Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 83

8Деревня в 10 верстах от Ясной поляны.

9Сергей Григорьевич Болхин (р. 1859 г.), жена его — Пелагея Васильевна, сын Григорья Ильича (р. 1836 г.), брат Андриана Григорьевича, яснополянский крестьянин.

10П. И. Фролков.

11Ганя — жена работника Григория Ивановича из Бегичевки, который ее бросил и ушел в Тулу; она поселилась на квартире Павла Шинтякова. Ганя на базар уходила пешком, а возвращалась пьяная на лошади и привозила воз ворованного добра. См. С. Арбузов, «Гр. Л. Н. Толстой». М. 1904, гл. VIII — «Золотая Ганя». Песня такова: «Ганя золотая, ходит по торгу хватая, чекменями, кафтанами, веретьями и шлеями».

12Д. Ф. Виноградов.

13От 28 октября, начинающееся словами: «Здоровье мое гораздо лучше, хоть боль всё не проходит».

14С. А. Толстая писала 28 октября: «Начала сегодня принимать кали-бромати; ты скажешь, что я люблю лечиться, а я думаю, что если есть хоть малейшая надежда быть здоровой, то я не имею права не делать всего, что возможно для этого». В ответ на предостережения Толстого С. А. Толстая писала 31 октября: «Что ты так огорчился о кали-бромати? я, пожалуй, не стану принимать, мне безразлично; но я боюсь больше болезни моего истерического состояния: это самое мое постыдное воспоминание, хотя я и не виновата в нем» (ПСТ, стр. 269 и 274).

1884 г. Октября 31. Я. П.

Кажется, что это то последнее письмо, о кот[оромъ] ты пишешь. Нынче получилъ твое хорошее письмо. 1Спалъ дурно, — мыши мѣшаютъ. Хоть онъ и сѣдой мышь, 2a пренепріятно, когда цыпляетъ когтями по одѣялу.

Порубилъ дровъ, поработалъ порядочно и пошелъ ходить по шоссе, къ церкви, тамъ сватьба на 3-хъ парахъ съ колоколами. Сергѣй Болхинъ 3въ поддевкѣ и платкѣ, съ глупымъ лицомъ; молодцоватая и веселая Полька 4въ ковровомъ платкѣ; поѣзжане выпившіе, и нѣмой улыбающійся, правитъ парой и сидитъ бочкомъ. Оттуда пошелъ къ Бибикову 5узнать про Сережу бр[ата], к[отораго] мнѣ очень хочется видѣть. Посидѣлъ у него и пришелъ домой; съѣлъ прекрасный обѣдъ Мар[ьи] Аф[анасьевны], написалъ нѣсколько писемъ, 6распорядился съ Филипомъ, к[оторый] ѣдетъ завтра въ Тулу, и вотъ пишу тебѣ рано, п[отому] ч[то] либо Сережа пріѣдетъ ко мнѣ, либо я поѣду къ нему къ Бибикову.

Завтра буду укладываться.

Странно я провелъ это время — не весело, не дурно и не безполезно. Впрочемъ, ты лучше знаешь и узнаешь. — Можетъ быть, еще припишу, а теперь надо выдумывать. Какъ хорошо, что тебѣ лучше, и какъ дурно, что ты ѣздишь. —

Цѣлую тебя и всѣхъ дѣтей.

На конверте: Москва. Хамовники. Графинѣ С. А. Толстой, свой домъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 233—234. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 1 ноября. 1884; Москва. 1 ноября. 1884». В ПЖ датировано 1 ноября.

1От 29 октября. В нем С. А. Толстая писала: «Ты мне пишешь, что я не зову тебя? Ах, Левочка...... Мне иногда во всех отношениях невыразимо тяжело без тебя. Но я задалась мыслью исполнять свой долг по отношению к тебе, как к писателю, как к человеку, нуждающемуся в свободе прежде всего, и потому ничего от тебя не требую» (стр. 272).

2Подчеркнутые слова — обычные выражения старой Агафьи Михайловны.

3Сергей Григорьевич Болхин.

4Пелагея Васильевна, рожд. Цветкова, вышедшая замуж за Сергея Болхина.

5Александр Николаевич Бибиков был председателем Крапивенской земской управы, С. Н. Толстой был одновременно уездным предводителем дворянства в Крапивне.

6Одно из них — В. Г. Черткову, см. т. 85 настоящего издания, стр. 110; другие — неизвестны.

1884 г. Декабря 7. Козловка.

