Леопольд Захер-Мазох - Шахиня

– Вы приобретете сердца, я – могущество, кто тогда сможет противостоять нам, если мы объединимся? Итак, я еще раз предлагаю вам трон, а сам удовольствуюсь тем, что буду вашим первым слугой.

– Бирон, привыкший повелевать, может оказаться способным перед кем-то склониться? – не без иронии заметила Елизавета.

– Ни перед кем, кроме вас, – ответил регент.

– А награду, какую вы потребуете для себя награду, герцог?

– Моей наградой были бы вы, – воскликнул Бирон.

Елизавета опустила глаза, казалось, она размышляет.

– Я не собираюсь делить с вами власть, – продолжал герцог, – роль, какую я играл рядом с императрицей Анной, была лишь справедливой компенсацией за безрадостное существование рядом с больной, слабой и нелюбезной особой. Вы же такая женщина, которая может одарить высшим блаженством, поэтому стать вашим рабом гораздо соблазнительнее, нежели быть повелителем какой-нибудь Анны. Я хочу владеть вами со всеми священными правами супруга, чтобы в качестве вашего мужа постоянно оставаться лишь самым преданным из ваших подданных. Теперь, великая княжна, вы знаете, чего я от вас за это требую. Решайтесь же!

Елизавета подняла на Бирона глаза и долго, не говоря ни слова, смотрела на него. Она сознавала, что герцог был таким мужчиной, какого она могла полюбить, красивым мужчиной, сила и энергия которого ей импонировали и дьявольская жестокость которого возбуждала ее сладострастие. В это мгновение она не думала ни о Шубине, ни о Лёвенвольде, еще меньше того о Шувалове, она думала лишь о себе. Она знала, что достойна была носить горностаевую мантию, она ощущала в себе от природы данную силу, которой покоряются люди, которая может подчинять себе целые народы, но именно по этой причине она хотела властвовать безраздельно.

Насколько благосклонно она, возможно, восприняла бы поклонника Бирона, настолько резко ее деспотичный темперамент восставал против него как супруга.

– Ваше предложение, герцог, оказалось для меня такой неожиданностью, – промолвила она наконец, – что мне потребуется время на то, чтобы собраться с мыслями и подумать об этом! Я не сомневаюсь в вашей способности сделать меня счастливой, я давно уже хорошо, даже очень хорошо отношусь к вам, однако я сомневаюсь в себе, в собственной энергии, в собственных силах. Задача, которую вы передо мною поставили, трудна, но еще более велика ответственность.

– И сколько же времени вам потребуется на обдумывание, великая княжна? – спросил регент. – Именно в настоящее время, должен заметить, у нас в запасе минимум времени.

– Так, сегодня у нас шестое ноября, – размышляя, пробормотала Елизавета, – стало быть, до послезавтра.

– Я самолично, если вы мне категорически не запретите, заеду за вашим решением, – резюмировал Бирон. – Будьте же милосердны, великая княжна.

– Я приложу все усилия, чтобы не быть такой, – с плутовской улыбкой ответила Елизавета. На это Бирон обнял ее за плечи и поцеловал в лоб. Она спокойно позволила это.

– До послезавтра, – прошептала она.

Когда Бирон ушел, она изящной рукой слегка оперлась о каминную полку и на несколько минут замерла, глубоко задумавшись. В такой позе ее и застал Шувалов.

– Бирон предложил вам корону? – начал он, охваченный лихорадочным возбуждением мужской ревности.

– Да.

– А за это он потребовал вашей руки.

Елизавета промолчала.

– Вы не отказали ему, – продолжал Шувалов, – я догадываюсь, я чувствую, хотя благоразумие и долг самосохранения требовали от вас этого.

Елизавета звонко расхохоталась в ответ.

– Вы мне не верите, – пробормотал граф, – вы думаете, что во мне говорит только любовь, эта неистовая любовь к вам, которая якобы лишает меня последних остатков разума. Не смейтесь. Положение Бирона уже не столь прочно, как вы полагаете. Против него настроены все партии, одного дуновения ветерка достаточно, чтобы его свалить. Я знаю, что Миних ведет переговоры с герцогиней Брауншвейгской. И если они пронюхают, что вы на стороне Бирона, вас тоже не пощадят. Вы окажетесь у них в лапах...

– Бедный Шувалов, – сказала Елизавета. – Вы ужасно ревнивы, – и красавица-цесаревна снова начала от всего сердца смеяться.

Пока граф собирался с ответом, неожиданно объявился союзник его точки зрения в лице лейб-медика Лестока, который, даже не доложив о себе, влетел в комнату.

– Великая княжна, у вас был Бирон, – возбужденно начал он. – Любая сделка с ним может иметь для вас самые пагубные последствия. Вновь говорят о каком-то заговоре во главе с Минихом, который после смерти Петра Второго [30] Петр II (1715–1730) – российский император (1727–1730), сын царевича Алексея Петровича, внук Петра I. Фактическим правителем государства при нем был А. Д. Меншиков, затем партия Долгоруковых. помешал вам взойти на престол и который поэтому усмотрел бы для себя крайне серьезную угрозу в вашей связи с Бироном. Его шпионы неусыпно следят за вами и за всеми, кто здесь бывает. Ручаюсь головой, ему уже донесли, что Бирон был у вас, и он со всех ног спешит к герцогине Брауншвейгской, чтобы настроить ее против вас и одновременно подтолкнуть на решительные действия.

– Бирон предложил мне трон, – ответила Елизавета.

– На который вам стоит только сесть благодаря ему, чтобы закончить свои дни в Шлиссельбурге или в Сибири, – крикнул Лесток.

– Кто бы на такое осмелился? – с царственным достоинством промолвила Елизавета.

– Миних на все осмелится, – быстро перебил ее маленький француз. – Доверьтесь, пожалуйста, мне и хоть на сей раз последуйте моему совету; дайте мне и Шувалову поручение растрезвонить повсюду, что Бирон предложил вам корону, а вы решительно от нее отказались.

Елизавета принялась нервно расхаживать по комнате, наконец она остановилась возле Лестока и сказала:

– Я хочу вам верить и предлагаю прямо сейчас начать действовать сообразно обстоятельствам. Спешно отправляйтесь в город и расскажите всем, что я отклонила предложенный мне герцогом союз. – После этого она обернулась к Шувалову и тоном, каким обычно разговаривают со слугой, коротко бросила:

– Мои сани, потом мою шубу.

– Куда вы собрались? – спросил граф.

– Что вы задумали? – воскликнул Лесток.

– Не спрашивайте, – оборвала их красавица, все существо которой дышало кипучей энергией. – Выполняйте!

Лесток тут же покинул их, чтобы отправиться к французскому посланнику, а от него к другим влиятельным лицам, намереваясь как можно скорее распространить важную весть о том, что дочь Петра Великого «с презрением», как он выражался, отвергла корону и руку Бирона.

Спустя несколько минут Шувалов доложил, что сани поданы, и с немым смирением помог великой княжне надеть шубу.