Роберт Вальзер - Помощник. Якоб фон Гунтен. Миниатюры

МИНУТЫ МОЛЧАНИЯ

Частенько случается, что конторщик остается без места: либо его прогоняют, либо, что бывает гораздо чаще, он уходит добровольно. Таково свойство беспокойных натур, встречающихся среди подобных людей. Обычно это народ несчастный. Рабочего без куска хлеба презирают не так сильно, как конторщика без места. На то есть свои причины. Пока конторщик при деле, он наполовину хозяин. Без дела он опускается до положения робкого, лишнего и обременительного ничтожества. И это весьма печально и несправедливо! Разумеется, в нем самом, несомненно, есть известная доля беспутства, что-то злое и нехорошее заложено в его характере. Но разве по этой причине сам человек ни на что более не пригоден? Слава богу, таких опустившихся в коммерческом деле немного, иначе худо пришлось бы общественному порядку и спокойствию. Голодный конторщик — явление самое что ни на есть ужасное. Голодный рабочий не так ужасен, как он. Рабочий может не сходя с места получить работу. Конторщик никогда, по крайней мере не в нашей стране. Да, любезный читатель, в этом сочинении, где я рассказываю тебе о бедных отверженных без места, мне не к лицу шутливый тон прежних глав. Это было бы слишком жестоко. Чем же обычно занимаются конторщики без места? Они ждут! Ждут вакансии. А пока они ждут, их гложет раскаянье, терзает самым жестоким образом. Обычно им никто не помогает, ибо кому охота связываться с грязным сбродом. Это печально. Я знаком с одним конторщиком, который шесть месяцев кряду был без места. Он ждал с лихорадочным страхом. Почтальон был для него и ангелом, и чертом: ангелом, когда он приближался к его двери, а чертом, когда он равнодушно шагал мимо. Наконец, этот конторщик от скуки, буквально снедавшей его, принялся сочинять стихи и накропал несколько отменных стишков. Был он тонкой, чувствительной натурой. Получил ли он место? Нет, на днях он отказался от нового места. Вот какой глупый и недалекий. Вероятно, он болен, потому что нигде подолгу не задерживается. И некоторые сведущие люди предрекают ему страшный конец. Несомненно, он погибнет. Как видите, и среди конторщиков попадаются люди трагической судьбы. Вот на какие чудеса способна природа! Не пренебрегает даже конторщиком. Читатель, или ты, милая читательница! Если слезы не вызывают у тебя отвращения, если ты иногда плачешь с горя, то не забудь приберечь одну слезинку из твоих прекрасных глаз для конторщика, страдающего неизлечимой болезнью, описанной мною выше.

