Хулио Кортасар - Экзамен

«Вкус, аромат сигарет, – подумал он. – И тень деревьев на площади». Он взял книгу из стопки, положил обратно. Каждую минуту приходилось вытирать руки. Он поднял глаза и увидел служащих, ходивших на втором этаже вдоль перил; они походили на насекомых, один насвистывал «Песню Сольвейг». «Вот бестия», – подумал Андрес с нежностью. В «Атенео» он зашел купить последнюю книгу Рикардо Молинари; входя, он остановился в дверях, глядя на шествовавших мимо членов организации «Восемьдесят женщин». Первая несла странный плакат – некоторые газеты уже обсудили его – что-то насчет Сивилловых пророчеств и призывы вступать в их ряды, —

НЕ ТЕРЯЯ НИ ДНЯ,

ИБО И ОДИН ДЕНЬ МОЖЕТ ПОГУБИТЬ ТЕБЯ,

О, ЖЕНЩИНА,

СЕСТРА ВОСЬМИДЕСЯТИ,

КОТОРЫЕ МОЛЯТСЯ, МОЛЯТСЯ —

и все это под музыку, под бешеный треск пластмассовых кастаньет,

О, ЖЕНЩИНА —

а с грузовика, на котором были установлены репродукторы, заунывно вещала прозелитка.

«Очищение, – подумал Андрес, глядя на них. – Чего они боятся, какие знамения разгадывают…» Процессия ненадолго остановилась и потом затерялась, уйдя вверх по улице Флорида. Когда Андрес вошел в «Атенео» (было четыре часа пополудни), еще один грузовик быстро проехал мимо, выкрикивая в усилитель официальное сообщение, в котором упоминались грибы.

– Какая жара, Фава, – сказал Артуро Планес из-за стопки книг серии «Колексьон Аустраль». – Как поживаешь, старик?

– Да ничего. Вот слушаю, что говорят.

– Говорят еще и не такое, – сказал Артуро, протягивая ему большую красную руку, по которой струился пот. – Я сыт по горло разговорами. Ты-то, кажется, живешь не в центре, а мы тут…

– Представляю. Быть продавцом на улице Флорида —

да уж – кошмар, да и только —

– К тому же – продавцом книг, это так скучно, – пожаловался Артуро. – Хорошо хоть в последние дни У нас есть чем развлечься. Ты не поверишь, но на втором этаже —

(он давился от смеха, поглядывая наверх) —

че, потрясающе —

там, наверху, знаешь, притащили. Сказали, мол, – с брачком, что-то в этом роде. И вот с позавчерашнего дня, как поднялся северный ветер…

– И что они делают? – спросил Андрес, рассеянно поглаживая томик рассказов Луиса Сернуды, и вспомнил:

– Моются, – сказал Артуро, отступая.

Продавец Лопес прошел мимо со стопкою изданий Капелюша в руках, и две робкие отроковицы шли за ним по пятам, словно боясь, что их книги потеряются. Андрес глядел на них отрешенно. «Все проходит, – подумал он, – и эти угомонятся, сядут изучать реки Азии, изобары —

унылые изотермы». Одна из девушек поглядела на него, и Андрес чуть улыбнулся ей; она опустила глаза, потом снова поглядела на него и окончательно о нем забыла. Он почувствовал: его образ распадается в сознании девушки, превращается в ничто. Капелюш, изотермы, среднее статистическое, Тайрон Пауэр, «I'll be seeing you» [73], Вики Баум.

– Че, да ты слушай, что я говорю, – жалобно сказал Артуро. – Ты что, тоже шарахнутый?

– Конечно, – сказал Андрес. – Так, значит, моются?

– Да, посреди конторы. Клянусь тебе всем самым святым. Погляди сам, поднимись наверх, иди, иди, не бойся. Я просто не могу оставить отдел. Иди и потом мне расскажешь. Кстати, может, купишь какой-нибудь кирпич у меня в отделе?

– А какой у тебя отдел?

– Градостроительство и дорожное дело, – сказал Артуро, немного стыдясь. – Про железобетон и функциональные города.

– Это действительно не по моей части, – сказал Андрес, кладя на место томик Сернуды. «Не знать забот, – вспомнилось ему. – Построить жизнь так, чтобы в один прекрасный день оказаться в каменном доме, а у порога – песчаный берег и водная гладь без конца и края…» Он улыбнулся, услыхав новый лай репродуктора на улице. Монахиня, сопровождавшая перепуганную молоденькую девушку, разглядывала стопки серии «My first English books» [74], капельки пота собрались на тонком темном пушке над верхней губой, время от времени нетерпеливым движением она отгоняла муху. Продавец Лопес с сеньором Гомарой закрывали двухстворчатую дверь, чтобы не впускать туман, уже скрывший от глаз противоположную сторону улицы.

Лестница была пуста. Он прошел меж столов и полок безо всякого воодушевления, ища то, что доставляло такое удовольствие Артуро. Перегнулся через перила («Теперь и я похож на насекомое», – подумал Андрес), знаком выразил недоумение. Артуро энергично указал пальцем в сторону служебных помещений. Андрес увидел маленькие окошечки и вспомнил, как однажды просил кредита на покупку Фрейда, Жироду, Гарсиа Лорки; все прочитано, за все заплачено, почти все забыто. Из небольшой двери справа чересчур резко выскакивали служащие, дверь почти примыкала к перилам, и Андресу показалось —

СЕСТРА ВОСЬМИДЕСЯТИ,

КОТОРЫЕ МОЛЯТСЯ,

МОЛЯТСЯ

– голос был приглушенный,

но в нем слышался отзвук уличной трескотни и автомобильных клаксонов, —

показалось, что они чудом сдерживались (один был невероятно бледен, другие, наоборот, красные и слишком суетились), —

словно повинуясь строгому приказу. «Меня туда не пустят, – подумал Андрес. – Какая жалость, что нет рядом Хуана с репортером». Слева зазвонил телефон, и бледный служащий —

теперь уже семь или восемь служащих, выйдя из конторских дверей, поднимались по лестнице —

подскочил к трубке. «Вы ошиблись», – услышал Андрес. Не успел служащий положить трубку, как телефон зазвонил снова.

– Нет. Нет. Вы ошиблись, – повторил бледный молодой человек и умоляюще поглядел на Андреса, словно тот мог ему помочь.

– Сейчас снова позвонят, – сказал Андрес, и телефон зазвонил.

– Добрый день. Нет, нет. Вы ошиблись. Набирайте аккуратнее. Да, другой номер. Нет. Звоните на станцию. Не знаю.

– Скажите, чтобы набрали девяносто шесть, – сказал Андрес.

– Набирайте девяносто шесть. Все, я вешаю трубку. – И он замер, глядя на трубку в ожидании. С середины лестницы позвали: «Филиппелли, Филиппелли!» – и бледный продавец удалился, оставив Андреса наедине с телефоном, который снова зазвонил. Андрес, смеясь, поднял трубку.

– Я попала к Менендесам? – произнес тонкий, но довольно требовательный голос.

– Нет, в «Атенео».

– Но я набираю номер…

– Лучше, если вы закажете разговор через телефонистку, – сказал Андрес.

– А как это сделать?

ИБО И ОДИН ДЕНЬ МОЖЕТ ПОГУБИТЬ ТЕБЯ —

– Наберите девяносто шесть, сеньорита.

– Ах, девяносто шесть. А дальше —

О, ЖЕНЩИНА —

– А дальше попросите телефонистку. И расскажите, что происходит с номером…

– Менендесов, – сказал голос. – Благодарю вас, сеньор.

– Желаю удачи, сеньорита.