Эн­ни Прул - Корабельные новости

— В мо­ло­до­сти мой отец жил на Лаб­ра­до­ре… То­гда его зва­ли Кард Лев­ша, по­то­му что он все де­лал ле­вой ру­кой, все над ним смея­лись. Так вот, он рас­ска­зы­вал, что од­на­ж­ды по­чув­ст­во­вал ря­дом с со­бой под сне­гом ДЫ­РУ. На­до бы­ло сту­пать ос­то­рож­но… или ты мог ку­ба­рем про­ва­лить­ся ту­да. Он шел очень ос­то­рож­но… бы­ло так страш­но. Од­на­ж­ды он встре­ча­ет­ся со сво­им друж­ком, Аль­фон­сом, и они от­прав­ля­ют­ся в охот­ни­чий до­мик. Аль­фонс го­во­рит, мол, пло­хо де­ло, не нра­вит­ся мне тут, я воз­вра­ща­юсь до­мой. А отец его все уго­ва­ри­ва­ет ос­тать­ся. По­го­ди, го­во­рит, по­ка раз­вид­не­ет­ся, и ло­жит­ся спать. Вста­ет ут­ром, а Аль­фон­са уже нет. Ушел, зна­чит. Отец вы­шел и ви­дит: его сле­ды ухо­дят пря­мо, впе­ред. Идут, идут, а по­том про­сто ис­че­за­ют. И все. Во­круг толь­ко чис­тый снег.

К Ку­ой­лу про­тис­нул­ся муж­чи­на с мя­си­стым ли­цом, на­по­ми­нав­шим фор­мой знат­ный ку­сок вет­чи­ны. Муж­чи­на кри­чал, но его го­лос до­но­сил­ся от­ку­да-то из­да­ле­ка.

— При­вет, Ку­ойл. Я Адо­нис Кол­лард, пи­шу для гас­тро­но­ми­че­ской ко­лон­ки. По­до­шел по­здо­ро­вать­ся. Я не час­то бы­ваю в Якор­ной Ла­пе. Мы боль­ше бы­ва­ем в за­ли­ве Мис­ки, сам по­ни­ма­ешь. Там поч­ти все рес­то­ра­ны.

Тол­па кач­ну­лась, и Ку­ойл ока­зал­ся воз­ле бо­чон­ка с пи­вом. Ау­дио­сис­те­ма На­тби­ма про­ни­зы­ва­ла воз­дух ужа­саю­ще низ­ки­ми зву­ка­ми, по­хо­жи­ми на храп и визг пи­лы од­но­вре­мен­но. По­том сно­ва поя­вил­ся Терт Кард с тор­ча­щим изо рта кус­ком вет­чи­ны.

— Так вот, отец взял ШЕСТ. И стал про­щу­пы­вать снег там, где об­ры­ва­лись сле­ды. Вдруг раз­да­ет­ся ТРЕСК… и от­кры­ва­ет­ся глу­бо­кий го­лу­бой ко­ло­дец… та­кой по­ли­ро­ван­ный сталь­ной ЦИ­ЛИНДР. Отец бро­сил в не­го шест, а от­ту­да свист!

Ме­ж­ду ни­ми кто-то про­тис­нул­ся, и Ку­ойл по­пы­тал­ся про­брать­ся к вы­хо­ду, ра­бо­тая лок­тя­ми как вес­ла­ми. Но Кард сно­ва ока­зал­ся пе­ред ним.

— Тут вдруг что-то как прыг­нет по­за­ди не­го! ЛОХ­МА­ТЫЙ ДЬЯ­ВОЛ прыг­нул в эту ды­ру, как хок­кей­ная шай­ба… та­кой, с КРАС­НЫ­МИ ГЛА­ЗА­МИ. И го­во­рит мо­ему от­цу: «Я ВЕР­НУСЬ за то­бой… вот толь­ко вы­мою свои ка­ст­рю­ли». Так мой отец про­бе­жал боль­ше пя­ти­де­ся­ти ки­ло­мет­ров.

— А у ме­ня же­на умер­ла, — вы­дал Ку­ойл.

— А, я знаю, — ска­зал Терт Кард. — Это уже не но­во­сти.

К де­ся­ти ча­сам Ку­ойл был пьян. На­ро­ду на­бра­лось тьма. В трей­ле­ре бы­ло так тес­но, что На­тбим не мог про­бить­ся к туа­ле­ту и не при­ду­мал ни­че­го дру­го­го, как по­мо­чить­ся на ос­тат­ки кар­то­фель­ных чип­сов в го­лу­бой боч­ке. Этот при­мер был при­нят на ура. Ог­лу­шаю­щая му­зы­ка, ка­за­лось, сея­ла бе­зу­мие. Во дво­ре про­изош­ло две дра­ки, и обаг­рен­ный Ди­ди Ша­вел вы­бро­сил ве­ло­си­пед На­тби­ма в за­лив. Си­лач ог­ля­нул­ся в по­ис­ках бал­ки, на ко­то­рой мог бы под­тя­нуть­ся на паль­це. Поя­вил­ся Ден­нис, ру­га­ясь и по­ша­ты­ва­ясь, с бу­тыл­кой ро­ма в ру­ках. Че­ло­век с уг­рю­мым ли­цом, ко­то­ро­го Ку­ойл ни­ко­гда не ви­дел, ски­нул шта­ны и при­нял­ся тан­це­вать в гря­зи. Ры­вок и два­дцать рас­пе­ваю­щих муж­чин при­под­ня­ли край трей­ле­ра и от­бро­си­ли в сто­ро­ну под­пор­ки. Джек, об­няв­ший Ден­ни­са и пью­щий с ним из од­ной бу­тыл­ки. Гру­зо­вик слу­чай­но бьет дру­гую ма­ши­ну. По зем­ле раз­ле­та­ют­ся ос­кол­ки стек­ла. Бил­ли Прит­ти ле­жит на сту­пе­нях, гор­ла­ня без­звуч­ные пес­ни и ме­шая всем прой­ти. Ша­та­ние, кри­ки и ру­гань, сме­ши­ваю­щие­ся с ро­ко­чу­щим рит­мом, зло­ве­щие хри­пы и ярость. Ак­цент ста­но­вил­ся все силь­нее, по­ка спо­ря­щие не пе­ре­шли на чис­тей­шее ме­ст­ное на­ре­чие, и Ку­ойл пе­ре­стал их по­ни­мать.

