Л. Н. Толстой - Полное собрание сочинений. Том 38.

Марфа. Это къ чему же? (Подаетъ ему чашку.)

Прохожій. Мерси. А къ тому, что мнѣ отцомъ польскій графъ былъ, a кромѣ его еще многіе были, и матерей тоже двѣ было. Вообще біографія моя затруднительная.

Марфа. Пейте еще. Что жъ въ ученьи былъ?

Прохожій. Ученье мое тоже необстоятельное было. Въ кузню отдала меня не мать, a воспріемница. Кузнецъ, значитъ, первымъ моимъ пердагогомъ былъ. И пердагогія его въ томъ заключалась, что билъ меня этотъ самый кузнецъ такъ, что не столько по наковальнѣ билъ, сколько по несчастной головѣ моей. Однако, сколько ни билъ, не могъ лишить меня талантовъ. Попалъ потомъ къ слесарю. И тутъ оцѣненъ я былъ и дошелъ до дѣла, первымъ мастеромъ сталъ. Знакомства съ образованными людьми имѣлъ, во фракціи находился. Умственную словесность могъ усвоить. И жизнь могла быть возвышенная, такъ какъ владѣлъ талантами аграмадными.

Акулина. Извѣстное дѣло.

IIрохожій. А тутъ завируха вышла, деспотическій гнетъ народной жизни, и въ тюрьму попалъ, въ заключеніе свободы, значить!

Maрфа. За что же?

Прохожій. За права.

Марфа. За какія же это права?

Прохожій. За какія права? A такія права, чтобъ буржуй не могъ вѣчно 28 28 В подлиннике: вѣрно. праздновать, a трудящійся пролетарій могъ получать вознагражденіе труда.

Акулина. И насчетъ земли, значитъ?

Прохожій. А то какъ же. Тоже и въ аграмарномъ вопросѣ.

Акулина. Далъ бы Господь Царица небесная. Ужъ больно тѣснота одолѣла. Ну, а какъ же теперь?

Прохожій. Теперь какъ? теперь я до Москвы. Приду къ эксплотатору. Что жъ дѣлать, покорюсь, скажу: въ какую хоть работу, только возьми.

Акулина. Что жъ пейте еще.

Прохожій. Благодарю — мерси, значитъ.

(Слышенъ въ сѣняхъ шумъ и говоръ.)

Акулина. Вотъ и Михайла, какъ разъ къ чаю.

Марфа (встаетъ). Охъ, горе мое. Съ Игнатомъ. Пьянъ, значитъ.

( Вваливается Михайла и Игнатъ, оба пьяные.)

Игнатъ. Здорово живете? ( Молится на образъ.) А вотъ мы, ядрена палка, какъ разъ къ самовару поспѣли. Мы къ обѣдни, анъ отпѣли, мы къ обѣду, анъ отъѣли, мы въ кабакъ, анъ только такъ. Ха, ха, ха. Вы намъ чайку, а мы вамъ винца. Такъ что ль? (Хохочетъ.)

Михайла. Этотъ щеголь-то отколѣ? ( Вынимаетъ изъ-за пазухи бутылку, ставитъ на столъ.) Давай чашки.

Акулина. Что жъ хорошо съѣздилъ?

Игнатъ. Ужъ чего, ядрена палка, лучше, и попили, и погуляли, и домой привезли.

Михайла ( наливаетъ чашки и подвигаетъ матери, а потомъ и прохожему). Пей и ты.

Прохожій (беретъ чашку). Приношу чувствительную благодарность. Будьте здоровы. ( Выпиваетъ.)

Игнатъ. Молодчина, какъ хлобыснулъ, должно ученый, едрена палка. Съ голодухи то, я чай, по жилкамъ пошла. (Наливаетъ еще.)

Прохожій ( пьетъ, къ Михайлѣ и Игнату). Желаю успѣха во всѣхъ предпріятіяхъ.

Акулина ( Михайлѣ). Что жъ за дорого продалъ?

Игнатъ. Дорого ли недорого. Всѣ пропили, едрена палка. Правда, Михайла?

Михайла. А то какъ же. Что жъ на нихъ смотрѣть. Въ кои-то вѣки и погулять можно.

Марфа. Что куражишься-то. Хорошего мало. Дома ѣсть нечего, а ты вонъ что...

Михайла. Марфа! (угрожающе.)

Марфа. Что Марфа? Знаю, что Марфа. Ахъ не смотрѣли бы мои глаза, безсовѣстный.

Михайла. Марфа, смотри!

Марфа. Нечего смотрѣть, и смотрѣть не хочу.

Михайла. Разливай вино, подноси гостямъ.

Марфа. Тьфу, песъ лупоглазый, и говорить съ тобой не хочу.