Сейчасъ пріѣхалъ благополучно на Козловку. Михаило 1меня встрѣтилъ и сказалъ, что въ конторѣ топлено съ тѣхъ поръ, какъ пріѣхалъ Власъ. 2

О постели не знаю, но скорѣе лягу на деревянномъ диванѣ, чѣмъ на холодной постели, такъ что ты не безпокойся. Шубы я не взялъ, п[отому] ч[то] обуза, а тутъ есть кафтанъ. И если придется застать холода, то возьму тулупъ. Ѣхалъ скучно, да и самъ невеселъ, — невеселъ безъ всякихъ причинъ, — физически осла п ъ и въ меланхоліи легкой, а то быть унылымъ не отчего, когда думаю о всѣхъ, то радуюсь. Теперь только буду безпокоиться и пока, вѣроятно, не долго пробуду. На ванна деревенской жизни мнѣ стала необходима. — Ну вотъ, цѣлую тебя и всѣхъ дѣтей и особенно Таню. 3Пишите, коли кому не скучно.

Т.

На конверте: Москва. Хамовники. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой въ своемъ домѣ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 234—235. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 8 декабря 1884; Москва. 8 декабря 1884». В ПЖ датировано 8 декабря.

1Михаил Филиппович Егоров (р. 1862 г.), сын Филиппа Родионовича и Евлампии Федотовой. См. прим. 1 следующего письма.

2Влас Анисимович Воробьев, дворник.

3С. А. Толстая писала 10 декабря: «Таня, которую ты так особенно целуешь, вся ушла с ушами в свой костюм. Только и разговору, только и мысли, увы! Я ей сказала: «напиши папа». Она говорит: «я только могу ему свой костюм описать». И ей, видно, грустно, что она такая раба своей мечты о костюме, но не может иначе» (ПСТ, стр. 283).

С. А. Толстая писала в ответ 8 декабря: «Получила твое письмецо с Козловки и очень тронута была, что так скоро написал и уведомил меня о приезде. Конечно, деревенская ванна тебе нужна, и теперь, как этот перелом разлуки сделался, я спокойнее смотрю на эту необходимость, и мне не досадно, не тоскливо, и только одно желание, чтоб всё было благополучно» (стр. 277).

1884 г. Декабря 8. Я. П.

