов». 1088 Оптимизм Страхова оказался неосновательным. То, что было доступно казенным историкам, генералам и полковникам, осталось запретным для Толстого. Гр. А. А. Толстая (3 февраля) писала: «Что касается декабристов, вот ответ, полученный мною от Дрентельна: 1089 «Допущение графа Л. Н. Толстого в архив III Отделения представляется совершенно невозможным». 1090 Столь категорический отказ не мог не произвести самого охлаждающего влияния на Льва Николаевича. Невозможность познакомиться с основным архивным материалом о декабристах была одной из главных причин, почему Толстой оставил работу над романом. В ответ Стасову на приведенные выше предложения его сведений о придворных балах, Лев Николаевич 17 февраля кратко писал: «Из того, что вы предлагаете, и за что очень вам благодарен, мне ничего не нужно». 1091 Таким образом, несомненно, с первой половины февраля 1879 г. Толстой «Декабристами» уже не занимался.

В последний период работ его над романом — с декабря 1878 г. по начало февраля 1879 г. — Толстой, кроме напряженной, можно сказать, мучительной, работы обдумыванья, был занят почти исключительно чтением материалов 1092 и выписками из них. Так, вероятно, к этому времени нужно отнести записи на листах А и Б, основанные на главе: «Мое пребывание в России с 1816 по 1824 г.» книги Н. И. Тургенева «Россия и русские», на пятой и шестой частях воспоминаний Ф. Ф. Вигеля и на других материалах. 1093 Для ориентации в событиях и «расстановке» исторических лиц в романе Толстой составляет списки тех и других, начиная с 1816 года, с которого Толстой, как мы знаем, в это время предполагал начать повествование романа. 1094