Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 88

Мнение тех д[ухоборов], кот[орые] были здесь, и мнение очень основательное, такое (я думаю, что таково будет и мнение их всех): 1) что т[ак] к[ак] в прошении, сочиненном Вер[игиным], 1сказано, что они просятся выселиться в Англию или Америку, то до нового предложения или мнения Вер[игина] они будут держаться Англии или Америки. 2) Самый главный вопрос для них — это судьба их призывных сыновей и сосланных старших, кот[орая] должна быть решена прежде какого-либо их решения; и 3) то, что во всяком случае они не могут выехать, не получив ответа от Вер[игина] и прежде уборки посеянного хлеба. Т[ак] к[ак] им препятствовали в их обычном промысле, в извозе, то оставшиеся на местах, в особенности карские, посеяли очень много хлеба, так много, что продажа этого хлеба при хорошем урожае может дать десятки, если не сотни тысяч рублей. И потому о выселении их сейчас нечего и думать. Манджурия, мне кажется, может быть избрана только в том случае, если правительство возьмется на свой счет перевезти их и даст им ручательство в том, что там они не будут принуждаемы к военной службе, что почти невозможно . 2 О свидании с Ухт[омским] и о том, что узнаю от него, напишу вам.

Подробнее пишу с оказией.

Прощайте. Привет всем друзьям.

Л. Толстой.

Ответ на неизвестную телеграмму Черткова. Повидимому, содержание телеграммы совпадало с содержанием письма Черткова от 12 апреля н. с. В этом письме Чертков сообщал, что квакеры образовали в Лондоне комитет по организации переселения духоборов, и советовал ничего не предпринимать помимо этого комитета. Комитет подготавливал переселение духоборов на о. Крит.

1Прошение, поданное на имя императрицы Александры Федоровны. Веригин просил ее ходатайствовать перед царем о разрешении духоборам выехать в Америку. Прошение осталось без ответа.

2Чертков отнесся резко отрицательно к проекту переселения духоборов в Манчжурию, предполагая, что правительство желает использовать их лишь для колонизации этого края, который оно хочет захватить. Чертков писал об этом Толстому в письме от 17 апреля н. с. 1898 г.

1898 г. Мая 4. Гриневка.

Очень внимательно, п[отому] ч[то] с величайшим интересом и сознанием важности дела, прочел вашу статью: Где бр[ат] тв[ой]? 1Что она очень понравилась мне, вы увидите по отметкам, кот[орые] я ставил в ней, цифрами, означая 5-ю то, что мне особенно понравилось, и не означая никак то, что просто хорошо, и сделав замечания там, где мне не понравилось. Конец, вами приписанный, ничего не говорит нового и ослабляет впечатление тем, что в нем слишком явно желание авт[ора] вызвать известное впечатление. Начало же 4-й главы (3 1/ 2стр.), если поставить их в конце с небольшими переменами и добавлениями и с прибавкой самого короткого обращения из окончания на 57 и 58 стр[аницах] или только пяти строк 58 стр[аницы].

Знаю, как вы серьезно относитесь к своим работам и в особенности к этой, имеющей большую важность, я уверен, что вы внимательно взвесите мои доводы и пересмотрите всю работу, и только тогда решите. Мне особенно нравится спокойно кроткий, призывающий к рассуждению тон, и потому надо выпустить все места, резко осуждающие церковь. Об этом предмете нельзя говорить вскользь. Говоря неуважительно, вскользь, только раздражаешь и враждебно располагаешь читателя. И нравится мне очень мысль о том, как государство, если его цель — благо народа, должно бы относиться к таким людям, как дух[оборы].

Подробное описание положения духоборов из 4-й главы с стр[аницы] 35-й надо бы перенести в дополнение. Можно бы сделать два дополнения: одно о положении дух[оборов], другое — об их отношении к гонителям (их письма). Боюсь, что запутаю вас своими замечаниями, но надеюсь, что вы возьмете то, что хорошо, и откинете то, что неисполнимо. Но не откладывайте, пожалуйста, кончайте. Это очень хорошо и важно и практически м[ожет] б[ыть] полезно. Это доброе дело. Главное, не бойтесь выключать. Надо как с уравнениями поступать, приводя их в простейший вид. У вас там так много хорошего, что исключение всего, отягощающего статью, только улучшит ее. Со мной всегда так бывает — выключаешь слабое, малосущественное и невольно по дороге вставляешь кое-что существенное, и то, что прежде возвышалось, опускается, а возвышается совсем другое, новое, и понемногу всё меньше остается жира и всё больше мускулов. А [у] вас их тут много: и разъяснение причин неведения власти, и ложного представления о толстовск[ом] влиянии и вся программа, что делать, и, главное, дух христ[ианский], в к[отором] всё написано.

Так вот — помогай вам бог, как можно лучше и скорее окончить это дело, очень важное. Отвечаю теперь по пунктам. Письма ваши два те, с к[оторых] вы посылаете копию, я получил давно и, кажется, отвечал на них. Статью вашу сейчас отсылаю с Стаховичем, 2к[оторый] приехал сюда и возвращается в Орел.

2) Выпускать §, о к[отором] я писал, 3разумеется, не нужно. Ваши доводы совершенно справедливы.

3) О духоб[орах] я писал в письме к Поше. 4Нового ничего нет.

4) О переводе на немец[кий] язык мыслей о боге 5тоже совершенно согласен.

5) Лицо, желавшее дать деньги на журнал, видно заробело. Очень меня интересует это дело. Успех его был бы очень желателен. Пишите мне подробнее о нем.

6) Последнее и самое важное, о вашем душевном состоянии. Вы меня напугали бы, если бы я не б[ыл] уверен, что вы этого серьезно не думаете, тем, что считаете, что падение может содействовать раскаянию и подъему духовному. Я думаю (так себе представляю и в пути к совершенству: будьте соверш[енны], как о[тец] в[аш] н[ебесный]), к совершенству любви в этой жизни ступени расположены прогрессивно так: что чем выше, тем и ступень выше, и потому, поднявшись на одну ступень, кажется, что или некуда, или не в силах подниматься выше, а между тем, стоя твердо и довольно без уныния на той ступени, к[оторую] одолел, утверждаешься, растешь сам. И приходит время и поднимаешься на следующую, к[оторая] совершенно не похожа на предшествующую, и потому часто сначала не видишь ее и получаешь такое же нравственное, хотя и совершенно другого характера, удовлетворение, как и то, к[оторое] получал при прежнем подъеме. Для того, чтобы это было, нужно смирение, довольство тем, что ты есть, и признание себя тем, что ты есть, а не воображение себя выше того, что ты в самом деле. Для того, чтобы подняться на высшую ступень, надо, чтобы под ногами была не слабая насыпь, а твердая, утоптанная почва. Надо не отчаиваться на себя и знать, что, как неожиданно, непонятно поднял тебя бог (в тебе) на ту ступень, на кот[орой] ты стоишь, так же неожиданно, непонятно поднимет и на следующую. А желать пасть для того, чтоб испытать наслаждение подъема, это всё равно, что спуститься с той ступени, на кот[орой] стоишь, для того, чтобы подняться на высшую, и не для того, чтобы подниматься, а для того, чтобы наслаждаться процессом подъема. Кажется мне, что это так.