Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 79

1909 г. Июня 3. Я. П.

Уважаемый Николай Андреевич,

Я совершенно согласен с высказанной вами в введении к вашей книге 1мыслью о значении стенографии. Согласен потому, что считаю благотворным всё то, что содействует единению людей. Единению же людей более всего содействует выражение мыслей людских. Выражение же мыслей облегчается и сообщение их ускоряется стенографией. И потому полагаю, что распространение стенографического письма может быть только благотворно.

Рад случаю общения с сыном моего давних времен товарища. Жму вашу руку и желаю вам всего лучшего.

Лев Толстой.

3 июня 1909.

Впервые опубликовано в книге Н. А. Ершова «Новая скоропись» (стенография), ч. 1, СПб. 1912, стр. 5.

Николай Андреевич Ершов — генерал, сын товарища Толстого по Севастопольской кампании А. И. Ершова (см. т. 64, стр. 216); жил в Териоках (Финляндия).

1Н. А. Ершов, «Обзор русских стенографических систем».

1909 г. Июня 3. Я. П.

Ясная Поляна, 3 июня 1909.

Очень благодарен вам, Василий Дмитриевич, за присылку вашего альбома. 1По рассказам я имел очень неопределенное понятие о вашей выставке, но альбом ваш произвел на меня сильное впечатление. Воображаю, как подействовала бы на меня сама выставка, и очень, очень сожалею, что не мог видеть ее. Не говоря уже о красоте картин и том, вполне сочувственном мне, отношении вашем к изображаемому предмету, самый этот огромный труд, положенный вами на это дело, вызывает глубокое уважение к художнику.

Само собой разумеется, что раскрашивание, хотя вы его и начали, не может передать красок, но благодарю вас за намерение сделать это для меня.

Кроме всех других значений, ваша выставка имеет, по моему мнению, еще значение педагогическое. Нельзя в лучшей форме передать детям историю Христа, как по вашим картинам.

Еще раз благодарю вас.

Ваш

Печатается по дубликату подлинника.

Василий Дмитриевич Поленов (1844—1927) — выдающийся русский художник, автор ряда картин из жизни Христа. С Толстым познакомился в 1887 г. в доме С. И. Мамонтова, куда Толстой приходил смотреть картину «Христос и грешница». Несколько раз бывал у Толстого в Москве.

В письме от 27 мая писал Толстому: «Посылаю Вам альбом моей выставки. Так как Вы ее не видели, то мне хотелось дать Вам понятие о красках, и я начал раскрашивать, но выходит плохо, и бросил. Не взыщите, «чем богаты, тем и рады».

1В. Д. Поленов, «Из жизни Христа», тип. А. И. Мамонтова, 1909. Экземпляр альбома, раскрашенный художником, сохранился в яснополянской библиотеке.

1909 г. Июня 4—5. Я. П.

Ясная Поляна, 5 июня 09 года.

Друзья и братья,

Получил ваше второе письмо. Вы пишете, что мои ответы вам неясны. И потому я взял первое ваше письмо, внимательно перечел его и отвечаю еще раз по порядку вопросов.

Первый вопрос: вы спрашиваете, во что я верую? Верую я в бога и только в одного бога.

Второй вопрос ваш неясный. Думаю, что вы хотите знать, признаю ли я Христа богом. Если это так, то отвечаю, что признаю Христа святым человеком и великим учителем и по мере сил стараюсь следовать его учению, но богом признаю одного бога духа, начало всего, живущего в душах всех людей. Признавать же Христа богом так же, как индусы признают богом Кришну и другие народы своих учителей богами, считаю великим грехом и кощунством.

Третий вопрос: «В чью славу и во имя кого, и для чего, и для кого я так много потрудился, написал и говорил, пишу, тружусь и говорю?»

Трудился я и тружусь, хотя плохо и слабо, для того чтобы познать истинный закон бога и передать другим людям то великое благо, которое мне дало познание истинного закона, открытого нам богом через всех великих мудрецов мира и особенно ясно через человека Иисуса Христа.

