Кальман Миксат - Том 2. Повести

Чудо еще, что не было смертоубийства, но сломанные ребра, кажется, были. Сильный шум, крики, ругань заглушили привычный гул площади, болтовню торговок, раскинувших поблизости свои палатки.

Каждый хотел опередить другого, так как город, подобно электрической искре, обежала весть о продающейся вкладной книжке, сдобренная и разбавленная дополнительными «особыми сведениями». Люди всегда остаются людьми. Если речь идет о живописании беды, каждый прикладывает к этому свою кисть: «Anchio sono pittore» [87] И я художник (итал.). . Но к радостному событию все глухи и немы.

Трудно было в страшной толкотне, сквозь разъяренную толпу пробиться к помещениям, расположенным на втором этаже здания банка; однако точно так же трудно было и тем, кто уже сделал свое дело у кассы и теперь стремился спуститься по лестнице. Кое-кому все же удавалось пробить себе путь, и тогда его осаждала тысяча любопытных, как человека, уже вкусившего от древа познания.

— Ну, что там?

— Выплатили весь вклад. Следующий сообщал то же самое.

Но вместо того чтобы успокоить публику, подозрительность которой уже была разбужена, это лишь настораживало людей. «Ишь ты, как хитро они это подстроили!» — И, работая руками и локтями, карабкались, пробивались, желая как можно быстрее попасть наверх.

Третьим, если память мне не изменяет, вышел почтеннейший Михай Вороги с тем же сообщением:

— Я получил свои деньги.

— Все сполна?

— Все до последнего гроша, — ответил он.

Но даже и это не понравилось толпе, ибо настроение сильнее фактов.

— Какое мошенничество! — восклицали люди. — Они хотят нас этим надуть!

(Публике не нравилось теперь даже то, что банк был платежеспособен.)

На это Михай Вороги сказал:

— Ясно одно: наверху царит страшное смятение. Они совсем потеряли голову. Стоит посмотреть на Колоши: он так бледен, словно восстал из гроба. Да и остальные двигаются за своей загородкой, словно привидения.

Впрочем, что же тут удивительного! Происходило действительно нечто небывалое: вкладчики без всяких на то причин внезапно и все сразу, словно сговорившись, осаждали финансовое учреждение и требовали назад свои деньги.

Вначале это не вызвало удивления. Заурядный случай. Приходят четверо, пятеро и один за другим берут деньги; но затем приходит шестой и вкладывает сумму вдвое большую, чем выданная пятерым. Это — нормальное кровообращение в организме золотого тельца.

Но если нет ни конца, ни края, если дверь то и дело открывается и люди заходят только затем, чтобы забрать деньги, — то это начинает становиться странным.

Площадка перед пультом казначея была вся заполнена людьми, и когда отворяли дверь, можно было видеть, что и коридор забит до отказа.

Бойкий Арнольд Ракоци в страхе бросился к председателю.

— Удивительные вещи происходят, — доложил он, запыхавшись. — Кажется, весь мир примчался сюда, чтобы взять свои деньги из банка. Это неестественно, господин председатель. Что нам делать?

— Э, чепуха, — пренебрежительно бросил Колоши. — Что делать? Платите. Наш банк устойчив, как скала, и оттого, что на несколько человек больше, чем обычно, заберет свой капиталец…

В этот момент в соседнем помещении, где помещалась выплатная касса, послышался страшный треск, вслед за которым поднялся дикий шум, так что можно было подумать, что там сражаются индейцы.

Колоши содрогнулся.

— Сходите посмотрите, что там происходит. Ракоци выбежал из кабинета и тут же вернулся; выходил он розовощеким юнцом, а вошел бледный и растерянный.

— Вкладчики вне себя от возбуждения и нетерпения. Они выломали дверь, господин председатель!

Тут уж и Колоши побелел как мел и выбежал за дверь взглянуть на происходящее. Казначей утихомиривал толпу дрожащим, но любезным голосом:

— Подождите, прошу вас, господа, пока дойдет до вас очередь. Так нельзя. Никакой беды не случилось, прошу покорно. Всем будет выплачено, всем, всем.

Колоши моментально оценил положение, как опытный полководец в минуту опасности.

Бегите в ратушу за полицейскими, которые поддержали бы здесь порядок, и попытайтесь по дороге собрать информацию о том, чем вызвана эта история.

Потом он обратился по-французски к казначею:

— За этим кроется какой-то маневр. Дьявольская затея. Достаточно ли у нас наличных денег?

— До известной степени.

— Не следует пугаться. Нужно позаботиться о восполнении. Я займусь этим.

— Оплачивать ли суммы, положенные как срочные вклады? — спросил казначей.

— Пока — да, из тактических соображений, дабы вернуть к нам доверие, поколебленное подлым и загадочным образом.

Колоши обнаружил большое присутствие духа, и все же он сидел как на иголках, пока не прибыли полицейские, которые стали допускать клиентов к решетке кассы по одному.

Вслед за ними вернулся и Арнольд Ракоци; лицо его было в поту, но имело важное и загадочное выражение.

Председатель позвал его к себе в кабинет.

— Узнали что-нибудь?

— Все.

— Ну же! — нетерпеливо притопнул ногой председатель.

— Все это проделки разбойника Апро, сапожника.

Колоши выругался:

— Черт побери! Я сразу должен был бы догадаться! Ведь он угрожал мне… Что же он сделал?

— Он выставил сегодня утром в витрине своей лавки вкладную книжку нашего банка на две тысячи форинтов и объявление, что книжка срочно продается за полторы тысячи.

Председатель нервно покусывал усы.

— Вот как?.. Гм… Какая невероятная изобретательность заключена в этой косматой голове! Да он просто поджег нас! И надо же еще, что книжка эта — мой подарок. Я готов сам себе надавать пощечин. Ну и хитрая же бестия!

На память ему пришли слова сапожника: «Теперь очередь вашего благородия спуститься на ступеньку ниже. И тогда мы все же где-нибудь встретимся».

— Так нет же, не встретимся! — проворчал он про себя. — И я не спущусь на ступеньку ниже.

— Не прикажете ли чего-либо, господин председатель.

— Ну, и что стало дальше с этой книжкой? — спросил Колоши.

— У витрины собралась толпа, родилось подозрение, по городу разнеслась зловещая весть, и вот здесь, в соседней комнате, как вы изволили видеть, — продолжение этой истории. По дороге мне повстречался начальник телеграфного отделения: он сказал мне, что они не справляются с отправкой телеграмм, в которых все извещают своих знакомых, живущих окрест, что их деньги в опасности.

— Дьявольщина! Это нехорошо, — проговорил председатель, мрачно глядя перед собой. — Такое потрясение может просто-напросто разорить нас, если мы смело не выступим против него. А где сейчас эта книжка?

— Все там же, в витрине, и сейчас на нее глазеют.

— Сходите быстренько туда с каким-нибудь практикантом и выкупите ее. Первое дело в хирургии — это извлечь из тела пулю, причинившую рану. Но захватите с собою также двух солидных свидетелей, из заинтересованных лиц, чтобы они сами увидели, как бессовестно мистифицировал их сапожник. Постойте, постойте, Ракоци! Погодите, я напишу телеграмму в Будапешт, в Кредитный банк. Ночью я выеду в столицу, ибо заранее можно предвидеть, что нам понадобится поддержка. По дороге отправьте и телеграмму.