Михаил Булгаков - Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Дивизион (за сценой) . Здравья желаем, господин полковник.

Алексей. Бесподобно. Артиллеристы, слов тратить не буду, говорить не умею, потому что на митингах никогда не выступал. Скажу коротко: на наш город наступает Петлюра. И мы его будем, сукина сына, встречать. Среди вас юнкера лучших и славных артиллерийских училищ. Орлы их еще ни разу не видали сраму от них. А многие из вас — воспитанники этой гимназии. Старые ее стены смотрят на вас. Артиллеристы мортирного дивизиона! Отстоим город. Встретим бандита штыками. А когда подошлют снаряды, мы обкатаем милого президента Украины шестидюймовыми так, что небо покажется ему величиною в его собственные подштанники. Постарайтесь, артиллеристы.

Дивизион. Рады стараться, г-н полковник!

Алексей. Вольно! Действуйте, капитан.

Студзинский (за сценой) . Господа офицеры, караулы — к орудиям, в цейхгауз и на выход. (Гул, движение, офицерские выкрики. Труба за сценой.)

1-й офицер (проходит с тремя юнкерами) . За мной, сюда.

2-й офицер (за ним три юнкера с пулеметом) . За мной.

Студзинский (за сценой) . Третий взвод, ко мне.

3-й офицер (за сценой) . Тулупы оденьте. (Движение) .

Алексей (пробуя выключатель) . Эге… Это не годится. Капитан Мышлаевский, пожалте сюда.

Мышлаевскийвходит

Алексей. Вот что-с. В здании света нет. Потрудитесь в кратчайший срок осветить. Будьте любезны совершенно овладеть электричеством.

Мышлаевский. Слушаю, г-н полковник. (Убегает и кричит за сценой.) Где сторож? Подать сюда сторожа.

Максим (появляется с ключами) . Ваше высокоблагородие, сию минуточку, сию. Стар я стал. Все требуют, много разного войска было. И за царя и против царя.

Мышлаевский. Живей, живее старикан! Что ползешь, как вошь на струне.

Максим. У вас ноги-то молодые, ваше превосходительство. А я стар. Каждый требует.

Мышлаевский. Здесь?

Максим. Здесь, здесь, так точно.

Мышлаевский. Открывай, старикуся.

Максимоткрывает ящик с выключателями

Мышлаевский (щелкает выключателями) . Ага! Так, так. (Игра света в разных шарах) Как теперь?

Голос. Погасло.

Мышлаевский. Эй! Теперь?

Голос. Горит. (Зажигается рефлектор над Александром I, затем верхний фонарь. Сцену заливает светом.)

Мышлаевский. Ну ладно — все в полном порядке. (Закрывает ящик.) Катись, патриарх, спать.

Максим. А ключик-то, ключик-то как же, ваше благородие, у вас, что ль, будет?

Мышлаевский. Ключик у меня будет, вот именно.

Максим. Вы ж его не потеряйте, ваше высокоблагородие. Ключ-то мне поручен.

Мышлаевский. Спасибо, что научил. Отчаливай, старик, в свою гавань. Стань на якорь у себя в комнате. Ты больше не нужен.

Максимуходит.

Мышлаевский. Юнкер Турбин!

Николка (появляется) . Я, господин капитан.

Мышлаевский. Стать здесь. К ящику пропускать беспрепятственно командира дивизиона, старшего офицера и меня. Но никого больше.

Студзинскийвходит.

Мышлаевский. В случае какой-то крайности, по приказанию одного из трех — ящик взломайте.

Николка. Слушаю, господин капитан. (Брякнул винтовкой, стал на часы.)

За сценой труба.

Алексей( Студзинскому) . Как караулы?

Студзинский. Разведены, г-н полковник.

Алексей. Отлично. Нуте-с. Я съезжу в штаб, потом вернусь и буду с вами ночевать. Холод собачий. Капитану Мышлаевскому поручаю отопление. Затопить.

Мышлаевский. Будет исполнено.

Алексей. Ну-с, всего хорошего. (Уходит с Студзинским.)

Мышлаевский (пьет из манерки) . Фу, шут его возьми. Холодно. (Николке.) Хлебни.

Николка. Никак нет, не могу, г-н капитан.

Мышлаевский. Замерзнешь ты, голова с ухом! Елена мне потом голову за тебя оторвет. Герой! Ну ладно! Как желаешь. Через два часа я тебя сниму. Потом опять станешь. (Уходит, кричит за сценой.) Эй, первый взвод, парты в классе ломать, печи топить.

Стук за сценой. Выбегают юнкерас обломками парт, топят печь, поют.

Унылая труба. Юнкера исчезают у огня.

Появляется пустое, мрачное помещение. Надпись: «Штаб первой конной дивизии». Штандарт — голубой с желтым. Керосиновый фонарь у входа. Вечер. За окнами изредка стук лошадиных копыт. Тихо наигрывает гармоника знакомые мотивы. Вдруг за сценой свист, удары.

Голос (за окном кричит отчаянно) . Шо вы, Панове! За що? За що? (Визг.)

Галаньба (за сценой) . Я тебя, жидовская морда… Я тебе… (Визг, выстрел.)

Телефонист (в телефон) . Це я, Франько — вновь включився в цепь. В цепь кажу. Слухаете. Слухаете. Це штаб кинной дивизии.

Телефон поет сигналы. Шум за сценой. Урагани Кирпатыйв красных хвостах на папахах вводят Дезертира — сечевика. Лицо у него окровавленное.

Болботун. Що такое?

Ураган. Дезертира поймали, пан полковник.

Болботун. Якого полку? (Молчание.) Якого полку, я тебя спрашиваю?

Телефонист. Та це ж я… я из штабу, Франько, включився в цепь.

Болботун. Що ж, Бога душу твою мать. А? Що ж ты. В то время, як всякий честный казак вийшов на защиту Украинской республики бить белогвардейцев, та жидов коммунистов, в то время як всякий хлибороб встал в ряды Украинской армии, ты ховаешься в кусты! Ты знаешь, що роблють з нашими хлиборобами гетманьские офицеры, а там комиссары? Живых в землю зарывают. Чув… так я ж тебя самого закопаю в могилу. Самого. Сотник Галаньба!

Голос. Сотника требуют к полковнику. (Суета.)

Болботун. Де ж его взялы?

Кирпатый. По за штабелями сукин сын бежав, ховався.

Болботун. Ах ты зараза, зараза!

Галаньбавходит. Холоден, черен, с черным штыком.

Болботун. Допросить, пан сотник, дезертира.

Галаньба (с холодным лицом берет со стола шомпол. Бьет дезертира по лицу. Тот молчит) . Якого полку? (Молчание. Удар.)

Дезертир (плача) . Я не дезертир. Змилуйтесь, пан сотник. Я до лазарету пробырався. У мене ноги поморожены зовсим.

Телефонист (в телефон) . Де ж диспозиция. Прохаю ласково. Командир Конной дивизии прохае диспозицию. Вы слухаете?