Ольга Сафонова - Таня, домой! [litres]

– Нина, иди есть!

– Иду, – ответила девочка, наблюдая, как мама снимает с дивана покрывало и направляется на улицу, чтобы его вытряхнуть.

Как только за ней закрылась дверь, Нина вмиг нырнула под кровать и достала приготовленную заранее консервную банку. Быстрыми движениями, она отлила из тарелки бульон с мясом.

– Наверное, коты тоже не станут есть капусту и свеклу, – подумала она и побежала в подъезд.

Под лестницей Нину встретили три пары светящихся глаз и разноголосое мяуканье. Девочка сунула в темноту миску, пожелала котам приятного аппетита и побежала домой – в тарелке еще оставались овощи. Без долгих раздумий, Нина открыла крышку большой эмалированной кастрюли, и, увидев воду красного цвета, плюхнула в нее содержимое тарелки. Как ни в чем не бывало, девочка вышла из-за стола и услышала, как хлопнула входная дверь – вернулась мама.

– Нина, ты гулять? А компота попила? – крикнула она ей вдогонку. Он там, на плите рядом с борщом в белой кастрюле, наверное, уже остыл.

Девочка сделала вид, что не расслышала про компот, но вдруг она сделалась красной, как ненавистный ею борщ.

– В белую или синюю? В белую или синюю? – она старалась вспомнить, куда же вылила остатки из тарелки. – Может, никто не заметит? – Нина вздохнула, и присоединилась к ребятам, играющим в «Вышибалы». Игры не шли, она то и дело забывала увернуться, за что получала мячиком по голове, но ее это не волновало, Нина думала про борщ.

– Наверное, вечером влетит! – переживала она. – Мультиков лишат или еще чего похуже.

На последних ступеньках перед квартирой Нина прислушивалась – не ругается ли мама, не ворчит ли папа. Девочка стояла под дверью и не решалась войти.

– Лучше уж пусть ругают за компот, чем за опоздание, решила Нина и зашла. Папа смотрел телевизор, мама гладила белье. Нина умылась, надела пижаму, начинались «Утиные истории». Папа переключил канал для дочки и пошел на кухню.

– Ир, а с чем был компот? – крикнул он.

– С красной смородиной и яблоками, а что?

– Так, ничего. Мне показалось, что в нем еще что-то странное плавало, похожее на капусту, наверное, это были шкурки от яблок…

Все-таки в белую, – улыбнулась Нина и тоже отправилась на кухню за компотом.

Кого ни спроси, все вокруг любят лето. Каникулы, тепло, солнце, можно забросить школьную форму подальше в шкаф, не вылезать из шорт и футболки, бегать босиком, сразу появляется куча таких интересных дел! А зима – ну что хорошего? 33 одежки, холодно, из дома пока соберешься выйти – вечер настанет. Новый год разве что, но это ведь всего два дня веселья, да неделя каникул.

А Вика любила зиму. Она ждала ее не из-за каникул, не из-за Нового года и подарков – хотя и их любила тоже, как же иначе – а из-за снега. Вы не поверите, но больше всего на свете Вике нравилось купать в снегу цветастый ковер, который лежал в большой комнате.

«Мам, снег! Смотри, снег! Когда пойдем?», – прыгала она вокруг мамы. Та с улыбкой гладила вечно растрепанную голову дочки мягкой ладонью: «Рано еще, Викуль. Это же первый снег, он растает через полчаса. Надо еще подождать».

Вика ждала. Скоро, совсем скоро ляжет такой снег, что будет ясно – это уже до весны. Тогда весь двор помчится на улицу – кто в снежки играть, кто снеговиков лепить. А взрослые и Вика – выбивать ковры. Папа, кряхтя, закинет на плечо тяжеленный рулон. «Ну-ка, брысь из-под ног», – шикнет на Вику, которая так и норовила помочь нести. Было совсем не обидно: Вика радостно неслась впереди отца на улицу, держа в руках веник, который был едва ли не больше самой девчонки.

Папа одним движением скидывал ношу на чистый снег, разворачивал: «Ну, Викун, твое время». Вика бросалась в бой: нужно было забросать ковер снегом, как следует попрыгать на нем, чтобы всю пыль выбить, а потом весь снег смести. После папа ковер перевернет, и все то же самое надо будет проделать с другой стороны. Веселья – на полдня!

Со стороны это выглядело очень смешно: неповоротливая из-за толстенной шубы девочка, укутанная в платок и шапку, была похожа на мультяшного Чебурашку. И падала так же часто – правда, Чебурашка из-за этого огорчался, а Вика радовалась. Можно было столько игр придумать – представлять, что это на самом деле волшебный ковер-самолет, он вот-вот унесется вместе с маленькой Чебурашкой в заоблачную даль, или рисовать на нем снежные картины.

Снег с ковра сметали серый, несимпатичный, его становилось даже жалко. Но зато можно слепить серого снеговика – пылевика. А потом выпадет новый снег, сотрет все следы большой чистки, вокруг снова все побелеет. «Ну что, все? Уносить готовенького?» – улыбался папа, глядя на румяную дочку.

«Опять без варежек пошла», – всплескивала руками мама, когда Вика наконец-то появлялась на пороге, сияя улыбкой до ушей. Варежки она и впрямь часто забывала, но руки у нее почему-то никогда не мерзли. Ладошки всегда были такими горячими, будто она их только-только отогрела у печки. Кстати, поэтому Вика была ценным игроком в снежных битвах: снежки у нее всегда получались крепкими, плотными, в цель летели, не сворачивая. «Как только цыпки не вылезут, – удивлялась мама. – Видать, сердце горячее». «Цыпки», – смеялась Вика. Это слово всегда ее почему-то смешило – будто по ладошкам пробегали маленькие цыплятки, склевывали снег, и оставляли на память отметины. Руки с мороза приятно покалывало, ладошки будто горели, – хотя должны были заледенеть.

…В комнате потом долго еще стоял снежный запах – наверно, полночи. Если лежать на полу, могло даже показаться, будто прямо в доме идет снег: кружится в воздухе, искрится в свете фонаря за окном, не падает и не тает. Снежинки эти ничуть не холодили. Наоборот, плели теплое волшебство.

А в тот год зима выдалась бесснежной. Колючий ветер мел по двору мелкую белую пыль, которая вовсе была непохожа на нормальный снег. Вике этот ветер представлялся худой злобной старухой: резкими движениями она сметала с земли просыпавшуюся муку. И даже звук был похожий: не свист, а будто раздраженное шипение сквозь зубы.

«Кто же его знает, доченька», – обнимала Вику мама в ответ на ее вопросы, куда подевался снег.

С каждым днем девочка все больше расстраивалась – она по утреннему свету в комнате понимала, что волшебства не случилось, на улице все так же серо, как и вчера. Приближался Новый год, а праздником и не пахло – ну какой праздник, когда вокруг все такое унылое, будто покрытое мерзлой пылью. «Так ведь и Дед Мороз к нам не доедет», – чуть не плакала Вика.

«А давай елку наряжать?» – зашла в комнату мама. Вика уныло пожала плечами. Обычно она дождаться этого дня не могла, а тут… Равнодушно перебирала мишуру, аккуратно сложенную в коробку с прошлого праздника, привязывала ниточки к хрупким стеклянным сосулькам и шишкам. Ничего не радовало.