Михайла. Не хочешь? Ахъ ты шкура собачья. Ты что сказала?

Maрфа (качаетъ люльку. Дњти испуганныя, подходятъ къ ней). Что сказала? Сказала не хочу и говорить съ тобой, вотъ и все.

Михайла. Аль забыла? ( Вскакиваетъ изъ-за стола и бьетъ ее по головњ, сбиваетъ платокъ.) Разъ.

Марфа. О о о о! (Бњжитъ въ слезахъ къ двери.)

Михайла. Не уйдешь, стерва ты этакая...( Бросается за ней.)

Прохожій (вскакиваетъ отъ стола и хватаетъ Михайлу за руку). Не имѣешь никакого полнаго права.

Михайла ( останавливается, съ удивленіемъ смотритъ на прохожаго). Али давно не битъ?

Прохожій. Не имѣешь полнаго права женскій полъ подвергать оскорбленіямъ.

Михайла. Ахъ ты сукінъ сынъ. А это видалъ? ( Показываетъ кулакъ.)

Прохожій. Не дозволю надъ женскимъ поломъ эксплытацію производить.

Михайла. Я тебѣ такую остолбацію задамъ, что кверху тормашками...

Прохожій. На бей. Что жъ не бьешь? Бей. ( Выставляетъ лицо.)

Михайла ( пожимаетъ плечами и разводитъ руками). Ну, а какъ я двину?

Прохожій. Я говорю бей.

Михайла. Ну и чудакъ же, посмотрю на тебя. ( Опускаетъ руки и качаетъ головой.)

Игнатъ ( къ прохожему). Заразъ видно, что дюже до бабъ охочъ, едрена палка.

Прохожій. Я за права стою.

Михайла ( къ Марфѣ, идетъ къ столу, тяжело дыша). Ну, Марфа, здоровую свѣчу за него поставь. Кабы не онъ, избилъ бы тебя въ дребезги.

Марфа. Чего же и приждать отъ тебя: бейся всю жисть, и пеки, и вари, а какъ что...

Михайла. Ну буде, буде. ( Подноситъ прохожему вино.) Пей ( Къ жене.) А ты что слюни-то распустила. Ужъ и пошутить нельзя. На деньги прибери: двѣ трешницы да вотъ два двугривенныхъ.

Акулина. А чай-сахаръ я приказывала.

Михайла ( достаетъ свертокъ изъ кармана и подаетъ женѣ. Марфа беретъ деньги и уходитъ въ чулань, молча оправляя платокъ). Безтолковое это бабье сословіе. (Опять подаетъ прохожему). На, пей.

Прохожій (не пьетъ). Пейте сами.

Михайла. Ну будетъ ломаться.

Прохожій (пьетъ). Будьте благополучны.

Игнатъ (къ прохожему). А видалъ ты, я чай, виды. Охъ хороша на табѣ бонжурка. Хформенная бонжурка, и гдѣ ты такую досталъ (Показываетъ на его оборванную куртку.) Ты ее не оправляй, она и такъ хороша. Въ годочкахъ она, значитъ, ну да что жъ дѣлать? Кабы у меня такая же была, и меня бы бабы любили. ( Къ Марфѣ.) Вѣрно говорю?

Акулина. Напрасно это, Агеичъ, что ничего не видамши человѣка на смѣхъ поднимать.

Прохожій. Потому необразованность.

Игнатъ. Я вѣдь любя. Пей. (Подноситъ.)

(Прохожій пьетъ.)

Акулина. Самъ говорилъ, что отъ ней качества всѣ, и въ тюрьмѣ изъ-за ней сидѣлъ.

Михайла. По какимъ же дѣламъ сидѣлъ?

Прохожій (очень захмелѣвшій). За экспропріацію страдалъ.

Михайла. Это какъ же?

Прохожій. А такъ что пришли къ нему, къ толстопузому. Давай, говоримъ, деньги. А то вотъ: ливольверъ. Онъ туды сюды. Вынулъ двѣ тысячи триста рублей.

Акулина. О Господи. —

Прохожій. Мы только хотѣли, какъ должно, распорядиться суммой, Зембриковъ руководствовалъ. Налетѣли... эти воронья. Сейчасъ подъ стражу въ тюрьму заключили.

Игнатъ. И денежки отобрали?

Прохожій. Извѣстно. Да только не могли они меня обвинить. Прокуроръ на судѣ мнѣ такое слово сказалъ: вы, говоритъ, украли деньги. А я сейчасъ ему въ отвѣтъ: крадутъ воры, я говорю. А мы для партіи экспропріацію совершили. Такъ онъ и не могъ мнѣ отвѣта дать. Туды сюды, ничего не могъ отвѣтить. Ведите, говоритъ, его въ тюрьму, значитъ въ заточеніе свободной жизни.