Юнас Ли - Хутор Гилье. Майса Юнс

Надеясь, что мои честные намерения не могут быть вами неправильно поняты, я обращаюсь с просьбой к тебе и твоей дорогой супруге и спрашиваю у вас, доверите ли вы мне будущее вашей бесценной Ингер-Юханны.

Я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы жизненный путь ее был легким и ровным.

К этому я хочу только добавить, что когда в конце мая или начале июня его величество вместе со своим двором отправится в Кристианию, я также буду их сопровождать, и тогда я снова увижу Ингер-Юханну, к чему стремлюсь всеми своими помыслами.

С волнением жду твоего ответа и почтительно остаюсь глубоко уважающим тебя, всегда верным другом

Теперь капитану Йегеру было о чем подумать, и он перестал мучить мать своими сомнениями относительно выбора между лисьей западней и рысьим капканом.

Уже не могло быть и речи о том, чтобы после обеда лечь поспать. Он торопливо выбежал на двор и отдал распоряжение поставить на молотьбу еще одного человека. Потом он приказал вывезти навоз на поле. Пусть пошевеливаются!..

Он вернулся домой, сел на кушетку и зажег бумажку, чтобы прикурить. Но тотчас же снова вскочил, все еще держа бумажку у трубки. Он подумал, что необходимо срочно послать за кузнецом, чтобы тот привел в порядок бороны к весне.

Ничего не поделаешь, придется самому поехать к фогту и сообщить ему новость.

В первых числах марта Ингер-Юханна писала домой:

«Пишу вам снова, хотя только на днях отправила письмо, потому что получила сегодня весточку от Рённова, и мне хотелось бы, дорогие родители, чтобы вы были на моей стороне, когда получите письмо от тети; в нем она, как я полагаю, весьма подробно и энергично изложит вам причины, по которым следует отклонить мою просьбу.

Рённов пишет, будто уже окончательно решено, что наша свадьба будет в июне или в июле. Тетя хочет, чтобы свадьба эта праздновалась в ее доме, и надеется, что хотя бы ты, отец, приедешь.

В пользу такого решения Рённов любезно приводит немало весьма веских доводов, и я не сомневаюсь, что тетя в силу своей бесконечной доброты в письме на четырех страницах, которое вы от нее вскоре получите, еще убедительнее обоснует необходимость не откладывать свадьбу.

Этому я могу противопоставить только одно — когда я в свое время ответила Рённову согласием, то и понятия не имела, что все должно произойти с такой поспешностью, а наоборот, полагала, что мне дадут опомниться и свыкнуться с моим будущим положением.

Возможно, другим трудно понять мое чувство, и особенно тете, — она находит, что мое желание отсрочить свадьбу не свидетельствует о той сердечности моего отношения к Рённову, на которую он вправе рассчитывать.

Но на это соображение — собственно говоря, единственное из всех стоящее ответа — я могу возразить, что Рённов никогда не пожелал бы хоть чем-то ранить мои чувства и понял бы меня, если бы узнал, что творится в моей душе.

Я ведь прошу только о том, чтобы отложить свадьбу на некоторое время, например до будущей зимы. Мне хотелось бы прожить этот год или хотя бы лето и осень в полном покое и уединении.

Мне многое надо обдумать, в том числе и все, что связано с моим будущим положением. Кроме того, мне хотелось бы изучить французскую грамматику, короче — прожить лето у нас дома одной и ко всему подготовиться. Ведь все-таки то, что меня ожидает, сделать потруднее, чем примерить новое шелковое платье.

Ой, подумать только, что это лето я смогу снова провести в Гилье! Вчера я весь день вспоминала, как прекрасно было тогда в горах.

Нет, что и говорить, мы с тетей не могли бы поладить, если бы долго жили вместе. Самая суть ее характера, как бы она ее ни скрывала, рассыпаясь в любезностях и прикрываясь сладкими речами, заключается в том, что она — тиран. Именно поэтому она и хочет решить по своему усмотрению все, что касается моей свадьбы, и поэтому — меня это настолько возмущает и терзает, что я не нахожу слов для выражения — она вынудила моего доброго дядю (сказать, что у него сильный характер, было бы клеветой) совершить далеко не самый благородный поступок в его жизни — отказать Грипу от места, которое он занимал в его канцелярии. Тем самым она лишила его сразу половины тех доходов, которые ему необходимы для существования и дальнейшего учения, и все это только потому, что ей не по душе его взгляды.

Я ей прямо сказала, что я по этому поводу думаю: это проявление не только нетерпимости, но и полного бессердечия. Я была просто вне себя от возмущения.

Все же мне хотелось бы узнать, почему, собственно говоря, тетя его так преследует. Я ведь знаю, что ее поступками всегда движет какая-то тайная пружина».

Пришлось, конечно, посчитавшись с желанием Ингер-Юханны, свадьбу отложить. В этой связи у капитана завязалась оживленная переписка с городом.

Но потом Рённов получил новое назначение, и у него возникла практическая необходимость зажить своим домом к середине октября. Это и сыграло решающую роль и снова перевесило, так сказать, чашу весов.

Капитан решил полностью отремонтировать и привести в порядок дом в Гилье. Комнаты второго этажа он намеревался побелить и вообще обновить к приезду молодоженов, которые собирались провести здесь месяц после свадьбы, назначенной теперь на июнь.

Ингер-Юханне готовился сюрприз: дом и дворовые строения красили в красный цвет, а оконные рамы — в белый.

Куртка капитана была вся заляпана масляной краской, потому что целыми днями он стоял возле стремянки маляра и наблюдал за ходом покраски: сперва — как грунтовали, потом — как красили по первому разу и наконец — как завершали работу, покрывая стены во второй раз. Дул легкий весенний ветер, и краска сохла мгновенно.

Правда, во время всех этих хлопот у него часто начиналось головокружение, и тогда он стоял не двигаясь, пока оно не проходило. Но он объяснял это тем, что в этом году ему спустили слишком мало крови, если учесть его нынешнюю комплекцию. Ну, и кроме того, он, наверное, чересчур рьяно взялся за этот ремонт. Да и тосковал он очень.

Он говорил только об Ингер-Юханне — о ее видах на будущее, о ее красоте и талантах. Когда она была еще совсем маленькая, он уже заметил, что в ней заложено, — мать не может этого отрицать.

В радостном возбуждении бегал он по двору, и повсюду слышалась его громкая речь, но мать часто думала, что он был куда здоровее и не таким толстым в те времена, когда у него было больше огорчений и будущее не рисовалось ему в столь розовом свете.

Она передала ему соображения тети Алетте по поводу учебы Йёргена.

— Я не могу отделаться от мысли, что истинное счастье Йёргена заключается, быть может, вовсе не в той деятельности, которую мы для него выбрали, — сказала мать.