Ирина Верехтина - Длинное лето

* * *

Вике не хотелось заниматься с Розой, у которой совсем не было способностей, вот ни на капельку! Цветочки-листочки может рисовать, а перспективу – нет. Плоские как блин натюрморты, деревья, похожие на цветы, и цветы, похожие на… Нет, ни на что не похожие.

Но за «репетиторство» Вике платили, а деньги в их доме были не лишними. Она будет приходить к Бариноковым. Будет терпеть Эмилию Францевну, которую ненавидит за историю с плеером, за то что унизила её при всех, привела зрителей. Вика не забыла.

Она будет учить девчонку рисовать, пока Розе это не надоест и она попросит папочку найти ей новое занятие. И чего он с ней носится? Прямо сияет весь, когда она лепит на стены свои «пейзажи», за такие из художки давно бы вытолкали в шею.

Вика терпеливо объясняла, терпеливо показывала, терпеливо улыбалась. Никому на свете, даже Розиному отцу, она не расскажет о разговоре, который нечаянно подслушала.

Остап обвинял жену, по всем статьям.

Квартиру родительскую просрала, не могла с отцом поласковей (о том, что «поласковей» с Иваном Андреевичем мог бы быть он сам, Остап не думал).

Марью не могла дожать с завещанием, говно за ней выносила, на цырлах ходила, в своей-то квартире! А квартира теперь не твоя. Она ведь на тебя её хотела переписать, Марья-то, и жили бы сейчас как люди.

Дочку упустила, с этой школой искусств. Реставратором хочет стать, Лучше бы на дизайнера училась, или на модельера, профессия хлебная… Ты хоть знаешь, куда она поступать собирается? В училище художественное, а после в академию, там шесть лет учиться, это что же, нам с тобой до тридцати лет её кормить? Да и работу найдёт ли после Академии, ещё вопрос. Туда поступать – репетитора надо, вот мы с ней вдвоём и пашем, как проклятые. Будет ей репетитор, кровь из носу, но будет. Раз обещал, слово сдержу. И поступит сразу в Академию.

Вика слушала и не могла поверить услышанному. Оказывается, после суда, который они с Натальей проиграли (а Марькина нахрапистая родня выиграла, зубами выгрызла – и суд, и квартиру, и смотрели презрительно, когда они приехали забрать кое-какие вещи. Вещи им отдали, а картины не отдали) – после истории с квартирой на Фрунзенской набережной с Остапом Пилипенко случился инфаркт. Микроинфаркт. Он перенёс его на ногах, перетерпел, а надо было лежать. И теперь сердце прихватывает постоянно, с работы его «попросили», а частным извозом работать – то густо, то пусто, это только в кино «бомбилы» живут припеваючи. Дачу бы продать, а как её продашь, если она троих кормит?

Репетитору плати, кредит плати, за участок садовый плати… Где денег взять? Ты в мастерской своей… на хлеб заработаешь, масло в уме.

Остап говорил, Наталья молчала, и от этого было ещё страшнее.

В свой последний учебный год Вика вступила с определённым жизненным опытом. Её одноклассники – те, кто после десятилетки будут поступать в вуз, – после школы занимались с репетиторами, без этого в «серьёзные» вузы не попасть. В классе только и было разговоров – кто куда собирается поступать. Названия институтов и академий, перед которыми, по Викиному разумению, полагалось благоговеть, произносились в фамильярно-небрежной манере: Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана именовали Бауманкой, Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова – Плешкой, а факультет журналистики МГУ – трепологическим факультетом. Впрочем, на «трепологическом» абитуриентов ждал творческий конкурс, и Викиным одноклассникам, что называется, не светило.

Названия вузов ввергали в трепет и внушали уважение – Московский банковский институт, Финансовый университет, Московский государственный университет информационных технологий радиотехники и электроники…

Викиным одноклассникам всё казалось решаемым, они обязательно поступят, кто же, если не они? И только Вика на вопрос о том, где она собирается учиться, молчала. Если расскажет, уж точно не поступит. Как все творческие личности, Вика была суеверна.

В художественной школе искусств она тоже училась последний год. Викины одноклассники все младше её на два года (в подготовительный класс принимают с восьми лет, Вика училась с десяти, два года подготовительный класс, пять лет основной), художку они окончат в пятнадцать, потом почти четыре года будут учиться в МАХИ (Московское академическое художественное училище) – и при поступлении в Академию (Московская государственная художественно-промышленная академия им. С.Г. Строганова) у них не будет проблем, с такой подготовкой.

А она, Вика? Она не может себе позволить художественное училище, потому что тогда академию она окончит в двадцать семь: по специальности живопись, графика, скульптура уровень подготовки «специалист» требует шести годов обучения, по специальности архитектура – на один год меньше. Сидеть на шее у родителей Вика не сможет, и без Академии она тоже – не сможет. Значит, поступать придётся сразу после школы, без специальной подготовки. В прошлом году Вика была в Академии на дне открытых дверей и теперь всё знает.

* * *

…Она стояла перед стендом объявлений, и у неё разбегались глаза.

«Подразделение: Художественное стекло (кафедра, мастерские), место проведения: 2 этаж, правый переход.

Подразделение: Реставрация художественного металла (кафедра, 801 аудитория), место проведения: 8 этаж нового корпуса.

Подразделение: Монументально-декоративная скульптура (кафедра, мастерские), место проведения: 1 этаж главного корпуса, левое крыло.

Подразделение: Средовой дизайн (кафедра), место проведения: 2 этаж, левый переход» – читала Вика, и у неё останавливалось дыхание.

Она поступит. И будет здесь учиться, и все эти мастерские, кафедры, переходы и коридоры, у которых есть крылья – правое и левое – всё это будет её, Викино, на долгих шесть лет.

– Альма-матер… – произнёс кто-то за спиной. Вика обернулась и встретилась с такими же как у неё, горящими глазами. Альма-матер. Мать-кормилица. Теперь она понимала, почему. Образование – духовное питание знаниями и мудростью.

Факультет она выбрала сразу: «Искусство реставрации». Ещё Вике очень хотелось «Дизайн», но нельзя учиться на двух факультетах сразу.

Кафедры имели магические названия, от которых невозможно оторваться: "Искусство графики", «Коммуникативный дизайн", «Академическая живопись", "Академическая скульптура", "Академический рисунок», "Основы архитектуры, композиции и графики", "Художественное стекло", «Художественный металл», "Реставрация монументально-декоративной живописи", "История и теория декоративного искусства и дизайна"…

Платное обучение стоило невозможно, невообразимо дорого, триста пятьдесят тысяч рублей в год, за шесть лет два миллиона сто тысяч, таких денег у отца нет, ей придётся поступать на бюджетное отделение. Интересно, сколько там мест? Вика вглядывалась в прыгающие перед глазами строчки, и сердце медленно падало.