Леопольд Захер-Мазох - Шахиня

Он обнял ее. Прильнув головой к его груди, орошенная потоком его горячих слез, она пятого января тысяча семьсот шестьдесят второго года скончалась.

Едва успели навеки закрыться ее глаза, как тут же высшие сановники империи, представители органов власти, Сената, Синода, министры и генералы отправились к престолонаследнику, спешно прибывшему во дворец, чтобы присягнуть ему на верность. Затем в придворной часовне устами статского советника Волкова был торжественно оглашен манифест Петра Третьего, в котором он называл принца Ивана узурпатором, а себя объявлял законным наследником русского трона и обещал «во всем следовать по стопам мудрого монарха Петра Великого, своего деда, и подобно ему еще больше способствовать повышению благополучия своих верных подданных».

От имени присутствующих официальных лиц государства ответил владыка новгородский Сечин:

– Император Петр Федорович – точная копия Петра Великого как именем своим, так и делом – мы предлагаем тебе то, что уже твое. Взойди же на самодержавный, унаследованный от предков престол, который еще в тысяча семьсот сорок втором году был обеспечен тебе нашей клятвой и законное владение которым признает за тобой Европа и Азия.

После завершения богослужения царь Петр Третий поспешил отменить последние приказы своей предшественницы. Разумовский с обычным бесстрашием, которое неизменно проявлял там, где дело касалось блага отечества, подошел к нему и попытался объяснить, что интересы России требуют энергичного продолжения войны. Все оказалось тщетным.

– Что такое, скажите на милость, Россия? – насмешливо спросил Петр Третий, в такт постукивая себя нагайкой по сапогу. – Еще два часа назад она означала «Елизавета Петровна», а сейчас называется «Петр Третий». Царица развязала войну с Пруссией только из-за того, что прусский король сочинил на нее хлесткую эпиграмму, а я заключу мир с Фридрихом Великим, поскольку восхищаюсь им и уважаю его, как никто другой на белом свете, и потому что имею честь быть офицером его армии и уже в силу одного этого не могу обнажить шпагу против своего полководца.

Он незамедлительно отправил двух курьеров к месту полевой дислокации генералов, которым те вручили приказ тотчас же по его получении прекратить все военные действия против прусских войск, и еще одного непосредственно к королю, которому он доставил весть о мире.

Так благодаря смене русского монарха Фридрих Великий был спасен.

Устроив первые пробы своего себялюбивого и произвольного правления, новый царь вместе с генерал-фельдмаршалом князем Трубецким сначала в большом зале дворца привел к присяге роту лейб-гвардии, а затем совершил тот же церемониал с выстроенными перед дворцом гвардейскими и пехотными полками.

В то время как новый государь при свете факелов верхом на коне появился перед фронтом полков, которые под звуки военного оркестра поочередно брали ружья «на караул», склоняли знамена и оглашали воздух громкими криками «ура», покойная царица, покинутая всеми, кто служил ей и почитал, лежала на смертном одре.

Лишь одна-единственная лампадка мерцала под безмолвными сводами и отбрасывала неверный красноватый свет на бледный лик человека, который стоял на коленях у ног покойницы и молился...

Этим человеком был Алексей Разумовский.

Полгода спустя Петр Третий был свергнут своей супругой, которая, после того как Орлов [131] Орлов Григорий Григорьевич (1734–1783) – граф, фаворит Екатерины II, генерал-фельдцейхмейстер русской армии (1765–1775). Первый президент Вольного экономического общества. задушил его в темнице, взошла на российский престол под именем Екатерины Второй.

Слабости ее общеизвестны, тогда как великим сторонам ее натуры до сих пор не отдана та дань восхищения, которой они несомненно заслуживают. Она оказалась той государыней, которая, несмотря на то, что ее личная жизнь фраппировала современников и потомков, заложила основы России как мировой державы, с нее начинается новая эра, в реформах внутри страны она была столь же великой, как и во внешней политике.

Ее фаворит Орлов тщетно старался поставить Екатерину в зависимость от собственной воли, его крепкая рука нужна была ей, чтобы достичь короны, но достигнув действительного владычества, к которому стремилась с неукротимой жаждой власти, она совсем не собиралась делить его еще с кем-то и очень скоро дала Орлову понять, что он для нее теперь немногим отличается от любого подданного. Точно так же потерпели неудачу все попытки Орлова склонить ее к браку с ним.

Прошло много лет со смерти Елизаветы. Однажды вечером Орлов воспользовался хорошим настроением императрицы, чтобы снова высказать ей свое заветное желание. Екатерина слегка нахмурила лоб и ничего ему не ответила. Однако когда Орлов сослался на тайное бракосочетание Елизаветы с графом Алексеем Разумовским и заговорил о документах, которые на этот счет у того имеются, в голове Екатерины внезапно мелькнула мысль, обещавшая дать в ее руки средство раз и навсегда положить конец притязаниям Орлова.

– Если императрица Елизавета и в самом деле вышла замуж за Алексея Разумовского и это можно подтвердить документально, – с тонкой улыбкой произнесла она, – то я больше не стану сопротивляться и отдам тебе свою руку, Орлов.

– Ты это всерьез говоришь, Катенька? – воскликнул тот, сияя от счастья.

– Вот тебе мое слово.

Орлов пал перед ней на колени и осыпал поцелуями ее руки, он не заметил насмешливой, уверенной в победе улыбки Екатерины. А она знала Разумовского и на благородстве его преданного сердца строила свой план. Сразу после смерти Елизаветы он совершенно отдалился от общественной жизни и от двора, жил одиноко и нелюдимо среди столичного шума, блеска и суеты, занятый только собой и своими воспоминаниями. Настоящий малоросс, он во всем – образом жизни, хлебосольством и скромным сердечным нравом – сохранил верность своей родине, которую любил так же сильно, как когда-то любил царицу. Петербург видел его лишь тогда, когда он выезжал в церковь.

– Я не верю, что бракосочетание императрицы Елизаветы с Алексеем Разумовским действительно состоялось, как пишут о том за границей, – сказала Орлову Екатерина на следующий день, – прежде всего я сомневаюсь в существовании каких-либо подтверждающих сей факт документов, но поскольку граф Разумовский еще, слава Богу, жив, то давай поинтересуемся у него самого.

После этого она продиктовала графу Воронцову указ, которым в память о своей незабвенной тетушке, царице Елизавете, она присваивала ее бывшему супругу, графу Разумовскому, титул императорского высочества.

С этим рескриптом она послала Воронцова к пожилому человеку, хранящему верность любимой женщине, и велела просить его, если возможно, представить относящиеся к его браку с царицей Елизаветой письменные свидетельства. Часом позже Воронцов подъехал к небольшому деревянному дворцу Разумовского. Здание выглядело вымершим. Пришлось долго стучать увесистой железной колотушкой, прежде чем появился необычного вида казак; он отворил ворота и проводил посланца монархини к своему хозяину.