Джон Пристли - Герой-чудотворец

Вечером в ту же пятницу Чарли отправился на свой первый и последний коктейль-вечер, на который он получил накануне приглашение от богатой, известной и властной дамы с лицом, похожим на голову чисто вымытого попугая, – леди Каттерберд. У него не было ни малейшего желания еще раз видеть ее, зато она была преисполнена решимости заполучить его к себе. К тому же «Трибюн» была на ее стороне отчасти потому, что леди Каттерберд была другом владельца газеты, и отчасти потому, что посещение ее вечера было хорошей рекламой. Похоже было на то, что ее вечера были широко известны. И Чарли поехал. Он надеялся там встретить победительницу конкурса красоты, в то же время сознавая, что надежда эта была слишком слабой: эта леди Каттерберд не очень-то восторгалась молодыми хорошенькими женщинами.

Дом ее находился на углу большой площади неподалеку от отеля. Своими размерами он не уступал аттертоновской публичной библиотеке, общественному бассейну или «Управлению газа» и налоговой конторе. У дверей дома стояли два молодых рослых швейцара в форме. Еще два были у начала величественной лестницы и еще два наверху ее. Пройдя мимо них, посетитель попадал к слугам, которым, казалось, здесь не было числа. Вечер устраивался на втором этаже. Уже наверху лестницы было слышно, что веселье в разгаре, стоило же пройти по широкому коридору поближе к залу и можно было оглохнуть – крик и визг были просто невыносимыми. Чарли спросил себя, почему все эти люди лондонского Вест-Энда не могут не кричать и не визжать – и мужчины и все остальные.

Леди Каттерберд стояла у дверей в большую комнату. Она тотчас же узнала Чарли, и он отдал ей за это должное.

– Пожалуйста, пожалуйста! Как мило, что вы пришли, – закричала она, схватив его за руку. – Я просто умираю, просто умираю от желания поговорить с вами по-настоящему, только, конечно, в присутствии всех этих людей это невозможно. Пожалуйста, сейчас же обещайте мне сначала побыть здесь, повеселиться вместе с гостями, а потом не уходить, а подождать, пока мы сможем непринужденно поболтать. Обещайте же!

Чарли пробормотал что-то обещающее. Тогда она отпустила его руку и разрешила войти в комнату, которая была по величине примерно такой же, как в Бендворсе музей и картинная галерея. Гости пили из маленьких рюмок, ели сандвичи и еще что-то, курили и кричали. Чарли решил протолкаться в самый дальний угол. По пути он выпил коктейль, который не особенно пришелся ему по вкусу. Он сразу же понял, что если выпьет еще несколько таких коктейлей, то опьянеет. Кое-кто из гостей уже были навеселе. Он присел рядом с девушкой с белым длинным лицом, похожим на лошадиную морду. Девушка прищурившись посмотрела на него и сказала хриплым голосом:

– Боже мой! Ведь вы – Арчи Клавордейл?

– Ничего подобного, – ответил Чарли.

– Ах, правда, вы – не он. Но, боже мой, вы так похожи! Вы не обижаетесь?

– Нет, – сказал Чарли, вставая и думая, что если эта девушка выпьет еще несколько коктейлей, ей придется плохо.

По пути ему попались трое мужчин, двое из них были молодые, стройные и бледные, а третий – пожилой, толстый и розовый. Все трое умиротворенно разговаривали, произнося слова с шипением и свистом. Они, улыбаясь, покачивались и помахивали белыми нежными лапами.

– Зннаеш-ш-ш-шь… – говорю я ему, – дорогой, вс-с-с-се это нас-с-с-тоящ-щ-щ-щий абс-с-с-сурд, знаеш-ш-ш-шь… – говорил один из молодых людей, а двое сладко улыбались, склонив набок головы, и смотрели на него так, как будто были готовы в любую минуту расцеловать его. Чарли постарался побыстрее миновать их. Этот маневр привел его к шаровидному жилету очень толстого господина с очень красным лицом. В каждой руке господин держал по коктейлю. Он настоял на том, чтобы Чарли взял один.

– Выпейте и избавьтесь от отвращения, которое написано на вашем лице, – посоветовал он, хрипло посмеиваясь. – Откуда вы попали сюда?

– Из Аттертона, – ответил Чарли.

– Не слышал. Что вы здесь делаете?

– Я сам не знаю.

– Зато я знаю, что я здесь делаю, – закричал в отчаянии толстый господин. – Убиваю здесь вечер. В четверть восьмого самое позднее – я буду пьян на три четверти. Насквозь пропахну джином и буду липким от вермута, потеряю аппетит, а впереди останется еще целый проклятый вечер. Может, поеду кататься на автобусе: Крауч-Энд – Пендж, куда-нибудь туда. Или в Ганнерсбери, или в Шутерз Хилл. Бывали в тех краях?

– Нет. Я всего несколько дней в Лондоне.

– Завидую. А я живу в самом центре. Но не в Пендже или Ганнерсбери. Ах, это вы, Роза? – и он бросился мимо Чарли.

Чарли подошел к небольшому столику, чтобы поставить наполовину выпитую рюмку. За столиком сидели две молоденькие девушки, стройные и довольно хорошенькие. Они степенно ковырялись во множестве расставленных перед ними на подносе угощений. Ставя рюмку, Чарли нечаянно толкнул одну из девиц и пробормотал извинение.

– Ничего, – сказала она очень чистым и звонким голосом, глядя на него очень ясными серыми глазами. – Вы – боксер?

– Нет, – ответил Чарли, удивленный. – Немного боксирую, а так нет, не боксер.

– Как вам не стыдно. Милочка, – обратилась она к подруге, – он не боксер. Но очень похож.

– И говорит, как боксеры. Во всяком случае, мне так показалось, – заявила вторая мисс с удивительно спокойным бесстыдством. – Очень жаль, милочка, что ты не угадала.

– Тогда кто же вы? Клоун? – спросила первая мисс.

– По-моему, я видела где-то его лицо, – сказала вторая.

– А может, вы зайцем прошли сюда, может быть, вы заяц?

– Кто? – растерянно спросил Чарли.

– Милочка, он нарочно путает нас. Я уверена – он знаменитый комик. Мне кажется, я видела его в кино.

– Вас действительно пригласила леди Каттерберд?

– Да, пригласила, – ответил Чарли, стараясь поставить на место этих бесстыжих детей. – И я – не комик.

– Она, наверное, специально пригласила его, чтобы мы ломали себе голову, – вздохнула вторая. – Но, право же, его лицо так знакомо!

– И мне тоже. Он не иначе как знаменитость, а то бы его не пригласили. Потом, никто, кроме знаменитостей, не посмеет говорить здесь с таким акцентом. От него можно просто сойти с ума. – Она повернулась к Чарли и одарила его печальной чарующей улыбкой.

Девушки были на несколько лет моложе его, совсем еще девчонки, и он считал, что они достаточно наговорили ему. Надо было рассчитаться.

– Если вы хотите знать, зачем я здесь, – прямодушно начал он, – так и быть, я вам открою секрет. Самому бессовестному из гостей, тому, кто больше всех испортит угощений, кто не стесняется говорить о незнакомых людях прямо при них, ну и всё такое, – тому будет выдана премия. Вот я и хожу и смотрю, кто же заслуживает эту премию. Пожалуй, вам можно сказать…