Эн­ни Прул - Корабельные новости

Би­ти под­твер­ди­ла, что Ден­нис ва­лил лес для сво­его дру­га Кар­ла, ко­то­рый до сих пор не мог под­нять ни­че­го тя­же­лее вил­ки и все вре­мя но­сил ог­ром­ный во­рот­ник во­круг шеи. Да, у не­го был сне­го­ход. Прав­да, снег уже на­чи­нал под­таи­вать. Воз­ле шос­се, у го­лу­бой раз­мет­ки, Ку­ойл за­ме­тил при­пар­ко­ван­ный гру­зо­ви­чок. Это бы­ло не­да­ле­ко от то­го мес­та, где они ру­би­ли дро­ва по­сле Ро­ж­де­ст­ва. Ту­да ве­ла чет­кая тро­па. Он най­дет его. Ко­неч­но, не за­блу­дит­ся. Ден­нис был весь по­крыт щеп­ка­ми, и Ку­ой­лу при­шлось пе­ре­кри­ки­вать ра­бо­тав­шую бен­зо­пи­лу. Он рас­ска­зал, что его дом про­пал. И они по­еха­ли в сто­ро­ну мы­са Оп­ро­ки­ну­то­го. Сквозь снег кое-где про­гля­ды­вал гра­вий. Они ми­но­ва­ли фаб­ри­ку по по­ши­ву пер­ча­ток. Пти­цы ока­за­лись на мес­те. За­пах смо­лы и вы­хлоп­ных га­зов. Ка­пель.

Ог­ром­ный ка­мень ка­зал­ся го­лым. В нем вид­не­лись кре­п­ле­ния и пет­ля тро­са. Боль­ше на нем не бы­ло ни­че­го. Дом Ку­ой­лов ис­чез, уне­сен­ный вет­ром, из­гнан­ный со ска­лы в мо­ре, в брыз­гах би­то­го стек­ла и ле­дя­ных кри­стал­лов.

— Мы вло­жи­ли в не­го столь­ко тру­да и де­нег, а он про­сто ис­чез? Про­сто­ял пус­тым со­рок лет, а по­том про­пал за од­ну ночь? Имен­но то­гда, ко­гда мы его по­чи­ни­ли? — Те­туш­ка бы­ла в сво­ей мас­тер­ской, смор­ка­лась в пла­ток. По­том за­мол­ча­ла. — А туа­лет сто­ит?

Он не мог по­ве­рить сво­им ушам. Они ли­ши­лись до­ма, а она спра­ши­ва­ет о сор­ти­ре!

— Я не об­ра­тил вни­ма­ния, те­туш­ка. Ка­жет­ся, его то­же не бы­ло, прав­да, не мо­гу ска­зать, что я его ис­кал. При­чал на мес­те. Мы мо­жем по­стро­ить ка­кую-ни­будь из­буш­ку, что­бы при­ез­жать ту­да по вы­ход­ным и жить ле­том. Зна­ешь, я тут по­ду­мы­ваю, не ку­пить ли дом Бер­ков. Хо­ро­ший дом в удоб­ном мес­те. В нем во­семь ком­нат, хва­тит на всех.

— Я пе­ре­жи­ву, — ска­за­ла она. — Ни­че­го, у ме­ня в жиз­ни слу­ча­лись и не та­кие ис­пы­та­ния.

— Я знаю, — ска­зал он.

— О маль­чик мой, ты да­же о них не до­га­ды­ва­ешь­ся, — она ка­ча­ла го­ло­вой с за­стыв­шей улыб­кой на ли­це.

Это на­чи­на­ло раз­дра­жать, и Ку­ойл вы­па­лил:

— Я знаю о том, что мой отец сде­лал с то­бой. Ко­гда вы бы­ли деть­ми. Мне об этом рас­ска­зал ста­рый Но­лан Ку­ойл.

Он все знал. У те­туш­ки пе­ре­хва­ти­ло ды­ха­ние. Он знал тай­ну всей ее жиз­ни.

Она не на­шлась что ска­зать, по­это­му рас­смея­лась. По­пы­та­лась рас­сме­ять­ся. По­том на­ча­ла всхли­пы­вать, при­крыв ли­цо ру­ка­ми. Пле­мян­ник ус­по­каи­вал ее и по­хло­пы­вал по пле­чу, буд­то она бы­ла Сан­шайи или Бан­ни. По­том до­га­дал­ся сде­лать ей чаю. За­чем он об этом ска­зал?

Она вы­пря­ми­лась, сно­ва ожи­ли ру­ки. Она сде­ла­ла вид, что ни­че­го не бы­ло ска­за­но, и уже вы­да­ва­ла идеи ча­ще, чем Джек Баг­гит вы­тас­ки­вал ры­бин из во­ды.

— Мы по­стро­им но­вый дом. Да­чу, как ты и ска­зал. А я бу­ду хо­лод­ную часть го­да жить в го­ро­де. На са­мом де­ле я дав­но об этом по­ду­мы­ва­ла.

— Нам при­дет­ся сна­ча­ла под­на­ко­пить де­нег и толь­ко по­том стро­ить дом. Я да­же не знаю, сколь­ко смо­гу в не­го вло­жить. Я дей­ст­ви­тель­но хо­тел бы ку­пить дом Бер­ков.

— В об­щем-то у нас есть день­ги на по­строй­ку но­во­го до­ма на мы­се, — ска­за­ла те­туш­ка. — Он же был за­стра­хо­ван.

— Ты за­стра­хо­ва­ла зе­ле­ный дом? — не­до­вер­чи­во пе­ре­спро­сил Ку­ойл. Он об этом со­всем не ду­мал.

