Альфред Жарри - Убю король и другие произведения

Совесть:Сударь, и т. д. и т. п., не подобает цивилизованному человеку воздавать злом за добро. Господин Ахрас приютил вас, господин Ахрас раскрыл вам свои объятия и свою коллекцию многогранников, господин Ахрас — славный и совершенно безобидный человек, и т. д. и т. п. С вашей стороны было бы подло убить беззащитного старца.

Папаша Убю:Трах-тебе-в-брюх! А вы уверены, господин Совесть, что он и вправду беззащитен?

Совесть:На все сто, сударь, и потому убить его было бы непростительной низостью.

Папаша Убю:Благодарю вас, сударь, вы нам больше не нужны. Раз в этом нет никакой опасности, мы убьем господина Ахраса и впредь будем почаще к вам обращаться, ибо польза от ваших советов превзошла все наши ожидания. А пока — в чемодан!

Запирает ее.

Совесть:В таком случае, сударь, и т. д. и т. п., полагаю, что на сегодня можно закончить.

Папаша Убю, Ахрас, Лакей

Ахрас входит пятясь, испуганно кланяется, за ним идет Лакей, толкая перед собой три красных сундука.

Папаша Убю( Лакею ): Убирайся, дурак! А к вам, сударь, у меня разговор. Желаю вам всяческого процветания и нижайше прошу вас оказать мне дружескую услугу.

Ахрас:Ну, доложу я вам, я всего лишь старый ученый, шестьдесят лет жизни посвятивший изучению нравов многогранников, но если я еще могу быть полезен, то, доложу я вам…

Папаша Убю:Сударь, как нам стало известно, мадам Убю, наша добродетельная супруга, гнуснейшим образом изменяет нам с неким египтянином по имени Мемнон. Сей египтянин на заре исполняет обязанности стенных часов, по ночам работает золотарем, а днем наставляет нам рога. И вот, трах-тебе-в-брюх, мы тут задумали страшную месть!

Ахрас:Ну, это, доложу я вам, раз уж вы рогаты, я всецело вас одобряю.

Папаша Убю:Итак, мы решили быть беспощадны, поделом ему, негодяю, и в качестве страшной кары собираемся посадить его на кол.

Ахрас:Прошу прощения, сударь, но, доложу я вам, чем же я могу вам помочь?

Папаша Убю:Свечки едреные! Мы хотели бы увериться, что правосудие свершится, а потому нам было бы приятно, если бы какой-нибудь достойный человек сел в порядке эксперимента на наш карательный кол.

Ахрас:Ну, это, как его, да ни за что на свете! Это уж слишком. Очень жаль, что я не могу оказать вам эту небольшую услугу, но это уж ни в какие ворота! Вы отняли у меня дом, вы, доложу я вам, выставили меня за дверь, а в довершение всего собираетесь предать смерти. Не кажется ли вам, сударь, что это чересчур!

Папаша Убю:Не печальтесь, друг мой! Мы пошутили. Мы вернемся к этой теме, когда она перестанет вызывать у вас опасения.

Выходит.

Ахрас, затем трое Молотил, появляющихся из сундуков

Трое Молотил:

Мы — трое бравых молотил! [1] Здесь и далее в пьесе стихи в переводе Марка Фрейдкина.

Кто Папе денег не платил

Иль бочку на него катил,

Того что было силы

У всех прохожих на виду

Мы измудо и изморду —

На то мы молотилы!

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил!

Дерьмоглот:

Три пыльных ящика из жести,

Пропахших потом и тряпьем —

В таком забытом Богом месте

Мы с друганами и живем.

Мы по бульварам не гуляем,

Веселых песен не поем,

Сквозь дырки мы нужду справляем,

Сквозь дырки жрем, сквозь дырки пьем.

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Мудрила:

А по утрам — пинок в пердило

И крик Папаши: «Эй, подъем!»

И разодетые на диво,

На дело премся мы втроем.

Сумеем мы любую челядь

Отмолотить и отметелить.

И, если надо, сможем враз

Ей натянуть на жопу глаз!

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Молотили пускаются в пляс. Ахрас в ужасе падает на стул.

Карнаух:

А если кто заначит бабки,

Его мы живо растрясем.

Дадим по шее и по шапке,

А бабки Папке отнесем.

Пускай он знает удаль нашу:

За драгоценного Папашу

Мы всем расквасим морду в кашу

И руки-ноги оборвем!

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Танцуют вокруг Ахраса.

Ахрас:Ну, это, как его! Это уж ни в какие ворота, доложу я вам, ни в какие ворота!

Из-под стула высовывается кол.

Что такое? Что происходит? Будь вы многогранники… Сжальтесь над стариком ученым! Это же ни в какие ворота!

Кол протыкает его и поднимает вверх, невзирая на вопли. Воцаряется полный мрак.

Молотилы( роются в шкафах и выгребают оттуда мешки с деньгами ): Даешь деньгу Папану Убю! Всю деньгу — Папану Убю! Отдай без остатка все франки и су — за ними великий придет толстосум. Даешь деньгу Папану Убю!

Забираются обратно в сундуки.

Мы трое бравых молотил…

и т. д.

Ахрас лишается чувств.

Ахрас на колу, Папаша Убю, Мамаша Убю

Папаша Убю:Свечки едреные, сладкая моя, как же мы будем счастливы в этом доме.

Мамаша Убю:Для полного счастья мне не хватает лишь одного, друг мой, поприветствовать почтенного хозяина, столь гостеприимно нас приютившего.

Папаша Убю:Не беспокойтесь, я все предусмотрел. Он гордо восседает на почетном месте.

Указывает на кол. Мамаша Убю вопит и бьется в истерике.

Ахрас на колу , Совесть, наполовину высунувшись из чемодана

Совесть:Сударь.

Ахрас:Э-ээ.

Совесть:И т. д. и т. п.

Ахрас:Ну, что там еще, э-ээ, я, должно быть, уже мертв, оставьте меня в покое.

Совесть:Сударь, хотя исповедуемая мной философия осуждает всякое действие, однако то, что совершил господин Убю, слишком бесчестно, и я сниму вас с кола.

Совесть растягивается и дотягивается до Ахраса.

Ахрас( снятый с кола ): Кто бы стал отказываться, сударь.

Совесть:Сударь, и т. д. и т. п., я хотел бы поговорить с вами. Прошу вас, присядьте.

Ахрас:Ну, это, как его, об этом и речи быть не может. Я никогда не позволю себе сидеть в присутствии своего спасителя, который, к тому же, есть чистый дух. И вообще, доложу я вам, сидеть мне не очень приятно.

Совесть:Мой внутренний голос и врожденное чувство справедливости повелевают покарать господина Убю. Какого наказания желаете вы для него?

Ахрас:Ну, это, как его, об этом я подумал уже давно. Я просто-напросто приоткрою погреб… поставлю кресло у самого края… и когда, доложу я вам, этот господин сядет обедать, то прямиком свалится вниз, — тут до него и дойдет, доложу я вам!