Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 72

Я старъ, мнѣ жить осталось не много, и я давно уже собирался передъ смертью сказать вамъ это. Я считаю это своей обязанностью передъ Богомъ, къ к[оторому] я иду. Полученное мною письмо изъ Канады, к[оторое] при этомъ прилагаю, заставило меня, не дожидаясь болѣе, сдѣлать это.

Прочти[те] это письмо, оно короткое и предназначалось не для васъ. Изъ него вы все увидите и поймете, если у васъ точно доброе сердце, какъ говорятъ про васъ. Несчастные эти люди, и не они одни (сосланы еще ни въ чемъ неповинные братья Веригины 9и др[угіе] и томятся больше 10 лѣтъ въ самыхъ ужасныхъ мѣстахъ Сибири) сосланы въ Якутскую область. Жены ихъ, молодыя женщины, свободныя, живущія въ достаткѣ, послѣ 5 лѣтъ разлуки просятъ какъ милости возможности раздѣлить съ мужьями ихъ страданія.

Какъ ни трудно вѣрить, что у васъ доброе сердце, по тѣмъ ужасамъ, к[оторые], не переставая, совершаются вашимъ именемъ, я вѣрю въ васъ. И когда вы были больны, мнѣ было жаль васъ, я боялся, что вы умрете, 10и безъ васъ б[ыло] бы хуже. Я на васъ почему то надѣюсь. Прочтите сами это письмо и, когда уляжется въ васъ чувство оскорбленной раздутой гордости, к[оторое] вызоветъ въ васъ тонъ моего письма, подумайте, сердцемъ подумайте — les grandes et les bonnes pensées viennent du coeur 11— и сдѣлайте то, что вамъ подскажетъ это ваше доброе сердце. Прогоните отъ себя этого злого и безумнаго старика Побѣдоносцева, к[оторый] компрометируетъ васъ и передъ русскимъ народомъ и передъ Европой и передъ исторіей, велите пересмотрѣть и уничтожить нелѣпые, противурѣчивые и постыдные законы о гоненіяхъ за вѣру, к[оторыхъ] нѣтъ ни въ какомъ государствѣ, и кот[орые] позорять 12тѣхъ, кто ихъ поддерживаетъ, прекратите всякія гоненія за вѣру и верните всѣхъ сосланныхъ, 13заключенныхъ, разлученныхъ за то, что они исповѣдуютъ ту вѣру, к[оторую] даже не исповѣдуютъ ваши совѣтчики, а только считаютъ, что надобно исповѣдывать. 14

Вы обязаны это сдѣлать п[отому], ч[то] вы знаете, что гоненіе за вѣру дурно, и знаете, что десятки тысячъ людей вашимъ именемъ подвергаются страданіямъ за вѣру, и знаете, что вы можете прекратить этотъ порядокъ вещей. Если же вы не сдѣлаете этого, вы не можете не чувствовать себя виноватымъ, не можете спокойно отдаться никакому простому и доброму человѣческому чувству: ни любви къ семьѣ, ни къ людямъ, не можете спокойно пользоваться никакой радостью, не можете молиться. Мф. 5,23: И такъ, если... 24: Оставь... 15Если я не ошибся въ васъ, письмо это не огорчить васъ. А если огорчить, то это такъ и надо. Надо, чтобы вы почувствовали себя виноватымъ для того, чтобы исправиться. А чувствовать себя виноватымъ сначала тяжело, но потомъ особенно радостно.

Простите меня, если что не такъ написалъ. Помоги вамъ Богъ сдѣла[ть] то, что Ему угодно, и стало быть и лучшее для самаго себя.

Отъ всей души 16желающій вамъ добра

Л. [Толстой].

* Третья редакция .

1900 г. Декабря 6. Москва.

