Лао Шэ - Сказители

Тетушка пила вино лишь по вечерам, а днем баялась напиться, чтобы не уронить ребенка. Она была со всеми приветлива и ласкова, но с Сюлянь не разговаривала. Ее маленькие холодные глазки были весьма красноречивы: «Катись отсюда, у меня есть внук. Он моя родная плоть и кровь, а ты что за тварь? Ублюдок, кому ты нужна?»

Ли Юань собрался на заработки в Бирму. В день его отъезда Баоцин сказал Чжан Вэню, что его миссия окончена и больше он в нем не нуждается, Чжан Вэнь засмеялся и попросил выходное пособие. Баоцин дал. Он улыбнулся Сюлянь и удалился. Баоцин внимательно посмотрел на дочь, она в последнее время похудела и заметно осунулась: может быть, от жары, а может, это возрастное? Лицо ее стало таким худым, что даже подбородок заострился, что, впрочем, только украшало ее. Может она все же любит Ли Юаня?

– Давай, Сюлянь, – он взял ее за руку, пойдем

навестим ребенка твоей сестры. До чего ж' смешной малыш.

– Сегодня не пойду, – помедлив, сказала Сюлянь. – Схожу завтра. – Сюлянь вернулась в спальню. Она была беременна. Почти два месяца. Это был ребенок от Чжан Вэня.

Вошел отец.

– Сюлянь, знай, – он деланно усмехнулся, моя последняя душевная забота теперь – это ты. Пора, навело, замуж? Если ты согласна, я обязательно найду для моей

Сюлянь приличного, верного, скромного и трудолюбивого честного человека.

Сюлянь молчала.

– Дочка, что ты все-таки думаешь по этому поводу?

– Я еще маленькая, – сказала она безрадостно, – Не нужно торопиться.

– Хорошо, обсудим это в другой раз, только ты должна сказать свое мнение. Я хочу, чтобы тебе же было лучше. Пошли, посмотрим ребенка.

Сюлянь покачала головой. После того как ушел отец, она легла. Ребенок Чжан Вэня. Чжан Вэнь говорил, что не может на ней жениться, так как ему нужно служить местному правительству. Он был для нее всем. Она не раз решала больше с ним не встречаться, но он приходил и вынуждал ее. При каждой их встрече ей казалось, что она превращается в Циньчжу. Когда она вспоминала свои гадкие отношения с Чжан Вэнем, ей становилось стыдно. Ребенок был живым свидетельством ее падения. Как только он увидит свет, весь мир узнает, что его мать вульгарна и грешна. Мать – исполнительница сказов, отца нет, вот уж поистине несчастный ребенок!

В жизни Циньчжу наконец наступила полоса везения. Беспорядки военного времени все глубже разлагали государство и общество. Интеллигенция и простые служащие с каждым днем получали все меньше и меньше. Растущие день ото дня цены на обычные товары вытягивали из них последние фыни. Зато ожили те, кто сколачивал целые [состояния на бедствиях своей страны.

Элитой и опорой общества стали завсегдатаи черного рынка: всякого рода авантюристы, контрабандисты и спекулянты. Они были вульгарны и невежественны, но зато имели массу денег.

Среди этого сброда был некий Ли – Золотой Зуб. Когда-то он держал контору по найму рикш. Потом каким-то образом раздобыл грузовик, занялся торговлей и разбогател. Он использовал этот грузовик для правительственных перевозок. Получая три тонны государственных товаров, он сбывал их по установленной цене. Еще полтонны он прихватывал себе, а это уже шло по ценам черного рынка. В скором времени он сколотил себе огромное состояние. При чем тут рост цен, если денег столько, что их все равно не истратить? Когда денег слишком много, их надо тратить, а не копить. Он носил

американскую одежду высшего сорта и часы, которые стоили десять тысяч юаней. И хотя он не знал ни одного иероглифа, из нагрудного кармана его светло-сиреневого костюма торчали четыре дорогих американских авторучки с золотыми перьями. Иногда ему казалось, что хорошо бы иметь пять, чтобы продемонстрировать свою состоятельность. Раз у других в кармане одна ручка, у него их должно быть пять. Авторучки – это капитал, который он носил при себе. Случится, не повезет, и он проиграется в пух и прах, можно вынуть парочку в качестве залога. У всех должна быть авторучка, поэтому они и стоили денег.

Золотой Зуб был типичным порождением республики. Его друзья-коллеги успели все промотатщ а он продолжал покупать все самое лучшее. Его носовой платок ручной раскраски был из индийского шелка, золотой портсигар был набит импортными сигаретами из России и Америки. И хотя простые жители города давно уже голодали и мерзли, его гардероб был увешан европейскими костюмами и всем чем угодно. Его черные волосы были напомажены привезенным из Парижа бриллиантином, стоившим по пятьдесят американских долларов за бутылку. Сидя за тяжелой баранкой, трудно не потеть. Чтобы избавиться от неприятного запаха, он обливал себя одеколоном. Денег, уплаченных за одну бутылочку такого одеколона, было достаточно, чтобы больше месяца кормить сотню детей. Дорогие вещи, в которых он щеголял, могли поспорить с теми, что носили американские миллионеры.

Стоимость одного его обеда в ресторане равнялась расходам рядовой семьи за полмесяца. Ежедневно он приглашал к себе на ночь женщину и платил ей столько, что ей хватало этого на целый год. Когда он играл на деньги, то ставил только на тысячные банкноты, мелочь вызывала у него раздражение. Отправляясь в Бирму, он каждый раз привозил оттуда несколько золотых ручек, пару ящиков бренди, которых ему хватало на месяц.

Однако этого было мало. Следовало подумать и о будущем. Он собирался купить несколько грузовых машин и открыть транспортную контору. Тогда можно было бы вообще не работать, а только загребать деньги. Еще он хотел обзавестись семьей и жениться.

Более всего для этого подходила Циньчжу – исполнительница сказов. Он видел ее несколько раз на сцене. Вот это действительно то, что нужно! Потратив тысячу юаней, чтобы только познакомиться с ней, он теперь уже не мог с ней расстаться. Она умела тратить деньги, что весьма ему импонировало. А у него уже начинала болеть голова оттого, что иссякла фантазия, куда и на что еще тратить деньги.

В Циньчжу ему нравилось абсолютно все. Поистине, тут царила полная гармония. Циньчжу нравилось ухаживать за мужчинами, она в этом преуспевала, проявляя исключительную заботу и внимание. Она любила поесть, это их тоже сближало. Но самое прекрасное заключалось в том, что ее имя всегда красовалось в самой верхней строке театральных анонсов. Сам он был всего лишь малоизвестной пешкой, а женившись на Циньчжу, наверняка мог стать фигурой достаточно заметной.

По этому поводу Золотой Зуб еще должен был договориться о цене с отцом невесты – Тан Сые. Тому достаточно было разочек взглянуть, чтобы сразу понять, есть у него деньги или нет. Человек, у которого четыре золотых ручки, наверняка сорит деньгами. Тан Сые понимал также, что, если в один прекрасный день такому мужчине кто-то приглянулся, он не станет мелочиться. У Тан Сые была видная дочь, которую можно было продать. Ее имя каждый день печаталось в газетах, она выходила на сцену со знаменитостями первой величины, и за нее наверняка можно было запросить хорошую цену.