Юз Алешковский - Собрание сочинений в шести томах т.2

– Извините, генерал, но я бы сейчас с удовольствием позавтракал, – сказал он. – Давайте уж соблюдать священ ные для вас догмы тюремного режима. После завтрака и поговорим…

Л.З. пришлось накрыть на дачной кухне стол, чего он терпеть не мог еще с детства.

С аппетитом лакомясь и премило вскрикивая изредка от боли в разных частях тела, Розенблюм выложил суть своих исследований.

Л.З. с привычной хамоватостью делал вид, что полностью вник в биохимический смысл открытия, что он с семнадцатого года свой человек в спектрографии, структурах различных белков, ферментов, аминокислот и так далее. Он, разумеетеся, давно посвящен в тончайшие тайны человеческого организма. Он и сам смутно догадывался, что в больном органе, обреченном на гибель, непременно должна существовать какая-то тонко унифицированная система сигнализации о близящемся летальном исходе… Он – Л.З. – всегда был против поповской мистификации так называемых душевных предчувствий индивидуума насчет неизбежности смерти от какой-либо из неизлечимых болезней, считая эти предчувствия всего-навсего отголосками тайных сигналов, данных самому себе обреченным организмом… Только занятость на партийной работе и руководство Госконтролем СССР помешали ему пристальней отнестись к поразительно единообразным молекулярным соотношениям в анализах крови, мочи, кала и мокроты: например, Алексея Толстого и Калинина, которые по долгу службы он просматривал каждое утро в своем кабинете… Это хорошо, что вы, Розенблюм, никогда не сомневались в энциклопедических способностях членов и кандидатов в члены политбюро. Нам ничего не стоит специализироваться в течение буквально десяти минут в любой из отраслей знаний, поражая самонадеянных узких спецов глубиной проникновения в проблемы, открывающиеся обычно лишь ряду посвященных умников…

– Теория мне абсолютно ясна, – сказал Л.З. – Я бы хотел взглянуть своими глазами на эти… «смертиночки». Пока я буду звонить по делам, подготовьте, пожалуйста, соответствующие материалы, а также представьте сравнительную сводку о состоянии всех членов политбюро. Мы должны бросить все силы на улучшение здоровья тех товарищей, в анализах которых обнаружены ваши штучки.

– На улучшение или на ухудшение? – переспросил иронично Розенблюм.

– Перестаньте циничничать, пока снова не получили по морде. И не забудьте о том, что вас серьезно подозревают в связях с американской и израильской разведками.

Подумав, Розенблюм странно ухмыльнулся и сказал:

– Хорошо. Я согласен передать все мои результаты на учному учреждению и полностью отстраниться от исследований.

Оставшись один, Л.З. чуть не плясал от радости: Розенб-люм уделан в неплохом стиле… мордобойчикус – в порядке вещей. Старый мир не возьмешь ласковой щекоткой в задубевшем паху… Л.З. глотнул коньячку с необыкновенным чувством удачи и ожидания потрясающих перемен. Перемен к лучшему… может быть, это и есть выход к вершине… все остальное было опасной возней в предгорьях… горные орлы, понимаете… хватит клевать нашу печень… дайте пожить… пожить нам дайте…

Он вернулся в АБОУБ в боевом и раздражительном настроении. Остолбенело примолк, услышав в сортире грохот спускаемой Розенблюмом воды. Тут же зажурчала вода в рукомойнике…

Сердце Л.З. начало останавливаться, как всегда в минуты внезапного страха и общего недоумения. Он ошарашен-но забормотал:

– Что?… Почему?… Вода?… Кто включил, я вас спрашиваю, воду? – ужасная мысль приковала Л.З. к месту. Он просто лишился в ту минуту рассудка и поверил в ядерный удар по Москве и Подмосковью. В этом случае моментально включались все автономные системы АБОУБ.

– Неужели это… все?… Попробуйте выйти…

– Двери герметически закрыты, – сказал Розенблюм, потыркав в какую-то кнопку и повертев массивную электрозадвижку на железобетонной аварийной двери. – Мы явно отрезаны от внешнего мира.

– Его больше не существует, Герш Евсеевич. – Л.З. принюхался. Из воздушных форсунок в стенах и потолке с мертвоватым шипением начала нагнетаться дыхательная смесь. Глухой, заупокойно-вокзальный голос диспетчера объявил:

– Экономьте воду… повторяю: экономьте воду… регулярно принимайте активированный уголь для нейтрализации газов в желудке и кишечнике… будьте готовы к легкому чувству частичного удушья… умело совмещайте процессы мочеиспускания, дефекации, мытья посуды и личной гигиены с экономией горячей и холодной воды… переходим к последним известиям…

– Неужели это действительно последние известия? – с поистине трепетной надеждой сказал Розенблюм. Однако радио щелкнуло и замолкло.

Л.З., лицо которого было серо-землистым и вспотевшим, как у всех сердечников во время приступов, схватил руку Розенблюма. Заглядывая в глаза, с подобострастием сказал:

– Мы выжили… мы могли быть в этот момент в другом месте… это – судьба… мы должны приспособиться друг к другу… радиоактивность будут удалять не меньше двух недель…

– С советскими темпами и бардаком затянут на пару месяцев.

– Согласен… согласен… перейдем на «ты»… Герш, я погорячился… извини… извини… в тот исторический момент я должен был выполнять свой долг… извини… можешь плюнуть мне в лицо…

– Мы не имеем права не контролировать слюноотделение.

– Кто бы мог подумать… кто бы мог подумать, – бормотал Л.З., утробно радуясь, тем не менее, удачному спасению и остро сожалея только об одном… Верочек жаль… валялись бы в кроватке до конца ликвидации последствий на поверхности страны… эту пакость Розенблюма ликвидировал бы своими руками в целях экономии воды и кислорода… вместе с формулами и рассуждениями… сволочь…

Очередные мечтания Л.З. прервало вновь затрещавшее радио:

– …отность… измельчайте мусорные отходы перед зак ладом в сечку переработки… ойно… айте… ечности… ред… ейшему… кто… овит… ательного… хода… ории… ому… мому… алину…

Розенблюм ходил из угла в угол, что-то обдумывая, шевеля губами и не обращая ни малейшего внимания на жалкого Л.З. и мерзко трещавшее радио. И вдруг сквозь мертвенные трескливые разрывы в нем ожили нормальные человеческие голоса. Сначала визгливый дискант, затем флегматичный бас:

– …айте… итесь… хули ты там, ебаный в гвоздь, контачишь не на том щитке, разъебай-мамай губастый… ты игрек зеленый дрочишь бестолку, а надо голубой икс сунуть в альфу и в бету одновременно, мудак, блядь, и конец зачистить… выжрал, небось, с утра, падла?… не туда, я говорю… они там дуба врезать могут… воздуха нету в датчиках… меня слышишь?… не дрочи игрек… возьми омметр… ебал я твой омметр… дело не в игреке… вся система – говно… не базлай… никто не врежет… а врежут – хуй с ними… сами ви новаты… при ударе от этой системы вообще ни хуя не останется… достаточно оглушительно бзднуть, как горят предох ранители… быстрей, сука, не то – полный пиздец… это – не наша вина… лучше беги за бутылкой… обед надвигается, паникер хуев…