ПИСЬМО НА ПРОБУ

Дорогая мама! Ты спрашиваешь меня, как мне работается на новом месте? О, совсем неплохо. Работа легкая, люди вежливые, начальник строгий, но справедливый. Чего же еще желать? Я очень быстро свыкся с новой работой, мне недавно сказал об этом бухгалтер, и я рассмеялся. Бывают горькие и плохие минуты, но их не нужно принимать близко к сердцу. Для чего тогда забывчивость! Я люблю вспоминать хорошее и приятное, приветливые и доброжелательные лица и всегда радуюсь этому вдвойне и даже втройне. Радость кажется мне самым важным, ценным и достойным того, чтобы хранить в памяти. Так что же мешает мне поскорее забыть печальное! Я люблю, когда у меня много работы. Если я бездельничаю, то делаюсь раздражительным и грустным. Тогда меня одолевают думы, а мысли без цели и смысла настраивают меня на грустный лад. Жаль, что мне не дают больше работы. Как бы мне хотелось полностью занять себя! Вообще мне следует постоянно быть занятым, иначе у меня все внутри восстает. Ты меня понимаешь, правда? Вчера я впервые надел новый черный костюм. Все говорят, что мне он весьма к лицу, в нем у меня гордый вид и манеры совсем не конторщика, но все упирается в одно: пока я всего-навсего конторщик и, вероятно, буду им еще долго. Да что я такое болтаю! Разве я хочу другого? Я совсем не стремлюсь высоко взлететь. Для великого у меня не та фигура. Я так робок, дорогая мама, так быстро теряюсь. И лишь работа позволяет мне все забыть. Иногда меня охватывает страстное желание, не знаю только чего. Тогда мне все не нравится, все я делаю не так. Но, дорогая любимая мамочка, это бывает только, когда у меня нет дела. Я слишком мало занят. О, как я хорошо ощущаю, что праздность чревата грехом! Здорова ли ты, дорогая мама? Ты должна всегда быть здоровой. Вот увидишь, сколько радости я тебе еще доставлю. Если бы я мог доставить тебе тысячу, миллион радостей! Каким прекрасным создал бог мир! Ведь принося радость себе, я приношу ее и тебе. Моя работа — единственная истинная радость. Работая, я быстро выдвинусь, а мое продвижение опять-таки доставит тебе радость. Если бы мне пришли на ум иные слова, чтобы убедить тебя в правильности моих устремлений, я не преминул бы употребить их. Но я знаю, что ты и так обо мне самого лучшего мнения. Добрая-предобрая мама. Пока, пока!

Твой послушный сын.

ЖИВАЯ КАРТИНКА

Сцена. Голое идеально чистое помещение. Шкафы, столы, стулья, кресла. Сзади большое окно, куда скорее падает, а не то что оттуда виден кусок ландшафта. На заднем плане дверь. Слева и справа белые стены, вдоль которых стоят шкафы. Несколько конторщиков заняты обычной работой: открывают и закрывают книги, пробуют перья, кашляют, смеются, тихо переругиваются и про себя злятся. На переднем плане молча трудится молодой, бледный, удивительно красивый служащий с удивительно приятным, спокойным выражением лица. Он строен, темные волнистые волосы точно живые колышутся на лбу, у него тонкие узкие руки. Он как будто сошел со страниц романа. Но сам он словно и не подозревает о своей красоте, его движения скромны и робки, а взгляд осторожен и боязлив. У него черные, иссиня-черные глаза. Иногда на его губах появляется приветливая, болезненная улыбка. В такие минуты — зритель должен это чувствовать особенно остро — он необычайно хорош. Хочется спросить: что делает этот молодой, красивый художник в этом помещении? Как ни странно, его обязательно принимают за художника или отпрыска обедневшего аристократического рода, что почти одно и то же. Но вот влетает широкоплечий, откормленный начальник. Конторщики мгновенно замирают в самых комических позах, которые порой компрометируют их, — так сильно действует на них появление начальника. И только наш красавец продолжает работать как ни в чем не бывало — беззаботно, простодушно, невинно! Но начальник обращается именно к нему, и как видно, весьма нелюбезно. Красавец краснеет перед лицом этой грубой и грозной силы. Когда тот вылетает из комнаты, служащие облегченно вздыхают, а он готов расплакаться: он не выносит упреков, у него нежная душа. Не плачь, красавец! Странные чувства переполняют сердца зрителей: ну, не плачь, красавец. Особенно остро это чувствуют женщины. Но из прекрасных глаз по тонко очерченным щекам катятся крупные слезы. Подперев голову рукой, он погружается в думы. Между тем рабочий день окончен: об этом, постепенно темнея, возвещает ландшафт в оконной раме. С радостным шумом конторщики покидают свои места, складывают принадлежности и словно бы растворяются. Все происходит очень быстро, как в жизни. Остается только красавец, погруженный в раздумья. Бедный, одинокий красавец! Отчего ты конторщик, разве на свете не нашлось для тебя места получше этого тесного, затхлого бюро? А ты все думаешь, думаешь… Эхма! И тут мертвый, жестокий, убийственный занавес падает.