Эрик Сигал - История Оливера

Предположив, что мисс Марси Нэш будет в самом шикарном теннисном платье, какие только существуют, я оделся как можно более убого. Моя форма была того цвета, который журналы мод определили бы, как «Не совсем белый». Честно говоря, это цвет был конечным результатом совместной стирки белья случайных оттенков в автоматической прачечной. Кроме того, я натянул майку а ля Стэн Ковальски. Хотя выглядела она куда запущеннее, чем всё, что Марлону Брандо когда-либо приходилось надевать.

Я выглядел, как лицо с ограниченными финансовыми возможностями. Или, иными словами, как бродяга.

Как и предполагалось, мячики у неё были флуоресцентные. Знаете, эти, ядовито-жёлтые, которыми пользуются все проффи.

— Доброе утро, Солнышко.

Она уже была готова и отрабатывала подачи.

— Эй, ты в курсе, на улице мрак кромешный, — сообщил я.

— Поэтому мы играем внутри, Санчо.

— Панчо, — поправил я, — Мисс Нарси Мэш.

В такие игры могут играть оба.

— Камни и гвозди сломают мне кости, но подачи моей ничем не сломать, — продекламировала Марси, посылая очередной мяч.

Её волосы, на беговой дорожке развевавшиеся по ветру, теперь были стянуты в конский хвост (Надо бы приколоться).

— Можешь говорить мне, что угодно, дорогой Панчо. Мы уже можем начинать?

— На что?

— Пардон?

— Ставки, — пояснил я, — на что играть будем?

— А разве недостаточно самого развлечения? — спросила Марси Нэш с видом скромной наивной девочки.

— Разлечения? В шесть утра? Мне нужен более осязаемый стимул.

— Полбакса.

— Это ты про меня?

— Остряк... Нет, я имела в виду пятьдесят центов.

— Гм-гм, — я покачал головой. Если она играет в этом клубе, то деньги у неё есть. Разве что если это — разновидность капиталовложения. Обязанного окупить себя — в виде свадебного пирога.

— Ты богат? — спросила она.

— Какое это имеет отношение? — ответил я даже чуть более агрессивно, чем требовалось — не хочу иметь ничего общего с денежными мешками Бэрреттов.

— Просто интересно знать, сколько ты сможешь поставить.

Щекотливый вопрос. У меня — та же проблема: скольким сможет пожертвовать она. Так что я придумал штуку, которая могла спасти лицо нам обоим.

— Послушай, — предложил я, — почему бы нам не договориться, что проигравший приглашает победителя на ужин? А победитель выбирает место.

— Я предпочитаю «21», — ответила она.

— Немного преждевременно. Но поскольку я тоже предпочту его, хотел бы предупредить: я ем, как слон.

— Не сомневаюсь. Бегаешь ты именно так.

Пора кончать заводить друг друга. И, чёрт побери, наконец начать игру.

Я играл с ней в «кошки-мышки». Мне хотелось как следует унизить её под конец, поэтому я изображал самодовольного индюка.

Пропускал абсолютно лёгкие подачи. Реагировал заторможено.

А Марси играла в полную силу.

Вообще-то получалось неплохо.

Движения у неё были быстрые, удары — точные, а подачи — сильные. Иногда даже кручённые.

Да, похоже она часто тренировалась и была в недурной форме.

— Эй, а ты играешь совсем неплохо.

Это Марси сообщила мне, после того, как мы играли уже довольно долго — без определённого результата. Игры заканчивались вничью так часто, как мне это удавалось это устроить.

Самых убийственных ударов я пока не показывал, скрывая их до времени за своим шутовским имиджем.

— Боюсь, нам придётся закончить, — сказала она, — В полдевятого мне надо быть на работе.

— Ну, детка, может сыграем ещё одну игру, просто, ради удовольствия? Назовём её игрой до внезапной смерти. Победитель получает ужин.

— Хорошо, о'кэй, — сдалась Марси Нэш. Тем не менее, она казалась чуточку озабоченной, что может опоздать.

Ага, босс может рассердиться и не дать ей должности. А у девочки амбиции!

— Хорошо, один раз и как можно короче, — обеспокоено сказала она.

— Мисс Нэш, я обещаю, что эта игра будет самой короткой в вашей жизни.

Так оно и вышло. Первую подачу я отдал ей . Но теперь у неё не было ни малейших шансов. Бац-бац, спасибо, мадам.

Марси Нэш была в шоке. Ей так и не удалось оторвать ни одного очка.

— Чёрт побери! — произнесла она, — ты же дурачил меня!

— Скажем так, мне понадобилось некоторое время, чтобы разыграться, — ответил я, — Ну, детка, надеюсь, ты не опоздаешь из-за меня на работу?

— Это о'кэй. То есть, это прекрасно, — выдавила она, всё ещё в прострации, — В восемь вечера, в «21»?

Я кивнул.

— Мне заказывать столик на имя Гонзалеса? — поинтересовалась она.

— Нет, это мой теннисный псевдоним. В основном меня зовут Бэрретт. Оливер-Великий-Притворщик-Бэрретт.

— А... , — протянула она, — «Гонзалес» мне нравилось больше. После чего пулей понеслась в женскую раздевалку. Не знаю почему, но мне вдруг стало смешно

— Что вас развлекло?

— Пардон?

— Вы улыбаетесь, — сказал доктор Лондон.

— Это долгая и скучная история, — отмахнулся я. Потом, тем не менее объяснил, что заставило угрюмого депрессивного Бэрретта скинуть трагическую маску.

— Дело не в девушке, — закончил я, — дело в принципе. Обожаю ставить на место самодовольных женщин.

— И ничего больше? — продолжал допрос доктор.

— Ничего. Да и щелчок по самолюбию получился довольно средненький.

Она была одета в деньги.

Я не имею в виду даже малейшего намёка на пышность. Наоборот. Её окружал ореол высшей роскоши — роскоши абсолютной простоты.

Её волосы казались спадающими сами по себе — и тем не менее в причёске не было ни малейшего изъяна. Как на фотографии, сделанной с очень малой выдержкой профессиональным фотографом .

Я почувствовал себя не в своей тарелке. Законченное изящество мисс Марси Нэш, её совершенная осанка, её спокойствие — по сравнению с ней я казался себе листом прошлонедельного шпината, непонятным способом угодившим на выставку орхидей. Определённо, она должна была быть моделью. Или, по крайней мере заниматься модельным бизнесом.

Я подошёл к её столику. Он оказался в тихом уголке.

— Привет, — сказала она.

— Надеюсь, не заставил тебя ждать?

— Ты пришёл даже раньше времени.

— Что означает, что ты пришла ещё раньше.

— Я бы сказала, что это логично, мистер Бэрретт, — улыбнулась она, — Собираешься садиться, или ждёшь разрешения?

Я сел.

— Что пьёшь? — поинтересовался я, показав на оранжевую жидкость в её бокале.

— Апельсиновый сок.

— С чем?

— Со льдом.

— И всё?

Она кивнула. Прежде чем я успел спросить, как она вообще относится к спиртному, появился официант и приветствовал нас так, будто мы бывали тут каждый день.

— Как мы поживаем сегодня вечером?

— Прекрасно. Что хорошего предложите? — ответил я, не в силах поддерживать его светский тон.

— Наши устрицы просто превосходны.