Андрей Шляхов - Расследование доктора Данилова

– Обида – жуткое дело, – вставила Елена.

– Очень! – кивнул Данилов. – Помнится как-то раз один юный мальчик обиделся на царя-батюшку за то, что тот казнил его старшего брата, и заварил такую кашу, которую человечество по сей день расхлебать не может. Я могу допустить, что начальный рост летальности был следствием «переходного периода», но последующий всплеск могла вызвать и доктор Дебихина, которую некоторые коллеги зовут «Дебилкиной». Кстати, может придумаешь, под каким предлогом можно собирать о ней сведения у бывших коллег? В других случаях я ссылаюсь на то, что человека якобы хотят повысить, но эту мадам на заведование даже полностью спятивший главный врач не поставит. Совсем не тот кадр от слова «ничуть». Думал, может на романтический интерес намекнуть…

– Седина в бороду, бес в ребро? – усмехнулась Елена.

– Вроде того, но в это тоже трудно поверить, потому что она вылитая Старуха Шапокляк. А повод нужен убедительный и при том естественный, не вызывающий подозрений.

– Заведующий отделением – твой близкий друг, – после недолгого размышления сказала Елена. – Он суровый мужик, склонный к решительным действиям. Ему не нравится ваша Дебилкина и он собирается ее уволить. А ты, Вова, добрый и справедливый, это все прекрасно знают. Ты хочешь узнать – действительно ли она такая непрошибаемая дура, что от нее надо избавляться или же просто не привыкла еще к новому коллективу и новому начальству. Сильно волнуется, бедняжка, и потому часто ошибается… Если так, то ей нужно помочь адаптироваться. Годная легенда?

– На все сто пятьдесят процентов! – восхищенно ответил Данилов. – Убедительно, логично и в моем стиле. Я действительно добрый и справедливый, хотя часто бываю злым.

– Машке в школе задали сочинение на тему «На какого литературного героя похож мой родитель», – шепотом сказала Елена, покосившись на безмятежно спящую дочь. – Берешь на выбор мать или отца и пишешь. Она решила написать о тебе, только это секрет, потому что планируется сюрприз. Не знала только с кем тебя сравнить, так я дала ей прочесть крелинского «Хирурга» …

– Так это совсем взрослая книга! – тоже шепотом ответил Данилов. – Не дочитает…

– Дочитает, – заверила Елена. – Она упорная, вся в отца, а непонятное я всегда объясню. Мне всегда казалось, что ты похож на Мишкина, [19] Главный герой повести Юлия Крелина «Хирург». Данилов. Но буквально две минуты назад я поняла, что никакой ты не Мишкин. Ты шебутной Одиссей, искатель приключений на свою попу.

– Давай оставим Мишкина, – попросил Данилов. – «Илиаду» с «Одиссеей» ребенок точно не осилит, от Гомера мухи на лету засыпают, и потом я не такой коварный, как Одиссей.

– Разве? – деланно удивилась Елена. – Да ты всю дорогу делился со мной своими коварными планами! А вспомни как коварно ты вынудил меня признаться тебе в любви… А что ты сделал в Севастополе? Сместил свою начальницу и занял ее место! Одиссей, вылитый Одиссей!

Мультяшный, замечательно длинноухий зайчик стоял на задних лапах, а в передних держал огромную оранжевую морковку с зеленым хвостом. Если смотреть спереди, то зайчик казался пастельно-желтым, а при взгляде сбоку желтизна становилась яркой, солнечной.

– Солнечный зайчик! – подумал вслух Данилов.

– Угадали! – Ирина Константиновна мягко улыбнулась. – Его действительно так зовут. Нравится?

– Очень! – честно признался Данилов, любуясь тем, как при поворотах зайчик меняет окраску. – Знаете, в первый момент я подумал, что зайчик сделан из янтаря…

– Ни у кого бы не поднялась рука испортить такой большой кусок янтаря, убирая все ненужное, – заметила Ирина Константиновна. – Это стекло, обычное стекло… То есть, не совсем обычное… Впрочем, не стану забивать вам голову ненужными подробностями. Никогда не понимала подруг, которые угостят тебя чем-нибудь вкусным и тут же начинают грузить рецептом приготовления. Творчество – это волшебство, а изнанка волшебства должна быть скрыта от непосвященных.

– Так это вы его сделали? – удивился Данилов, ставя зайчика на стол. – Неужели? Никогда бы не поверил!

– А что тут такого? – пожала плечами Ирина Константиновна. – Или вы считаете, что женщина должна самовыражаться только в вышивке и рисунках акварелью?

– Отнюдь! – мотнул головой Данилов. – Просто в моем представлении работа со стеклом – это нечто архисложное. Нужна мастерская, печь, какое-то невероятное оборудование…

– Три печи, – уточнила Ирина Константиновна. – Плюс несколько горелок, щипцы и набор трубок. Если живешь в собственном доме, то можешь устроить не только мастерскую, но и целое производство. Печи же компактные, размером с принтер. В общем, ничего сложного… Сложно только подружиться со стеклом, но этот этап давно пройден.

– А как вы вообще пришли к этому? – Данилов все не мог оторвать глаз от зайчика.

– Постепенно. Все началось с лампворка, к которому меня приобщила подруга. Знаете, что это такое? Берешь стеклянный прут и в пламени горелки выплавляешь бусины, а затем украшаешь их какими-то накладками. Я увлеклась и вскоре мне захотелось большего. Так и втянулась… Владимир Александрович, а давайте я вам зайчика подарю?

– Ну что вы! – опешил от неожиданного предложения Данилов.

– Так он же вам понравился.

– Мало ли что понравился, но это же не означает…

– Не отказывайтесь! Вам будет приятно и мне будет приятно. Я люблю делать подарки приятным людям…

– Это я-то приятный человек?! – рассмеялся Данилов. – Вы меня плохо знаете, Ирина Константиновна. У меня всего одно достоинство – я не опаздываю на работу и куча недостатков…

– У меня тоже куча недостатков, – перебила Ирина Константиновна, – и главный из них – обидчивость. Если вы откажетесь, то я обижусь. Мы, художники, ранимый народ. Если человек похвалил, но отказывается от подарка, значит похвала была неискренней.

– Искренней! – заверил Данилов. – Мне просто неловко. Такое чувство, будто я вас ограбил.

Ирина Константиновна поморщилась – ну что за чушь. Минутой позже, зайчик, обложенный ватой, лежал в жестянке из-под чая, а жестянка – в кармане даниловского халата.

– Могу я дать вам один совет? – спросила Ирина Константиновна, когда Данилов закончил благодарить ее за подарок.

– Конечно, – ответил Данилов. – Я люблю советы.

Вообще-то это было не так, потому что непрошенных советов он не любил, но в роли Данилова-Знаменского приходилось притворяться на каждом шагу. Если честно, то Данилов не ожидал от себя таких артистических, мягко говоря, способностей.

– Держитесь подальше от Дебихиной, – выдала Ирина Константиновна. – Это очень токсичная особа.