Лао Шэ - Рикша

Рикши проводили его взглядами, полными ненависти, казалось, они готовы наброситься на него с кулаками. Хуню и Сянцзы вошли под навес и заговорили в чем-то при свете фонаря… Видали? Все понятно…

Рикши ехидно переглядывались и многозначительно кивали головами.

Торжества в доме Лю были в полном разгаре. Лю Сые радовался, что собралось столько народу, а главное, что поздравить его пришли и старые приятели. Он чувствовал свое превосходство и был счастлив, что праздник проходит шумно и весело, не так, как это бывает у других. Друзья явились в старомодной одежде, а сам он надел халат на меху и новую куртку. Когда-то многие из них были богаче его, но через два-три десятка лет все изменилось: одни кое-как зарабатывали на жизнь, другие совсем обеднели. Глядя на нарядно украшенный зал с картинками из «Троецарствия», на стол, уставленный яствами, он чувствовал себя на голову выше своих гостей. Настроение у него было хорошее, и он собирался играть в мацзян на деньги, что считалось вполне приличным.

Но среди всеобщего оживления Лю Сые вдруг почувствовал себя одиноким. Привыкнув к холостой жизни, он думал, что к нему на праздник соберутся лишь хозяева лавок с приказчиками да знакомые соседи-холостяки. Он и не предполагал, что среди гостей окажутся женщины! Хуню ухаживала за гостями, но ему было горько, что у него нет жены, только дочь, да и та смахивает на мужика. Лю Сые давно женился бы, будь у него сын, завел еще детей и под старость не чувствовал бы себя таким одиноким. Да, псе у него есть, кроме сына. И с каждым годом все меньше надежды его иметь.

День рождения – событие радостное, но Лю Сые готов был заплакать. Дела у него идут хорошо, но некому их передать! Для чего же все это нужно?

В первой половине дня Лю Сые с важным видом принимал поздравления и чувствовал себя героем. Но после полудня настроение испортилось. Некоторые женщины пришли с детишками. Сые смотрел на них с умилением и в то же время досадовал. Особенно оттого, что не решался их приласкать. Ему хотелось дать волю своему гневу, но он сдерживался. Не затевать же скандал перед друзьями и родными! Скорее бы прошел этот день и кончились его мучения.

И еще одно обстоятельство испортило ему праздник. Утром, когда подали угощение для рикш, Сянцзы чуть не затеял с ними драку.

Рикши сели за стол в восемь утра. В душе каждый роптал: хорошо, конечно, что накануне им оставили дневную выручку, но ведь они пришли не с пустыми руками принесли подарки: кто за десять медяков, кто за сорок. В обычные дни рикша – самый презренный человек, а Лю Сые – хозяин и бог, но сегодня они его гости, и он должен относиться к ним с уважением. А тут поел и изволь уходить. Да еще без коляски. И это накануне Нового года!

Сянцзы хорошо знал, что его не выгонят, но сел к столу вместе с рикшами, чтобы быть наравне с ними. К тому же сразу после угощения надо было приниматься за работу. И тут рикши выместили на нем свою злость. Как только он к ним подсел, кто-то сказал:

– Эй, ты же у хозяина дорогой гость! С нами тебе не место.

Сянцзы лишь ухмыльнулся – он отвык от шуточек рикш и не сразу понял смысл сказанного. Да и сами рикши не позволяли себе говорить лишнее при Лю Сые – уж лучше наесться вдоволь! Закусок подали маловато, зато выпивки вдоволь – на то и праздник! И все старались утопить обиду в вине. Одни напивались угрюмо, другие – смеясь и шутя. Сянцзы, не желая отставать от компании, тоже опрокинул несколько рюмок. Выпили много. Глаза у всех покраснели, языки развязались.

– Эй, Лото, а тебе здорово повезло! – сказал кто-то. – Ешь вдоволь, ухаживаешь за хозяйской дочкой. Скоро коляску бросишь. Куда лучше ходить в помощниках у хозяина.

Сянцзы старался не принимать эти шуточки близко, к сердцу. Вернувшись в «Жэньхэчан», он отказался от своей мечты и во всем положился на судьбу. Пусть болтают что хотят, он все стерпит. Тут один рикша сказал:

– Сянцзы выбрал дорожку полегче. Мы зарабатываем на жизнь горбом, а он… угождает хозяйке.

Все расхохотались. Это было явное издевательство. Сянцзы сносил и не такие обиды. Стоит ли обращать внимание на всякую болтовню! Но его молчание еще больше всех раззадорило, и рикша, сидящий рядом, крикнул:

– Когда станешь хозяином, не забудь старых друзей!

Сянцзы ничего не ответил.

– Что же ты молчишь, Лото?

– Как же я могу стать хозяином? – покраснев, тихо спросил Сянцзы.

– Очень просто! Стоит только свадебной музыке заиграть…

Сянцзы хоть и не сразу, но понял намек. Кровь отлила от лица. Разом вспомнились все обиды, и ярость заполнила душу. Он терпел все эти дни, но сейчас его терпение лопнуло. А тут еще кто-то, тыча пальцем, подлил масла в огонь:

– А ты, оказывается, хитрец, Лото! Расчет у тебя тонкий. Ну, что молчишь, жених?

– А ну, выходи, поговорим! – Сянцзы вскочил со своего места.

Все замерли. Ведь драться никто не собирался, просто хотели подразнить Сянцзы, позубоскалить.

Все смолкли, как птицы, завидев орла. Сянцзы стоял в ожидании. Он был на голову выше всех, сильнее всех, знал, что им не одолеть его, но чувствовал себя таким одиноким! Горечь и злоба душили его.

– Ну, кто решится? Выходите же, трусы!

Все заговорили наперебой:

– Полно тебе, Сянцзы! Успокойся! Мы пошутили!

– Сядь! – велел Лю Сые и одернул остальных: – Нечего обижать человека! Я не стану разбирать, кто прав, кто виноват, – всех вышвырну вон! Ешьте скорее!

Сянцзы вышел из-за стола. Рикши снова принялись за еду и питье, поглядывая на старика. А вскоре опять загалдели, когда миновала опасность.

Сянцзы долго сидел на корточках у ворот, дожидаясь, пока рикши выйдут. Пусть только посмеют повторить то, что сказали. Он им покажет! Ему терять нечего. Ни перед чем не остановится!

Но рикши выходили по трое, по четверо и не задевали его. В общем, до драки дело не дошло. Сянцзы поостыл. Ведь он и сам был не прав. Пусть они ему не друзья, но разве можно из-за какого-то слова бросаться на людей? Совестно ему стало – и муторно. Но поразмыслив, Сянцзы решил, что не стоит так уж переживать, и поднялся. Другие дерутся, скандалят семь раз на дню, и то ничего. Много ли проку от порядочности? А что, если дружить с кем попало, пить за чужой счет, курить чужие сигареты, не возвращать долгов, не уступать дорогу машинам, справлять нужду где вздумается, затевать ссоры с полицейскими? Ну, отсидишь день-другой в участке – экая важность! Ведь живут так другие рикши, и живут веселее, чем он! Кому нужны его честность и порядочность? Нет, лучше быть таким, как все!

«Разве плохо, – размышлял он, – никого не бояться ни на этом, ни на том свете, не давать себя в обиду, не обращать внимания на толки и пересуды». Теперь Сянцзы уже жалел, что не затеял драку. Ничего, никому больше спуску не даст!…