Леопольд Захер-Мазох - Шахиня

По приветливому знаку Разумовского он выразительным голосом и с благородным патриотическим подъемом начал декламировать оду «Полтава».

Величественные стихи музыкой полились из его уст, и впервые музыкой зазвучал русский язык, презренный слог крестьян и простолюдинов, в ушах монархини. Елизавета слушала с нарастающим участием, не спуская глаз с одаренного человека, тогда как ее фаворит с благородным торжеством наблюдал за тем глубоким воздействием, какое оказала на нее русская поэзия.

Когда Ломоносов закончил, возникла короткая пауза; все присутствующие были слишком глубоко тронуты, чтобы говорить, они как будто подбирали слова, подходящие настроению. Разумовский первым нарушил молчание.

– Ну, ваше величество, что вы скажете по поводу услышанной поэмы, разве она не прекрасна, не достойна лаврового венка?

– Безусловно достойна, насколько я вправе судить, – ответила царица, – и признаюсь, она понравилась мне гораздо больше, чем напыщенные французские стихотворения. Я думаю, что мы присутствуем при рождении русской поэзии, при возникновении отечественной литературы; дай Бог, чтобы мы не ошиблись в этом. Ты заставил меня пережить великое священное мгновение, Ломоносов. Я не могу воздать тебе по заслугам, такое под силу только Господу; но я сделаю все, что в моей власти, чтобы создать тебе и музам надежное и любезное убежище в Петербурге.

С этими словами она протянула поэту руку, которую, опустившись на одно колено, тот почтительно и благодарно поцеловал.

После ухода Ломоносова Елизавета обернулась к Разумовскому и с улыбкой проговорила:

– Твой протеже делает тебе честь, мой друг.

– И не только мне, скоро он, буде на то воля Господня, сделает честь тебе и своему отечеству, не менее, – ответил фаворит.

– Я с удовольствием делала бы для искусств и наук поболе, – сказала царица, – когда б только на это не требовалось так много денег.

– На такую благую цель всегда должны находиться деньги, – живо парировал Разумовский, – не Беллона и Марс, а Аполлон [77] Беллона – в римской мифологии богиня войны. Изображалась с мечом или бичом. Марс – древнеиталийское божество, первоначально бог полей и урожая, затем бог войны. Аполлон (Феб) – в греческой мифологии и религии сын Зевса, бог-целитель и прорицатель, покровитель искусства. Изображался прекрасным юношей с луком и кифарой. и музы делают народ великим, и только тот властелин может быть уверен в неувядающей памяти потомков о себе, который дает своей державе необходимые познания и произведения искусства, что доставят несравненную радость современникам и потомству. Тебе, как едва ли кому из правителей, покровительствует фортуна. Поле всякой духовной жизни лежит у нас невозделанным, так дай же нам теперь, после блестящих побед и завоеваний, разнообразные науки и искусства, дай нам русскую литературу, и грядущие поколения еще возблагодарят тебя! В Германии взрасли великие мыслители. Но кто заботится о них и их опекает? Крупнейший среди германских венценосцев преклоняется перед образом мыслей и произведениями французов. Докажи, что ты лучше понимаешь свою эпоху, чем Фридрих, докажи, что ты любишь свой народ и его богатый великолепный язык, и поэзия встанет у твоего трона рядом с Правосудием, обвивая его карающий меч лаврами и пальмовыми ветвями.

Ничего не ответив Разумовскому, Елизавета встала и тут же начертала декрет, которым назначала Ломоносова директором минералогического кабинета в Петербурге и членом Академии; одновременно она распорядилась напечатать за свой счет оду «Полтава» и распространить ее по всему государству российскому.

– Теперь ты доволен мной? – спросила она своего фаворита, вручая ему документ.

– Еще не вполне, – с улыбкой ответил тот.

– Тогда позволь узнать, в чем еще ты, честный рупор своего народа, можешь меня упрекнуть.

– Ты сетуешь на нехватку денег, чтобы в должной мере покровительствовать искусствам и наукам, этим фундаментальнейшим устоям любого государства, – сказал Разумовский, – а между тем, для своих туалетов и на расточительное содержание двора у тебя неизменно отыскиваются необходимые суммы.

– В этом ты прав, – улыбнувшись, кивнула Елизавета, – однако изменить здесь ничего невозможно.

– При недостатке доброй воли, разумеется, – продолжал Разумовский. – И чтобы упомянуть только об одном факте, спрошу, к чему этот разорительный переезд всего двора каждый год из Петербурга в Москву и обратно, для которого требуется девятнадцать тысяч одних только лошадей; их приходится сгонять сюда со всех уголков страны, даже из Казани. Издержки на этот переезд составляют семьсот пятьдесят тысяч рублей, приплюсуй к этому еще двести тысяч рублей платы за прогоны из твоей личной кассы. Общее число кочующих, включая все правительственные коллегии, составляет восемнадцать тысяч персон, которые из года в год совершенно без всякой пользы таскаются туда и обратно между двумя столицами.

– Этим злоупотреблениям должен быть положен конец, – согласилась Елизавета, подавленная тяжестью приведенных цифр. – Я попрошу тебя набросать для меня свои соображения по этому вопросу и представить проект на утверждение. Ну, что там еще накопилось у тебя на сердце? Выкладывай!

– Твои советники убедили тебя подписать указ, предписывающий евреям под угрозой вынесения смертного приговора убираться из страны, – продолжал Разумовский, – и более тридцати тысяч наиболее смышленых, прилежнейших и богатейших твоих подданных вследствие этого бесчеловечного распоряжения [78] Елизавета действительно издала указ, в котором кроме прочего говорится: «...из всей нашей империи всех мужеска и женска пола жидов со всем их имением немедленно выслать за границу и впредь ни для чего не впускать, разве кто из них захочет быть в христианской вере греческого исповедания». (С. М. Соловьев «История России с древнейших времен», 1962–1966, кн. XI, стр. 156.) уехали из России; их проклятия заклеймят тебя и державу позором в глазах всей Европы.

– Ты выбираешь крепкие выражения, Разумовский!

– Я не могу иначе.

– Это дело уже решенное и снова отменить его, без ущерба для достоинства государства, не представляется возможным, – сказала царица, – однако я обещаю тебе впредь всегда сперва выслушивать твое мнение, прежде чем выносить важное решение.

– А теперь самое главное, ибо это касается благополучия и славы России, – продолжал Разумовский. – Не позволяй развлечениям отвлекать себя от государственного строительства, потому что перепоручая государственные дела, ты отдаешь на откуп продажным и своекорыстным временщикам наше будущее.

– Кому, например? – перебила своего фаворита Елизавета, однако молния в ее прекрасных глазах, которой она сопроводила эти слова, была не в силах принудить неустрашимого человека к молчанию.