Провелъ прекрасный день. Теперь 6 часовъ вечера. Вчера, когда вышелъ и сѣлъ въ сани и поѣхалъ по глубокому, рыхлому въ полъ-аршина (выпалъ въ ночь) снѣгу, въ этой тишинѣ, мягкости 1и съ прелестнымъ зимнимъ звѣзднымъ небомъ надъ головой, съ симпатичнымъ Мишей, 2испыталъ чувство, похожее на восторгъ, особенно послѣ вагона съ курящей помѣщицей въ браслетах, жидкомъ докторомъ, перироющимъ 3о томъ, что нужно казнить, съ какой то пьяной ужасной бабой въ разорванномъ атласномъ салопѣ, безчувственно лежавшей на лавкѣ и опустившейся тутъ же, и съ господиномъ съ бутылкой въ чемоданѣ, и съ студентомъ в pince-nez, и съ кондукторомъ, толкавшимъ меня въ спину, п[отому] ч[то] я въ полушубкѣ. Послѣ всего этаго Оріонъ, 4сиріусъ 4надъ Засѣкой, пухлый, беззвучный снѣгъ, добрая лошадь, и добрый Миша, и добрый воздухъ, и добрый Богъ. Въ конторѣ топлено, но мнѣ показалось угарно (воображеніе). Я сначала хотѣлъ еще протопить, потомъ, раздумалъ. Поговорилъ и попилъ чай съ Филипомъ (у него все очень хорошо и онъ старается). Потомъ пришла Аг[афья] Мих[айловна], Миша въ 2-мъ часу легъ на печку, какъ онъ былъ, снялъ сапоги, положилъ шубу подъ голова и тотчасъ же заснулъ; а я, боясь угару, просидѣлъ до 3-хъ. Читалъ Будду, 5и чтеніе было серьезное. Потомъ спалъ однимъ глазомъ, прислушиваясь къ угару, к[отораго] не было. Часу въ 5-мъ, было совсѣмъ темно, я свиснулъ, чтобы перебить полухрапъ Михаилы. Онъ почмокалъ губами, поглядѣлъ въ окно, ему показалось, что свѣтаетъ, и тотчасъ слѣзъ, надѣлъ сапоги, шубу и пошелъ убирать лошадей и ѣхать въ Тулу. Онъ все это передѣлалъ и вернулся въ 2 часа изъ Тулы съ покупками веселый бодрый <���и> здо[ровый]. Мнѣ пріятно и полезно это видѣть. Я проспалъ до 10. Пришла Мар[ья] Аф[анасьевна]. Какъ мнѣ ни мало надо — это малое ужасно много. Пошли въ тотъ домъ, забрали вещи разныя; потомъ хватился я яицъ. Хотѣли посылать, я пошелъ самъ на деревню. Я шелъ и думалъ: мы говоримъ, что намъ мало надо, но намъ, мнѣ такъ много надо, что если только не брать всего этаго, не замѣчая и воображая, что это такъ само собою, то станетъ совѣстно. Я шелъ покупать для себя яйца и мнѣ было совѣстно. Я прошелъ къ Ѳокан[овымъ] 6у нихъ нѣтъ. Прошелъ къ Власу. Мать его 7все также лежитъ. Я сказалъ ей: праздникъ тебѣ веселѣй. Она сказала: «Нѣтъ, хуже. Если хорошей человѣкъ, я рада, а то хуже». — Власъ досталъ мнѣ яицъ, и я насовалъ ихъ въ карманъ, и вмѣсто того, чтобы дать ихъ Влас[овой] матери, пошелъ ихъ жрать. — Послѣ завтрака сѣлъ за статью и немного подвинулъ; но пришелъ наниматься въ прикащики солдатъ, бывшій каптенармусъ; я ему, было, холодно отказалъ, но онъ сказалъ мнѣ, что онъ мой бывшій ученикъ первой школы — Семка Богучаровскій. 8Это одинъ изъ лучшихъ мальчиковъ былъ. И теперь хорошій, кажется, человѣкъ Я узналъ въ этомъ солдатскомъ лицѣ того бутуса, очень умнаго мальчугана въ веснушкахъ, съ доброй, доброй улыбкой, и довольно долго поговорилъ съ нимъ. Потомъ, чтобы погрѣться, покололъ дровъ и пошелъ къ Бибикову. Снѣгу пропасть, и дорожки не протоптаны. На деревнѣ Матвей Егоровъ 9окликнулъ меня (уже смеркалось) и подошелъ покалякать — объ лошадяхъ украденныхъ, о томъ, какой это грѣхъ у меня украсть, — льстивыя рѣчи. Я спросилъ, какія это двѣ лошади стоятъу него у двери? А это, говоритъ, племянница изъ Телятинокъ, у ней лошадь стала, такъ вотъ я свою заложу, ее довезу. Я говорю: подвези и меня, и пошелъ. На горѣ меня догнала баба, двѣ дѣвочки и два мальчика, и сзади ставшая лошадь. Я сѣлъ къ нимъ въ сани. Баба стала разсказывать про свою несчастную участь, — хлѣба нѣтъ, три дѣвочки, одна грудная (я, чай, накричалась безъ меня, и сама чуть не замерзла); ѣздила къ матери на Бароломку, 10не дастъ ли денегъ на хлѣбъ; а у отца, онъ сторожъ въ лѣсу, украли дрова и вычли 3 р[убля]. Такъ ни съ чѣмъ и ворочается, да еще лошадь стала, чуть не замерзла, падала лошадь 3 раза. Баба плачется, a дѣвочки и мальчики (это ясенскіе сѣли прокатиться), хохочатъ, шумятъ и то и дѣло ломаютъ вѣтки и подгоняютъ лошадь. Она и за санями не идетъ. — Дорога ужасно тяжелая, непроѣзжанная, подъ кручь Кочака. Лошадь сзади совсѣмъ стала. Мнѣ было пріятно, что я имъ помогъ, и главное лошади. Она старая, худая, и пройдетъ шаговъ 100 и станетъ, и сколько ни бьютъ ее ребята, не двигается. Я взялся за лошадь и подружился съ ней, и безъ боя довелъ ее до Телятинокъ. Тамъ я вошелъ въ избу, чтобъ посмотрѣть, какъ они живутъ. Живутъ чисто и лучше, чѣмъ плакалась баба. Ребята играютъ въ карты, дѣвочка крошечная пѣсни поетъ. — Мать пришла и тотчасъ хотѣла бѣжать за грудной Парашкой. 11Парашка эта была у сосѣдки. A сосѣдка сама пришла. Сосѣдка эта Марѳа, Матвѣя Егорова. 12У нея свой ребенокъ, и она цѣлый день кормила эту Парашку. Онѣ пошли за Парашкой, а я съ дѣвочками и мальчиками поѣхалъ домой, а то мужикъ хотѣлъ провожать ихъ. Дѣвочки, одна Авдотьи вдовы дочь, 13другая Зорина; 14мальчикъ одинъ Зоринъ, 15другой Николая Ермилова. 16Пошелъ снѣгъ и темно стало, и мои товарищи стали робѣть и храбриться, особенно Грушка, Авдотьина дочь. Лица я ея не видалъ, но голосъ и говоръ пѣвучій, и складный, и бойкій, какъ у матери. Когда она била лошадь, я ей говорю: сама старая будешь. Нѣтъ, я старая не буду никогда. Такъ все маленькой и буду. А умрешь? — Это не знаю, а старой никогда не буду. Тутъ, когда мы поѣхали подъ гору, онѣ стали поминать про волковъ и про пыль (метель), и все вѣшки на дорогѣ смотрѣли. Я говорю: вотъ насъ занесетъ снѣгомъ, мы повернемъ сани, сядемъ подъ нихъ и будемъ сказки сказывать. — А студено будетъ мы руками будемъ хлопать. И всѣ хохочутъ.