Л. Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 38.

— Въ Европѣ рабочій народъ — люди. Но съ нашимъ пьянымъ и дикимъ народомъ, теперь еще возбуждаемымъ жидами революціонерами, безъ тѣхъ неукоснительныхъ строгихъ мѣръ, которыя, славу Богу, введены и поддерживаются, ничего нельзя сдѣлать. Съ человѣкомъ можно и должно обращаться по человѣчески, а съ животными такъ, какъ это свойственно животному. Съ сословіемъ же, лишеннымъ всякаго понятія о нравственности, не считающимъ воровство безнравственнымъ...

Вдругъ съ конца стола послышался голосъ пріятный и взволнованный, повторившій слова пр[едводителя]:

— «Безнравственное сословіе. Хорошо безнравственное сословіе». Говорилъ это совершенно плѣшивый только съ курчавыми бѣлыми волосами на вискахъ и такой же бородкой старичекъ въ грязномъ пиджакѣ, безъ видимаго бѣлья, съ грязными руками, но съ прекрасными умными, милыми голубыми глазами.

Я какъ будто и знаю и не знаю этого человѣка. Знаю, что онъ чудакъ, кажется любить выпить, но золотое сердце и свѣтлый умъ.

— Хорошо безнравственное сословіе, то сословіе [которое] кормитъ всѣ другія нравственныя, вдругъ заговорилъ онъ усмѣхаясь.

Предводитель пожалъ плечами, выражая недоумѣніе передъ смѣлостью этого страннаго, съ грязными руками человѣка. Но тутъ княгиня поднялась шурша платьемъ и сказала.

— Лучше договоримъ въ гостиной, туда и кофе подадутъ.

— Прекрасно — сказалъ предводитель. И вставъ, широко перекрестился на уголъ, въ которомъ хотя и очень маленькій, но все таки виднѣлся образокъ. А я почему то будто бы знаю, что не вѣритъ этотъ г-нъ ни въ чохъ, ни въ смерть, и въ ту минуту, какъ крестится, думаетъ нѣкоторыя такія мысли о тѣлесномъ сложеніи княжны, которыя я знаю, но не могу и не хочу сказать здѣсь.

И вотъ я вижу себя въ гостиной слушающимъ страшно интересующій меня разговоръ пр[едводителя] съ старичкомъ.

«Сонъ».

«Я видѣлъ на дняхъ удивительный сонъ. Больше всего меня поразили высказанныя въ этомъ снѣ однимъ человѣкомъ мысли. Я въ тотъ же день записалъ то, что говорилъ этотъ человѣкъ, а также и тѣ разныя лица, которыхъ я видѣлъ въ этомъ снѣ, и тѣ обстоятельства, которыя вызвали рѣчь этого человѣка. Обстоятельства эти, какъ всегда бываетъ въ снахъ, представлялись мнѣ въ безпорядкѣ, такъ что нельзя было разобрать, что было прежде, что послѣ. Для того же чтобъ все, что происходило во снѣ, было понятнѣе, я записалъ этотъ сонъ не такъ, какъ онъ безсвязно представлялся мнѣ, а такъ, какъ все бываетъ на яву, т.-е. все по порядку по времени, что прежде, что послѣ.

Сонъ былъ вотъ такой:

Вижу я, что сижу въ большомъ обществѣ, за обѣдомъ и слушаю разговоры. Говорятъ: хозяйка, которую называютъ княгиней, и гость, кто то очень важный. По крайней мѣрѣ я знаю, что онъ считаетъ себя очень важнымъ.

Разговоръ идетъ о событіи, случившемся въ сосѣднемъ имѣніи. Хозяйка многословно разсказала, какъ крестьяне, которымъ ничего, кромѣ благодѣяній, не дѣлалъ какой-то графъ или князь — владѣлецъ имѣнія — сожгли грунтовые сараи, погубивъ этимъ вѣковыя деревья: шпанскихъ вишенъ, грушъ-дюшесъ, сливъ и еще какихъ то необыкновенныхъ деревьевъ. Хозяйка разсказываетъ это, а я смотрю на нее и мнѣ смѣшно то, что прекрасные, такъ хорошо причесанные ея волосы не имѣютъ ничего общаго съ ея головой, про которую я, какъ это бываетъ во снѣ, почему то навѣрно знаю, что она вся плѣшивая и что только на вискахъ есть сѣдые волосики. И знаніе это въ соединенiи съ ея торжественнымъ видомъ и величественнымъ тоже, какъ я знаю, поддѣльнымъ бюстомъ, и брилліантами въ ушахъ и на пальцахъ, доставляетъ мнѣ какое то особенное удовольствіе.