Ху­до­ща­вый чер­но­во­ло­сый муж­чи­на, на три­дцать сан­ти­мет­ров вы­ше ме­ст­ных жи­те­лей, ко­то­рые внеш­не бы­ли по­хо­жи друг на дру­га: ог­ром­ные че­лю­сти, от­сут­ст­вие шеи, свет­лые во­ло­сы и боч­ко­об­раз­ная грудь, за­брал­ся на крыль­цо.

— Ага! — за­орал он. — Он хо­чет бро­сить нас и уе­хать, да? А мы ос­та­вим его здесь. По­шли, ре­бя­та, ра­зо­бьем его лод­ку! У те­бя пи­ла с со­бой, Ни­ди?

На­тбим за­во­пил:

— Нет! Нет! Мать ва­шу, не тро­гай­те ее! Не тронь­те, чтоб вас всех!

С воз­бу­ж­ден­ны­ми кри­ка­ми и ры­ча­ни­ем дю­жи­на че­ло­век по­сле­до­ва­ла за чер­но­во­ло­сым. Ку­ойл не по­ни­мал, что про­ис­хо­дит. Он толь­ко уви­дел, что его бро­си­ли, за­бы­ли. Все ве­се­лье пе­ре­мес­ти­лось в ка­кое-то дру­гое ме­сто, но без не­го. Так бы­ло все­гда. Ку­ой­ла ни­ку­да не бра­ли. Ни­че­го не из­ме­ни­лось. В по­ры­ве оби­ды он по­брел в сто­ро­ну до­ро­ги. За­чем? На­до же бы­ло что-то де­лать.

— Ку­ойл, су­кин ты сын, вер­нись и по­мо­ги мне ее спа­сти! — Но вопль На­тби­ма рас­тво­рил­ся в ка­ко­фо­нии зву­ков.

Ве­че­рин­ка пе­ре­мес­ти­лась к при­ча­лу, воз­ле ко­то­ро­го сто­ял при­швар­то­ван­ный «Во­ро­гов». Кто-то из гос­тей при­хва­тил из ба­гаж­ни­ков сво­их пи­ка­пов бен­зо­пи­лы, а кто-то про­сто взял в ру­ки кам­ни и пал­ки. Чер­но­во­ло­сый муж­чи­на шел впе­ре­ди и во­пил: «Мы лю­бим су­ки­на сы­на На­тби­ма!»

Скром­ная лод­ка, по­чи­нен­ная и го­то­вая к от­плы­тию, уком­плек­то­ван­ная про­ви­ан­том и с за­пол­нен­ны­ми ба­ка­ми пре­сной во­ды, с но­вень­ки­ми ли­ня­ми и по­ли­ро­ван­ны­ми час­тя­ми об­шив­ки, спо­кой­но стоя­ла у при­ча­ла. На­тбим ме­тал­ся вдоль до­ро­ги, пла­ча и сме­ясь, по­ка ди­кая тол­па кру­ши­ла его лод­ку. Чер­но­во­ло­сый муж­чи­на под­нял то­пор и об­ру­шил его на па­лу­бу. Бен­зо­пи­ла вон­за­лась в ее кор­пус. Раз­да­ва­лись жут­кие зву­ки раз­ру­ше­ния и вспле­ски во­ды, ко­гда час­ти «Бо­ро­го­ва» па­да­ли за борт. Чер­но­во­ло­сый бы­ст­ро про­ру­бил па­лу­бу и за счи­тан­ные ми­ну­ты — дни­ще.

— Ка­ж­дый сам за се­бя, — про­орал он и спрыг­нул на при­стань.

Че­рез де­сять ми­нут лод­ка На­тби­ма бы­ла под во­дой. В воз­ду­хе ос­та­лась лишь кры­ша каю­ты, как за­то­п­лен­ный спа­са­тель­ный плот.

Ку­ойл не пом­нил, как ушел из эпи­цен­тра со­бы­тий. В од­ну ми­ну­ту он был там, по­том как-то ока­зал­ся ру­ка­ми и но­га­ми в ка­на­ве, по дру­гую сто­ро­ну мос­та. Во рту все го­ре­ло, и воз­дух ка­зал­ся гус­тым, как во­да. Или он все-та­ки упал в во­ду и те­перь ба­рах­тал­ся в ней под по­кро­вом но­чи? Он встал, по­ша­ты­ва­ясь, ог­ля­нул­ся на трей­лер. В тем­но­те све­тя­щие­ся ок­на на­кре­нив­ше­го­ся трей­ле­ра на­по­ми­на­ли то­ну­щий пас­са­жир­ский ко­рабль. Он еще по­ду­мал, что му­зы­ка из ди­на­ми­ков На­тби­ма долж­на быть слыш­на на су­дах в ра­диу­се пя­ти миль. К это­му гро­хо­ту при­ме­ши­ва­лось за­вы­ва­ние тол­пы.