— Ра­зу­ме­ет­ся. Это пер­вое, что я сде­ла­ла, ко­гда мы пе­ре­еха­ли сю­да в про­шлом го­ду. От по­жа­ра, по­то­па, ущер­ба, на­не­сен­но­го льдом, и со­бы­тий, клас­си­фи­ци­руе­мых как «про­яв­ле­ние Божь­ей во­ли». А та­кое ис­чез­но­ве­ние до­ма бы­ло яв­но про­яв­ле­ни­ем во­ли Божь­ей, ес­ли я что-ни­будь в этом смыс­лю. На тво­ем мес­те я бы спро­си­ла Бер­ков, не про­да­дут ли они вам дом. Он боль­шой и удоб­ный, там хва­тит мес­та для вас и для де­тей. Я так по­ни­маю, вы с Уэй­ви при­ня­ли ка­кое-то ре­ше­ние? Прав­да, вы об этом еще ни­че­го не го­во­ри­ли.

Ку­ойл поч­ти кив­нул. Опус­тил под­бо­ро­док и за­ду­мал­ся, по­ка те­туш­ка про­дол­жа­ла го­во­рить.

— У ме­ня дру­гие пла­ны, — ска­за­ла те­туш­ка, при­ду­мы­вая их на хо­ду. Те­перь она не мог­ла жить с пле­мян­ни­ком, по­то­му что он обо всем знал. — Я тут при­смат­ри­ва­лась к зда­нию, в ко­то­ром на­хо­дит­ся моя мас­тер­ская. Воз­мож­но, я его ку­п­лю. За не­го про­сят гро­ши, а мне на­до рас­ши­рять­ся. На­вер­ху там до­воль­но ми­ло и пре­крас­ный вид на за­лив. Мож­но сде­лать уют­ную квар­ти­ру. И по­том, я боль­ше не бу­ду рис­ко­вать в оди­но­че­ст­ве. Мэ­вис, ты ведь пом­нишь Мэ­вис Бэнгз, так вот, она хо­чет стать мо­им ком­пань­о­ном. Она от­ло­жи­ла не­мно­го де­нег и хо­чет пус­тить их в де­ло. Мы про­го­во­ри­ли об этом всю зи­му. Ло­гич­но бу­дет, ес­ли мы обе бу­дем жить над мас­тер­ской. Так что, на­вер­ное, я так и сде­лаю. На са­мом де­ле ис­чез­но­ве­ние до­ма об­лег­ча­ет нам жизнь.

Как обыч­но, те­туш­ка уже опе­ре­жа­ла со­бы­тия.

Ле­дя­ные то­ро­сы, по­хо­жие на го­ры раз­би­той по­су­ды в рес­то­ра­не, все еще по­кры­ва­ли по­верх­ность за­ли­ва, но лод­ка бы­ла уже за­кон­че­на. С ру­бан­ка Яр­ка упал по­след­ний за­ви­ток струж­ки. Он сде­лал шаг в сто­ро­ну, по­хло­пал по изящ­но­му де­ре­вян­но­му бо­ку, под­няв не­боль­шое об­ла­ко опи­лок. Ка­за­лось, он сам весь со­сто­ял из опи­лок. Он ти­хо на­пе­вал.

— Вот и она. Ну, по­смот­рим, — ска­зал он. — Ос­та­лось по­кра­сить ее, и впе­ред!

По­ка Ку­ойл и Ден­нис сра­жа­лись с лод­кой, за­тас­ки­вая ее в при­цеп, ста­рик на­блю­дал за ни­ми со сто­ро­ны. Его ра­бо­та бы­ла окон­че­на. Вот его рот при­от­крыл­ся, а Ку­ойл, до­га­дав­шись о том, что за этим по­сле­ду­ет, за­орал: «Эх, „Гусь-ны­рок”, в чем твой прок?» Он до­пел пес­ню до кон­ца, с ка­ж­дой фра­зой гор­ла­ня ее все гром­че, по­ка его го­ря­чая глот­ка не со­гре­ла сло­ва, при­дав им пе­чаль­ный от­те­нок. Ста­рый Ярк ре­шил, что эта пес­ня ста­ла при­вет­ст­вен­ным са­лю­том для его лод­ки, и це­лых пол­ча­са рас­ска­зы­вал им уди­ви­тель­ные ис­то­рии, толь­ко по­том от­пра­вив­шись по сво­ему обык­но­ве­нию пить чай. Спе­тая ме­ло­дия по-преж­не­му со­гре­ва­ла ему уши не ху­же вы­та­щен­ной из-за пе­чи шап­ки.

Боль­шое блю­до с жа­ре­ной сель­дью, лом­ти­ка­ми вет­чи­ны и ту­ше­ной кар­тош­кой. Чет­верть ба­ноч­ки гор­чи­цы. Би­ти бе­га­ет взад-впе­ред по кух­не, пе­ре­сту­пая че­рез Уор­рен Вто­рую, ко­то­рая ни­как не мо­жет ре­шить, где бы она хо­те­ла про­вес­ти ос­та­ток сво­ей жиз­ни: под ска­тер­тью или ря­дом с бо­тин­ка­ми. Ку­ойл и Уэй­ви при­гла­ше­ны на ужин, слы­шит­ся бла­го­дар­ный смех и по­хва­лы уго­ще­нию. От­вар­ная ка­пус­та, а на де­серт — би­ск­ви­ты с чер­ни­кой и с кре­мом. Ку­ой­лу двой­ные до­бав­ки ка­ж­до­го блю­да. Прав­да, ка­пус­та спо­соб­ст­ву­ет ме­тео­риз­му.