Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 87

Пока до следующего письма. После нынешнего лета, кроме потребности душевного общения с вами, я часто чувствую желание просто повидаться с вами, как с близким и родным другом, так я привык к этому во время своего пребывания в Деменке, и в особенности во время болезни.

Что это так долго нет писем от вас?

Вы мне, кажется, говорили, что возможно найти другое дипломатическое лицо, которое согласилось бы на то, чтобы я через него получал книги из-за границы. Если можно это устроить, то пожалуйста устройте. Если же вам это нельзя или неудобно, то сообщите мне для того, чтобы я, не откладывая, принялся бы с своей стороны изыскивать средства — это очень важно для меня».

Упоминаемый в письме Черткова Н. Д. Ростовцев заведовал в это время материальными делами Черткова и деньги, предназначавшиеся для оплаты труда И. М. Трегубова, должны были выдаваться из средств Черткова. В письме от 28 сентября Чертков писал: «Мы получили ваше доброе ободрительное письмо. То, что вы говорите в нем и мне и Гале, очень справедливо и как раз то, что нам нужно было. Не бойтесь впадать с нами в поучительный тон, и говорите нам смело, что имеете сказать, без оговорок, так как мы хорошо знаем вашу нелюбовь к поучению и то, что высказываемое вами вы всегда относите столько же к себе, как и к другим. Как меня обрадовало за вас то, что сообщаете по поводу вашей новой радости. (В связи с разговором Вани Горбунова с Софьей Андреевной. ) Дай то бог, чтобы с этой стороны вы получали постоянно больше и больше радости.

У меня на душе как-будто немного лучше. Так хотелось бы отдать богу всего себя, все свои помыслы, все минуты своей жизни».

1Среди известных редакции писем Толстого к Трегубову нет письма, в котором Толстой писал бы Трегубову о предложении Черткова.

2Толстой имеет в виду работу Черткова над составлением записки об отобрании детей Хилковых.

Чертков ответил Толстому письмом от 4 октября, в котором писал: «Я теперь окончил всю компилятивную часть моей работы о Хилковых. Осталось написать от себя небольшое резюмирующее заключение, которое уже сложилось в моем сознании, но может вылиться только при некотором вдохновении, в ожидании чего занимаюсь механической работой, — переводом на английский вашей статьи о Мопассане. Поэтому прошу вас доставить мне то дополнение к ней, о котором вы мне говорили, или указать, где я могу его раздобыть».

1894 г. Октября 19. И. П.

Дорогой другъ Влад[иміръ] Григ[орьевичъ], сейчасъ попалъ мнѣ въ руки у Маши въ комнатѣ мой дневникъ 1884 года (она собирается завтра отсылать вамъ ящикъ съ бумагами и для чего-то брала ихъ). И чтеніе это возбудило во мнѣ очень тяжелое чувство — стыда, раскаянія и страха за то горе, кот[орое] можетъ произвести чтеніе этихъ дневниковъ тѣмъ людямъ, о кот[орыхъ] во многихъ мѣстахъ такъ дурно, жестоко говорится. 1Непріятно, ужъ — больше, чѣмъ непріятно больно то, что дневники эти читали кромѣ васъ люди — хоть тотъ, кто переписывалъ, — больно п[отому], ч[то] все, что тамъ писалось, писано подъ внечатлѣніемъ минуты и часто ужасно жестоко и несправедливо, и кромѣ того говорится о такихъ интимныхъ отношеніяхъ, о кот[орыхъ] гадко и скверно было съ моей стороны записывать и еще гаже — допустить, чтобы кто-нибудь, кромѣ меня, читалъ ихъ. Вы, вѣрно, поймете меня и согласитесь со мной и поможете мнѣ уничтожить все то, чтό есть переписаннаго, и оставить только у меня подлинникъ, к[оторый], если я не уничтожу, то по крайней мѣрѣ онъ будетъ вмѣстѣ съ другими послѣдними всѣми моими дневниками, изъ кот[орыхъ] будетъ видно, какъ я писалъ ихъ и какъ я измѣнялъ свои взгляды на тѣхъ людей, о кот[орыхъ] писалъ. А то меня ужасъ беретъ при мысли о томъ употребленіи, кот[орое] могутъ сдѣлать враги ихъ изъ словъ и выраженій этого дневника противъ людей, про кот[орыхъ] тамъ упоминается. Не знаю, пошлетъ ли завтра Маша вамъ ящикъ; я бы совѣтовалъ не посылать, по крайней мѣрѣ не посылать дневникъ. Я вижу, что изъ него уже все выписано, и потому онъ вамъ болѣе не нуженъ. Если же она пошлетъ, то истребите его пожалуйста. Простите, если вамъ непріятно мое письмо. Но войдите въ меня, съ любовью перенеситесь въ меня, и вы увидите, что такъ надо сдѣлать.

