Джейн Остен - Эмма

После долгих размышлений Эмма не придумала ничего лучшего, как то, что Харриет следует вернуть визит, но держаться при этом надо так, чтобы по возможности показать им: знакомство их отныне будет только формальным. Решено было, что Эмма отвезет Харриет к Мартинам в своей карете, высадит ее у Эбби-Милл, а сама немного покатается и вскоре вернется за подругой. Таким образом, у Мартинов и Харриет не останется времени для неуместных воспоминаний или опасных ссылок на прошлое. Им необходимо понять, что отныне между ними разверзлась пропасть.

Эмма осталась довольна своим планом, хотя где-то в глубине души ее точил червячок сомнения. Несмотря на то, что все внешние приличия соблюдались, Харриет могли – и надо сказать, по праву – счесть неблагодарной. И все же через это необходимо пройти, иначе что станется с Харриет?

У Харриет сердце не лежало к поездке к Мартинам. Всего за полчаса до того, как Эмма заехала за ней к миссис Годдард, злая судьба привела ее именно к тому месту, где в тот момент в тележку мясника грузили дорожный сундук, адресованный «преподобному Филипу Элтону, Уайт-Харт, Бат», – сундук предстояло довезти до почтовой кареты. С той самой минуты для нее на свете не существовало более ничего, кроме этого сундука и таблички с адресом.

Однако на ферму она поехала; Эмма оставила ее в конце широкой, ухоженной, посыпанной гравием подъездной дорожки, ведшей к парадной двери, обсаженной по краям шпалерами яблонь. Прошлой осенью Харриет так нравилось здесь, на ферме Эбби-Милл! В ней начали оживать былые воспоминания и былое волнение, и, когда они расставались, Эмма заметила, что ее подруга оглядывается кругом с неким боязливым любопытством. Состояние подруги укрепило решимость Эммы не позволять визиту затягиваться долее предполагаемой четверти часа. Карета покатила по дороге; предстоящее время Эмма собиралась посвятить своей прежней горничной, которая вышла замуж и обосновалась в Донуэлле.

Она была пунктуальна: ровно через четверть часа ее карета снова стояла у белых ворот; словно заслышав безмолвный зов, мисс Смит вышла к ней без промедления, причем никакой встревоженный молодой человек за нею не следовал. Одна из мисс Мартин, выйдя за гостьей на порог, попрощалась с нею с церемонной вежливостью, и Харриет побрела по дорожке в полном одиночестве.

От Харриет нескоро удалось добиться внятного отчета о визите. Она была слишком взволнована, но наконец Эмме удалось привести ее в чувство настолько, чтобы понять, как прошла встреча и какие переживания она возбудила. Виделась Харриет только с миссис Мартин и двумя ее дочерьми. Прием ей был оказал сомнительный, если не сказать – холодный; и почти все время разговор велся исключительно на общие темы – вплоть до самого конца, когда миссис Мартин вдруг совершенно неожиданно заметила, что Харриет, по ее мнению, выросла. После этого беседа потекла живее. В этой самой комнате в сентябре она мерилась ростом со своими двумя подругами. На деревянной стенной панели у окна сохранились зарубки и пометки карандашом. Сделал их он. Оказалось, что все прекрасно запомнили тот день и час – как тогда было весело! Хозяйки и гостья оттаяли; казалось, еще чуть-чуть – и они вернутся к прежним добрым отношениям. И они больше стали похожи на самих себя – прежних. Как подозревала Эмма, Харриет так же, как и они, стремилась к возобновлению прежних сердечных и радостных отношений… Но тут вернулась карета, и все было кончено. Стиль визита и его краткость приобрели решающее значение. Посвятить всего четырнадцать минут тем, с кем она не далее как полгода назад провела шесть счастливых недель! Эмма не могла не нарисовать себе эту картину и не понять, насколько справедлива обида хозяек и как должна страдать от этого Харриет. Эмме стало нехорошо. Чего бы только она ни отдала, чего бы ни вынесла, только бы Мартины стояли выше на социальной лестнице! Они такие достойные люди, что, пожалуй, тут хватило бы и небольшого возвышения, но поскольку они всего-навсего фермеры, иного выхода, к сожалению, нет. Ей не в чем себя упрекнуть. Они – неподходящее общество для ее подруги, однако разлука переживалась Харриет, да и ею самой, настолько болезненно, что Эмма поняла: нужно срочно чем-то утешиться. В поисках утешения решено было по пути домой заехать в Рэндаллс. Эмма была уже сыта по горло и мистером Элтоном, и семейством Мартин. В Рэндаллсе свежий воздух и здоровая атмосфера, там она взбодрится и воспрянет духом, сейчас ей это совершенно необходимо.

Замысел был хорош, однако, подъехав к дому, они узнали, что ни хозяина, ни хозяйки дома нет: оба некоторое время назад ушли, причем, по мнению слуги, направились они в Хартфилд.

– Какая жалость! – воскликнула Эмма, когда они повернули прочь. – А теперь мы с ними разминемся. Какая досада! Не знаю, когда еще я была так разочарована. – И она забилась в уголок кареты, чтобы всласть поворчать про себя, а может, развеять свое мрачное настроение, но, скорее всего, сделать понемногу и того и другого – ведь так обыкновенно поступают все люди, которые не считают себя брюзгами. Внезапно карета остановилась; она выглянула в окно – оказалось, их остановили мистер и миссис Уэстон, которые шли навстречу. Эмма испытала огромную радость от их вида, и еще бoльшую радость испытала она, когда мистер Уэстон немедленно обратился к ней с такими словами:

– Здравствуйте, здравствуйте! А мы навещали вашего батюшку – рад видеть его в добром здравии. У нас новость! Завтра приезжает Фрэнк. Сегодня утром я получил от него письмо: завтра к обеду мы увидим его – сегодня он уже в Оксфорде. Он пробудет с нами целых две недели! Это уж наверняка. Если бы он приехал тогда, на Рождество, то не пробыл бы у нас и трех дней. Не зря я не огорчался, когда он не приехал на Рождество, а теперь вдобавок словно специально для него погода установилась чудесная, теплая и сухая. Мы насладимся его обществом в полной мере! Таким образом, все обернулось к лучшему, как мы и мечтать не смели.

Невозможно было не обрадоваться, услышав такие вести, невозможно было не просиять при виде счастливого лица мистера Уэстона! Миссис Уэстон стояла рядом, поддерживая супруга и словами, и выражением лица. Хотя говорила она меньше и выглядела спокойнее, однако тоже явственно радовалась. Увидев, что она тоже считает приезд Фрэнка делом решенным, Эмма немедленно успокоилась и сама поверила в это. Она искренне порадовалась за своих друзей. Вот истинное утешение для измученной души! Как плохо начинался день, и подумать – какая перемена! Будущее сулило одни лишь радости. В голове у Эммы молнией мелькнула мысль: вот бы вообще забыть о существовании мистера Элтона!