— Ну-ка, ну-ка, поговори, думаю я себѣ, а я все знаю:знаю даже и то, какъ утромъ разглаживали тебѣ валикомъ морщины на щекахъ и лбу. Говори, говори, а я послушаю.

Собесѣдникъ ея тоже великолѣпный господинъ съ усами, торчащими кверху, и золотымъ пенснэ и, какъ мнѣ тоже почему то хорошо извѣстно, человѣкъ ограниченный, развратный, раззоренный, но несмотря на это, безгранично самоувѣренный и самодовольный. Онъ внимательно учтиво слушаетъ хозяйку и, поднимая плечи и закрывая глаза, разводитъ руками въ знакъ сочувствія и сознанія возмущенія противъ такихъ поступковъ.

— Que voulez vous, Princesse, avec ce malheureux peuple. 390 390 [Что вы хотите, княгиня, от этого несчастного народа.]

Хозяйка совѣтуетъ гостю взять побольше. Гость благодарить и слѣдуетъ ея совѣту. Въ это время лакей Захаръ подаетъ господину соте изъ рябчиковъ. Я знаю Захара, знаю, что онъ изъ крестьянъ этой же деревни, и знаю почему то и то, что онъ нынче же сбѣгалъ къ отцу и тамъ крупно поговорилъ съ нимъ за жену, которую свекоръ чуть не побилъ за дурно испеченные хлѣбы, и ему оч[ень] тяжело на душѣ, но въ эту минуту все вниманіе его направлено только на исполненіе своей сложной обязанности.

— Сердятся на управляющаго и уничтожаютъ вѣковыя деревья. Прекрасныя, столѣтнія деревья. Въ чемъ же виноваты деревья? Je vous demande un peu? 391 391 [Я вас спрашиваю?]

— Поджигателей нашли, говоритъ кто то.

— Ну, их сошлютъ, посадятъ. Но деревьевъ то не будетъ.

— Par le temps qui court c’est tout à quoi nous pouvons nous attendre, 392 392 [В настоящее время только этого и можно ожидать,] сказалъ г[оспод]инъ, и я почему то знаю, что въ это самое время онъ думаетъ: какая она однако глупая. Твердитъ все одно и то же.

И вотъ мнѣ представляется, что хозяйка обращается на другой конецъ стола, указывая на черноглазую, миловидную дѣвушку — я знаю, что это дочь хозяйки, и говоритъ:

— А вотъ Лина находитъ, что это сдѣлали милые мужички очень мило, и проситъ меня написать графу Александру, чтобы простить этихъ поджигателей. Какъ вамъ это нравится?

Я смотрю на ту, на кого указываетъ княгиня, и вижу, какъ эта черноглазая дѣвушка вся вспыхнула и что то пробормотала.

— Что ты говоришь, и т. д .... »

Онъ говорилъ и во все время его рѣчи я глядѣлъ только на него и изрѣдка на дочь и нa Аркадія. Я чувствовалъ и зналъ, что оба они понимаютъ его, восхищены его рѣчью и благодарны ему. Аркадій все время, какъ легко было догадаться, придумывалъ поводы оставаться въ гостиной, и дѣлая видъ, что занятъ лампой, подносомъ, сбившимся ковромъ, жадно слушалъ. Какъ это бываетъ во снѣ, я зналъ это, мало того, какъ это тоже бываетъ во снѣ, гдѣ времени нѣтъ и неизвѣстно, что прежде, что послѣ, я почему то зналъ, что нынче вечеромъ Ар[кадій], придя въ свою коморку, вписалъ въ своемъ дневникѣ. Ходилъ къ папашѣ, все обижаетъ мою Варвару, пуще всего мамаша, да слава Богу, обошлось мирно. Вслѣдъ за этимъ было записано. Ну ужъ пробралъ Ник[олай] Ив[ановичъ] и барыню и гостя, и туда и сюда метались, не даетъ ходу. Грабители, говоритъ, вы всѣ дармоѣды, ужъ такъ ловко, что надо бы лучше да некуда.