Мы живемъ теперь втроемъ съ двумя дочерьми. Я занятъ все тѣмъ же. На дняхъ напишу вамъ то, что я пережилъ съ этимъ писаньемъ. 2Нынче ничего не успѣю, кромѣ того, что получилъ ваше последнее письмо и что безпрестанно думаю о васъ и люблю. — Хорошо, что работа ваша подвигается, мож[етъ] бы[ть] уже кончена.

Болѣзнь Государя 3очень трогаетъ меня. Очень жаль мнѣ его. Боюсь, что тяжело ему умирать, и надѣюсь, что Богъ найдетъ его, а онъ найдетъ путь къ Богу, несмотря на всѣ тѣ преграды, к[оторыя] условія его жизни поставили между имъ и Богомъ.

Толстой.

Я вырвалъ дневникъ и оставилъ его у себя. Когда вы пришлете оригиналъ, к[оторый] вѣрно у васъ, уничтожу этотъ списокъ. Тѣ дневники, к[оторые] у васъ, пожалуйста не давайте переписывать, а, выписавъ мысли общаго содержанія, пришлите ихъ мнѣ. Сколько у васъ тетрадей? — Опять передумалъ: посылаю вамъ дневникъ, но прошу истребить его.

Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в Б, III, стр. 240. На подлиннике надпись чернилами рукой Черткова: «№ 382. Я. П. 20(?) окт. 94». На копии, хранящейся в AЧ, пометка: «Почтовый штемпель 20 окт. 1894 г. ». Письмо написано, судя по записи в Дневнике Толстого, не ранее 18 октября, так как Толстой в этот день просматривал свои Дневники, о которых пишет в этом письме, и не позднее 21 октября, когда написано следующее письмо Толстого Черткову. Предположительна датируется днем, предшествовавшим дате почтового штемпеля, отмеченной на копии этого письма.

Письмо Толстого написано после получения письма Черткова от 14 октября, на которое Толстой ответил 21 октября (см. № 387).

1О чтении этих Дневников Толстой записал в своем Дневнике от 21 октября 1894 г.: «Дня три тому назад перечитывал свои дневники 84 года и противно было на себя за свою недоброту и жестокость отзывов о Соне и Сереже. Соню я всё больше и больше ценю и лоблю. Сережу понимаю и не имею к нему никакого иного чувства кроме любви».

Толстой передал Черткову свой Дневник за 1884 год, в первый год, их знакомства, для сохранения. Сняв копию с этого Дневника, Чертков, всегда хранил ее в особом ящике с некоторыми другими писаниями Толстого, у одного из своих друзей.

Летом 1894 г. Чертков, серьезно заболевши, передал чемодан с хранившимися у него рукописями Толстого Марье Львовне Толстой, на случай своей смерти. Она впервые прочла указанный Дневник Толстого 1884 г. и обратила внимание на встречающиеся в нем резкие отзывы о своей матери и братьях. Вследствие этого Толстой перечел этот Дневник и просил Черткова его уничтожить. О причинах, побудивших снять копии с Дневника Толстого за 1884 г., см. ниже ответное письмо Черткова от 24 октября.