Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

— Дайте ему одуматься недельку, — сказал Перкер, многозначительно кивая головой.

— И вы думаете, что он действительно одумается? — спросил мистер Пикквик.

— Я надеюсь. А если нет, мы должны будем употребить личное ходатайство самой молодой леди. С этого, собственно говоря, всякий бы и начал на вашем месте. Поездка ваша в Бирмингем вовсе не оправдывалась здравым смыслом, почтеннейший.

В эту минуту кто-то постучался в дверь.

— Войдите! — сказал Перкер.

Вошел мистер Лоутон с таинственным и озабоченным видом.

— Что такое? — спросил Перкер.

— Вас спрашивают, сэр.

— Кто?

Лоутон взглянул на мистера Пикквика и кашлянул.

— Кто меня спрашивает? Отчего вы не говорите, мистер Лоутон?

— Вот, видите ли, сэр, — сказал Лоутон, — пришел к вам… мистер Додсон и с ним… мистер Фогг.

— Ах, боже мой, — сказал адвокат, — я и забыл, что назначил им быть здесь в половине одиннадцатого, чтобы покончить эти расчеты по делу Пикквика! Надо взять у них квитанцию. Как это вышло некстати! Что вы станете делать, мистер Пикквик? Не хотите ли покамест выйти в другую комнату?

Но в этой другой комнате уже стояли господа Додсон и Фогг. Мистер Пикквик объявил, что намерен остаться на своем месте, тем более что не он, а господа Додсон и Фогг должны гореть со стыда при этой внезапной встрече. Это последнее обстоятельство он особенно рекомендовал вниманию мистера Перкера, при чем благородное лицо его выражало все признаки самого жгучего негодования.

— Очень хорошо, почтеннейший, очень хорошо, — отвечал Перкер. — Я могу только сказать, что если Додсон или Фогг обнаружат какие-нибудь признаки замешательства или стыда при взгляде на ваше лицо, то вы будете одним из самых кровожадных джентльменов, каких только я видел. Зовите их, мистер Лоутон.

Лоутон исчез, и через минуту воротился в сопровождении господ Додсона и Фогга.

— Вы, я полагаю, видели мистера Пикквика? — сказал Перкер Додсону, указывая пальцем по тому направлению, где сидел этот джентльмен.

— А! Здравствуйте, мистер Пикквик! — сказал Додсон громким голосом.

— Ах, боже мой! Вас ли я вижу, мистер Пикквик? — подхватил Фогг. — Надеюсь, вы совершенно здоровы, сэр. Лицо ваше, кажется, немножко изменилось; но я все-таки угадал вас с первого взгляда, — сказал Фогг, придвигая стул и озираясь вокруг себя с приятной улыбкой.

В ответ на эти приветствия, мистер Пикквик слегка наклонил голову и, заметив, что Фогг вытащил из своего кармана пачку бумаг, встал и подошел к окну.

— Мистеру Пикквику, кажется, незачем беспокоиться, мистер Перкер, — сказал Фогг, развязывая и продолжая улыбаться приятнейшим образом: — мистер Пикквик хорошо знаком с этими делами; между нами, я полагаю, нет секретов. Ха! Ха! Ха!

— Какие секреты! — подхватил Додсон. — Мы ведь стоим с ним на дружеской ноге. Ха, ха, ха!

И затем еще раз оба засмеялись, как самые веселые джентльмены, привыкшие часто получать деньги.

— Вот, стало быть, мы и рассчитываемся, — сказал Фогг. — Вся сумма издержек, мистер Перкер, сто тридцать три фунта, шесть шиллингов и четыре пенса.

Фогг и Перкер принялись сравнивать, сличать и подводить окончательные итоги. В продолжение этого занятия Додсон, обратившись к мистеру Пикквику, сказал ласковым тоном:

— Вы, кажется, немножко похудели, мистер Пикквик, с той поры, как я имел удовольствие видеть вас в последний раз.

— Очень может быть, — отвечал мистер Пикквик, уже давно сверкавший негодующими взорами, так однако ж, что это, по-видимому, ни на кого не производило никакого впечатления. — Очень может быть, сэр. В последнее время я много терпел от наглости и преследования некоторых мошенников, сэр.

Перкер кашлянул очень сильно и спросил мистера Пикквика, не угодно ли заглянуть ему в утреннюю газету, на что последовал, однако ж, отрицательный ответ, выраженный энергичным тоном.

— Мудреного нет, — сказал Додсон: — в тюрьме, конечно, вы должны были перенести много разнообразных огорчений. Народ там очень странный. А в которой части были там ваши апартаменты, мистер Пикквик?

— У меня всего была одна комната в том этаже, где помещается буфет.

— Знаю, знаю. Это, если не ошибаюсь, лучшая часть во всем заведении.

— Не ошибаетесь, — подтвердил мистер Пикквик отрывисто и сухо.

Была во всем этом весьма странная холодность, необыкновенная в джентльмене с горячей натурой. Мистер Пикквик употреблял гигантские усилия, чтобы обуздать порывы неукротимой ярости. Но когда Перкер написал вексель на всю сумму, а Фогг, с торжествующей улыбкой, положил его в карман, и когда эта улыбка отразилась также и на суровом лице Додсона, мистер Пикквик почувствовал, что кровь заклокотала в его жилах и пламень негодования насильственно исторгался наружу.

— Ну-с, мистер Додсон, — сказал Фогг, укладывая в карман бумажник и надевая перчатки, — я к вашим услугам, сэр.

— Очень хорошо, — сказал Додсон, вставая с места, — я совсем готов.

— Очень рад, что имел удовольствие возобновить приятное знакомство с мистером Пикквиком, — сказал разнеженный Фогг с вкрадчивой любезностью. — Надеюсь, мистер Пикквик, вы переменили свои мысли и не думаете о нас дурно, как прежде.

— Это уж само собою разумеется, — сказал Додсон величественным тоном оскорбленной добродетели. — Мистер Пикквик знает нас лучше, я надеюсь. Впрочем, какое бы мнение, сэр, вы ни составили о джентльменах нашей профессии, могу вас уверить, что я не питаю к вам никакого личного недоброжелательства по поводу легкомысленных и резких выражений, которые вы позволили себе произнести на наш счет в нашей конторе в ту пору, как мы имели удовольствие видеть вас первый раз.

— Примите, сэр, такое же уверение и с моей стороны, — сказал Фогг тоном великодушного прощения.

— Наше поведение, сэр, — продолжал Додсон, — говорит само за себя, и оправдывается естественным образом при каждом данном случае. Мы уже несколько лет, мистер Пикквик, занимаемся этими делами, и в числе наших клиентов были многие весьма почтенные особы. Желаю вам доброго утра, сэр.

— Доброго утра, мистер Пикквик, — повторил Фогг.

Сказав это, он взял под мышку зонтик, скинул перчатку и протянул, в знак примирения, правую руку этому негодующему джентльмену, который между тем держал обе руки за фалдами фрака и смотрел на юриста с выражением самого презрительного изумления.

— Лоутон! — сказал Перкер в эту минуту. — Отворите дверь.

— Постойте! — вскричал мистер Пикквик. — Перкер, я намерен говорить.

— Не напрасно ли, почтеннеший? — сказал адвокат, сидевший как на иголках в продолжение всех этих переговоров. — Оставьте дело, как оно есть: я прошу вас об этом, мистер Пикквик.

— О, нет, я не хочу оставаться в дураках! — возразил мистер Пикквик торопливым тоном. — Мистер Додсон, вы обращались ко мне с некоторыми замечаниями, сэр.