Для того чтобы вам было вполне ясно, во что я верю и во что не верю, прибавлю еще то, что не верю ни в какую церковь, ни в каких пап и синоды, ни в какие таинства, не верю в то, чтобы в том, что называется священным писанием, всё была бы истина. Верю только в бога того, которого мы можем познавать любовью, как я и писал вам в первом письме, выписывая слова из послания Иоанна. В словах этих вся суть закона бога, выраженного в христианском учении. Учение это, по моему понятию, всё в том, как это и сказано в евангелии Матфея (XXII, 37—39) и Марка (XII, 29—31), чтобы люди любили бога и ближнего. Любить бога значит, по моему суждению, не допускать в свою душу, в которой живет бог, ничего греховного, противного богу, как то: корысти, тщеславия, гордости, ненависти, похоти, объедения, пьянства, сладострастия, осуждения..... 1В этом любовь к богу. Любить же ближнего значит почитать и любить одинаково каждого человека, какой бы он ни был — русский, японец, китаец или европеец, богач или нищий, царь или палач, а стараться сделать для каждого человека, с которым сходишься, то, чего себе желаешь.

Если же вы спрашиваете о том, как я себя понимаю, то скажу, что понимаю я себя грешным человеком, ищущим познания истины закона бога и поучающимся от тех, кто знает больше меня, и не отказывающим передать то, что я знаю, тем, которые знают меньше меня.

Отвечаю вам, как могу, вкратце на ваши вопросы. Более же подробно узнать о том, как я верю, во что и почему, вы можете из моих книг, которые, если вы желаете, я могу прислать вам.

Печатается по дубликату подлинника. В ГМТ сохранились два черновика этого письма с датами, проставленными H.H. Гусевым па обложках: 4 и 5 июля.

Ответ на письмо A. М., H. М. и С. М. Кузнецовых из Москвы от 2 июня, в котором они писали, что в письме Толстого от 13 мая (см. № 228) они «не нашли того, о чем просили».

На конверте письма Кузнецовых Толстой пометил: Покажите прежнее письмо.

1Точки в подлиннике.

1909 г. Июня 5. Я. П.

Ясная Поляна. 5 июня 1909.

Убайдулла Асадуллович,

Вы спрашиваете меня, как поступить, признавая учение о непротивлении, в том случае, когда мне известно, что человек намеревается сделать зло многим людям, и не лучше ли употребить насилие против этого одного человека, чтобы не дать погибнуть многим?

Простите меня, но ваш вопрос, подобные которому делают многие, вызывается не желанием знать истину, а скорее, напротив, желанием оправдать свое неисполнение того, что считаешь истиной. Учение любви, неизбежно включающее в себя понятие непротивления, указывает тот идеал, к которому свойственно стремиться человеку. Принимать же идеал за правило поведения есть большая ошибка или самообман. Идеал только тогда и идеал, когда он требует полного совершенства, того, что никогда вполне недостижимо в этой жизни, но он необходим, как руководство для нее, и необходим только тогда, когда указывает именно это недостижимое в жизни совершенство. То же и с идеалом любви. Рассуждение о том, что так как требования любви, включающей непротивление, не могут никогда быть вполне выполнены, то и не надо стараться исполнять их, подобно рассуждению человека, которому дан бы был компас для того, чтобы он в своем путешествии мог руководиться прямым направлением к цели, и который сказал бы, что так как на прямом пути, указываемом компасом, встречаются непреодолимые препятствия — горы, реки и т. п., то ему и не нужно сообразоваться с компасом, приближаясь насколько возможно к совершенному прямому направлению, а можно идти и в сторону и куда попало. Компас этот в вопросе любви, включающей непротивление, есть нравственно-религиозное чувство, которое всегда показывает человеку, что ему должно делать (направление для путешествующего); последствия же, то, что произойдет из его поступков, никогда неизвестны человеку. И потому как для путешествующего единственное руководство есть наибольшее приближение к тому совершенно прямому направлению, которое указывает компас, так и для живущего религиозно-нравственной жизнью человека единственным руководством в его поступках может быть никак не предположение о тех последствиях, какие произойдут от такого или иного его поступка, а только сознание того, что он всегда должен и чего всегда не должен делать.