Артур Дойль - Уроки жизни

Теперь о расходах, которые неизбежны в преддверии предстоящих Игр. Мистер Гаррисон, судя по всему, полагает, что в составе британской команды будет около ста человек. Если я назову цифру триста, то это будет, пожалуй, ближе к истине. Ведь помимо одиночных соревнований есть ещё и командные: футбол, гимнастика, хоккей, стрельба, гребля. Если мы хотим участвовать в Играх по полной программе, то должны быть готовы обеспечить содержание примерно трёмстам спортсменам.

Мистер Гаррисон должен согласиться с тем, что люди, которые будут защищать честь нашей страны, не должны взвалить на свои плечи ещё и бремя финансовых расходов. Спортсменов необходимо доставить в Берлин и обратно, обеспечить им на время Игр комфортное проживание и правильное питание в условиях постоянного повышения цен. Только на это уйдёт не меньше семи-восьми тысяч фунтов. Как ещё, полагает мистер Гаррисон, собрать эти деньги, если не прямым обращением к общественности за поддержкой? Может ли он предложить другой путь?

Обсуждая вопрос подготовки к Олимпиаде в целом, мистер Гаррисон мрачно живописует «армию профессиональных тренеров», рыщущую по стране в поисках лучшей молодёжи, которую нам придётся в течение долгого времени тренировать и содержать. Убеждён, что люди, занимающиеся подготовкой к Играм, осудили бы подобное положение дел с той же горячностью и что его опасения на этот счёт совершенно беспочвенны [32] Всё не так просто. На начальном этапе «армии профессиональных тренеров и (что хуже) спортсменов» могло бы, конечно, и не быть, но потом бы она при таком подходе обязательно появилась, и её действительно пришлось бы кормить и содержать за счёт общества, как то и было у нас налажено в советскую пору (П.Г.). .

Никакой «армии» тренеров нет и быть не может. Суть проекта спортивного развития состоит в организации спортивных комплексов там, где они отсутствуют (во всём Лондоне найдётся много ли мест, где может провести тренировку метатель молота?), в создании условий для развития зимних видов спорта, закупке оборудования для тех, кто не имеет возможности сделать это самостоятельно, и наконец, в приведении всех видов спорта к соответствию олимпийским критериям. Такое возможно лишь в том случае, если спортсменам за победу в соревновании будут вручаться специально подготовленные медали и призы. Может показаться, будто такая программа развития не предусматривает больших расходов, но это только если рассматривать каждый случай в отдельности. Олимпийскому фонду придётся отвечать на запросы из разных концов Великобритании и Ирландии, так что сумма в результате выйдет значительная.

Давайте проследим эволюцию юного спортсмена, в отношении коего у мистера Гаррисона возникает столько неприятных предчувствий. Заметив его (скорее всего, на одном из юношеских соревнований, где такие, как он, не останутся в тени признанных мастеров), представители его любительской организации сообщат о своём открытии общенациональной Любительской ассоциации легкоатлетов, с которой держат прямой контакт. Если спортсмен продолжит выступать успешно, его начнёт консультировать один из профессиональных тренеров, каковых по всей стране, возможно, не наберётся и полдюжины. Консультации будут касаться в основном поддержания формы — точно так же в крикете любитель получает наставления от профессионала. Заявив о своих претензиях на право представлять страну в своей дисциплине, спортсмен начнёт тренировки в составе сборной (как Varsity Blue — в гребле), где его будут курировать уже самые лучшие профессионалы. Всё это время (за исключением только последней недели перед началом соревнований) он будет продолжать трудиться на основном месте работы, ни в коем случае не получая никаких дополнительных выплат, прямых или косвенных. Есть ли во всём этом нечто такое, что подтверждало бы унылую перспективу развала лёгкой атлетики, обрисованную мистером Фредериком Гаррисоном?

Если мистер Гаррисон имел в виду, что нам вообще не стоило бы участвовать в Олимпиаде, то заявив об этом прямо, он обрёл бы немало единомышленников. Могу предложить для рассмотрения три возможных для нас пути. Во-первых, опасаясь поражения, можно было бы отказаться от участия в Олимпиаде, предоставив возможность колониям праздновать свои победы под Юнион-Джеком. Мистер Фредерик Гаррисон, как настоящий спортсмен, несомненно, этого бы не одобрил. Во-вторых, можно продолжать подготовку кое-как, от случая к случаю, и после этого скатиться вниз с третьего места, которое мы сейчас занимаем. Наверняка это также не удовлетворило бы мистера Гаррисона.

Остаётся третий путь: провести подготовку тщательно и умело, выявить все имеющиеся у нас таланты и создать для их развития самые лучшие условия. Взглянув на имена тех, кто взял бразды управления этим процессом в свои руки, мистер Гаррисон должен будет признать: эти люди способны изыскать средства для достижения поставленной цели и истратить их умно, в соответствии с лучшими традициями нашего любительского спорта.

На какие результаты способны наши спортсмены без достаточной общенациональной поддержки, мы увидели год назад в Стокгольме. Несомненно, мистер Гаррисон не хотел бы, чтобы и в Берлине повторилось то же самое. Можем ли мы избежать фиаско, если не приступим к систематической и тщательной подготовке, которая в конечном итоге потребует финансовых затрат?

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Фринтон, 26 августа

«Таймс»

13 сентября 1913 г.

Милостивый государь!

В надежде на внятный ответ я хотел бы спросить людей (включая мистера Панча), которые чинят нам препятствия в достижении олимпийских целей: готовы ли вы к полному отказу от участия в Берлинских Играх? Но прежде — обратить внимание на три важных момента: предыдущие Игры мы проиграли, нынешние проводятся в Берлине, и все ведущие державы уже заявили о своём намерении принять в соревнованиях самое серьёзное участие. Если, учтя вышесказанное, эти люди готовы отказаться от участия в Олимпиаде, я вынужден буду признать их позицию последовательной. Если нет, чего в таком случае они добиваются?

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

11 октября 1913 г.

Сэр! Подготовка к Олимпиаде идёт нарастающими темпами, но и их следует признать недостаточными. Причиной тому, на мой взгляд, стало распространённое мнение, что, поскольку до начала Игр остаётся три года, проблему можно исключить из числа насущных — времени как будто бы предостаточно. Но это заблуждение.

Время посевной подходит к концу. Когда наступит час жатвы, никакие деньги уже не вернут нам урожая, семена коего не были брошены в почву сегодня. Пройдёт три года, и мы, как и все страны мира, живо заинтересуемся величайшим международным соревнованием в Берлине. Сейчас, осенью 1913 года, мы должны сделать всё, чтобы потом не жалеть о запоздалом начале подготовки к нему.