Ваше Императорское Величество

Государь Николай Александровичъ,

Пожалуйста, прочтите сами и одни прилагаемое письмо — оно предназначалось не для Васъ и оно коротенькое — и отдайтесь влеченію своего добраго сердца и сдѣлайте то, что оно подскажетъ Вамъ. Девять молодыхъ женщинъ, живущихъ на свободѣ и въ достаткѣ, и двѣ старыя матери какъ особенной милости просятъ о томъ, чтобы имъ позволено было, истративъ все, что онѣ собрали тяжелымъ трудомъ, изъ свободной, счастливой жизни переѣхать въ самое ужасное мѣсто изгнанія и самыя тяжелыя условія. Что должны были перестрадать эти люди въ шестилѣтней разлукѣ, живя отдѣльно въ самыхъ трудныхъ условіяхъ? И какіе же нравственные и сильные это люди, если среди тѣхъ страданій, которымъ они подвергались, они думаютъ не о себѣ, а другъ о другѣ и о томъ, чтобы быть вѣрными брачному закону? Но страдаютъ такъ не одни эти люди; десятки, если не сотни тысячъ русскихъ, лучшихъ русскихъ людей страдаютъ такъ и еще хуже отъ религіозныхъ гоненій, которыя по какому то удивительному недоразумѣнію продолжаютъ существовать и даже усиливаются въ Россіи, въ то время какъ уже давно всѣми просвѣщенными людьми и правительствами признана безцѣльность, нелѣпость и жестокая несправедливость такихъ гоненій.

Я давно уже собирался, считая это своей священной обязанностью, передъ смертью, попытаться открыть Вамъ глаза на тѣ безсмысленныя и ужасныя жестокости, которыя творятся Вашимъ именемъ; это трогательное письмо духоборокъ побуждаешь меня не откладывать долѣе. Тысячи и тысячи лучшихъ русскихъ людей, истинно религіозныхъ и потому составляющихъ главную силу каждаго народа, уже погибли или теперь погибаютъ въ тюрьмахъ, въ тяжеломъ изгнаніи, или выселялись и выселяются изъ Россіи. Цвѣтъ населенія не только Кавказа, но Россіи, десять тысячъ Духоборовъ, несмотря на всѣ лишенія и страданія, которыя они понесли, бросили навсегда свое отечество и не только не съ сожалѣніемъ, но съ ужасомъ вспоминаютъ теперь о томъ, чтò они перенесли въ немъ. Нѣсколько тысячъ молоканъ изъ Карской области, столько же изъ Ериванской (просьбу о выселеніи которыхъ я доставилъ Вамъ), молокане ташкентскіе, десятки тысячъ людей изъ Харьковской, Кіевской губерній, притѣсняемые за вѣру, всѣ только однаго просятъ и желаютъ, чтобы имъ дана была возможность покинуть свое отечество и уйти туда, гдѣ бы они могли безпрепятственно исповѣдовать Бога такъ, какъ они понимаютъ Его, а не такъ, какъ этого требуетъ начальство, большей частью не признающее никакого Бога.

Если Вы не знаете всѣхъ тѣхъ безсмысленныхъ жестокостей, которыя совершаются Вашимъ именемъ, то вотъ я говорю Вамъ; мои же слова подтвердитъ Вамъ всякій правдивый человѣкъ, которому Вы 17поручите изслѣдовать это дѣло. Зная же, что Вашимъ именемъ заставляютъ страдать невинныхъ и лучшихъ людей и то, что Вы можете прекратить это, Вы не можете быть покойны, пока не сдѣлаете этого.

И, дѣлая это, не совѣтуйтесь съ людьми, которые устроили эти гоненія и руководятъ ими: ни съ Побѣдоносцевымъ — человѣкомъ отсталымъ, хитрымъ, упрямымъ и жестокимъ, ни съ Сипягинымъ 18— человѣкомъ ограниченнымъ, легкомысленнымъ и мало просвѣщеннымъ. Люди эти скажутъ Вамъ, что я утопистъ, анархистъ, безбожникъ и что потому все то, чтò я говорю и совѣтую, несправедливо. Но то, чтò я говорю, я говорю не съ своей точки зрѣнія, а становясь на Вашу, на точку зрѣнія Императора, имѣющаго возможность прекратить совершаемыя подъ видомъ законности преступленія и уничтожить тѣ основанія, на которыхъ производятся эти преступленія.

И потому я позволяю себѣ совѣтовать Вамъ слѣдующее:

1) Пересмотрѣть и уничтожить существующіе теперь нелѣпые, противорѣчивые и постыдные законы о гоненіяхъ за вѣру, которыхъ уже давно нѣтъ ни въ одномъ государствѣ, кромѣ Россіи.