Андрей Шляхов - Расследование доктора Данилова

Перед сном Данилов пересмотрел старый фильм «Мегрэ расставляет сети» с Жаном Габеном в главной роли и подумал, что его собственные сети оказались ничем не хуже тех, которые расставлял мудрый герой Жоржа Сименона. С этой приятной мыслью он и заснул.

Замена веб-камеры прошла не совсем гладко. Ирина Константиновна вернулась в кабинет в тот момент, когда Данилов крепил камеру на поднятой крышке ее ноутбука.

– Простите, – по-всамделишному смутился Данилов. – Сбил локтем.

– Я ее тоже часто сбиваю, – сказала Ирина Константиновна, садясь за стол. – Крепление неудобное.

– Проверьте, пожалуйста, работает ли она? – попросил Данилов. – А то я мигом съезжу за новой…

– Да что с ней будет? – фыркнула Ирина Константиновна. – Она неубиваемая, еще и меня переживет.

Но, тем не менее, положила руку на мышку и начала ей щелкать. Данилов тем временем пробил дыроколом принесенные с собой листы.

– Забыл подшить и чуть было не потерял, – озабоченно сказал он. – А это – итог полугодичного труда.

– Все в порядке! – объявила Ирина Константиновна.

Она откинулась на спинку своего кресла и приглашающе указала рукой на стул, стоявший возле стола. Данилов сел, догадываясь, о чем его сейчас спросят.

– Это правда, что Дениса Альбертовича снова хотят назначить заведующим?

В голосе Ирины Константиновны отчетливо прозвучали радостные нотки. «Тебе надо было в артистки податься, – подумал Данилов, глядя в ее чистые и светлые голубые глаза. – Звездой бы стала».

– Правда, – кивнул он. – Наш заведующий кафедрой по старой памяти замолвил где следует словечко… Но это строго между нами. Пусть он услышит хорошую новость от главного врача.

– Я так рада! – Ирина Константиновна положила правую ладонь на грудь и глубоко вздохнула. – С Денисом Альбертовичем очень легко работать. Да и вообще плохо, когда заведующие меняются один за другим…

Она говорила так искренне и взгляд ее был таким ясным, что в душе Данилова даже шевельнулось сомнение – уж не ошибся ли он снова? Нет, на этот раз не ошибся. Слишком уж четко все сложилось – одно к одному и все по уму. Впрочем, раньше тоже так казалось…

– Да, плохо, – согласился Данилов. – К тому же теперь у вас все будет в порядке – и летальность снизится, и работать будет спокойнее.

– Да, да! – дважды кивнула Ирина Константиновна. – Я до сих пор в шоке. Не могу поверить в то, что Перегудова оказалась убийцей. И подумать только – я сама привозила в отделение подмененные препараты! Можно сказать – помогала ей, хоть и невольно.

Глаза ее влажно заблестели, а на красивое лицо легла печать печали.

– Не корите себя, – сказал Данилов, вставая. – Все мы ей невольно помогали – одни назначали инъекции, другие их делали. Но мы же не знали…

– Самое страшное, что ей за это ничего не будет! – нахмурилась Ирина Константиновна. – Какова субъективная сторона состава преступления? Что ей можно предъявить? Что в нескольких ампулах, выданных нашему отделению, оказалось не то, что должно быть? Тут даже в покушении на убийство обвинить нельзя. Умысла нет, ни прямого, ни косвенного, есть только легкомыслие, побуждающее к совершению определенных действий на почве личной неприязни. Разве я не права?

«А вот тут ты прокололась! – подумал Данилов. – Человек, не имеющий юридического образования, вряд ли будет без особых причин углубляться в такие дебри и оперировать терминами вроде «субъективная сторона состава преступления».

– Поживем – увидим, – ответил он и ушел – человеку, срочно заскочившему в отделение за забытой папкой, нужно было торопиться на основную работу.

Дверь комнаты сестры-хозяйки была открыта настежь. Проходя мимо, Данилов увидел двух мужчин в грязноватых синих комбинезонах. Один стоял на стремянке и водил скребком по потолку, а другой размечал что-то на полу, с которого уже был снят линолеум. Мужики ничем не отличались от обычных работяг – ни внешним видом, ни повадками. Данилов даже усомнился в их принадлежности к органам правопорядка, подумал – уж не спрятались ли сотрудники где-то в глубине помещения?

Выйдя за ворота, он позвонил Крашенинникову и доложил, что камера установлена.

– Спасибо, я уже в курсе, – ответил майор. – Все хорошо.

«Нет, не все, – подумал Данилов. – Вдруг она решит сделать паузу, чтобы поглубже утопить Перегудову? Но может подумать и иначе – что теперь никто не станет думать о постороннем участии и вся летальность будет считаться «заслугой» заведующего отделением… Первое – умнее, а второе – ей больше по душе, ведь она приложила столько стараний, а результат нулевой. Главный врач пока сидит на своем месте, а Денис Альбертович практически реабилитируется – возвращается в заведующие из исполняющих обязанности. Смириться с этим означает признать свое поражение, а эта дама явно не привыкла проигрывать, очень уж она победительная. Нет, единственный вариант – продолжать, причем интенсивно, ведь рано или поздно снова начнут приглядываться к ампулам и кто-нибудь свяжет это с ее хобби…Однако, хобби – это не главное. Главное – мотив, а мотив тут находится в густой тени… Денис обалдеет, когда все раскроется!».

Ужасно хотелось поприсутствовать в отделении завтра утром, но Данилов благоразумно подавил это легкомысленное желание. Частые визиты совместителя-доцента могут вызвать подозрение или же просто настораживающее ощущение того, что все идет не так, как обычно. Тем более, что ничего интересного увидеть не придется – разве что только как в кабинет старшей медсестры вломятся мужики в синих комбинезонах. Шок у всех сотрудников, конечно, будет еще тот… Особенно у заведующего, которому вдобавок ко всему придется экстренно подбирать новую старшую сестру, потому что без этого супернужного человека отделение работать не может. Интересно, кого он выберет? Данилову казалось, что Оксану. Молодая, деловая, энергичная, ответственная и, что очень важно, позитивная – даже после тяжелого дежурства улыбается и шутит…

На собрании заведующих отделениями, которое началось в четырнадцать часов, главный врач объявил о назначении Дениса Альбертовича и пожелал ему «хорошего начала с чистого листа». Вернувшись в свой кабинет, Денис Альбертович увидел на столе вазу с тюльпанами.

– Поздравляю! – сказала Ирина Константиновна, вошедшая следом за ним. – Я так рада, Денис Альбертович! А то ведь разные слухи ходили. Признаюсь честно, что я уже начала присматривать себе другое место, но, к счастью, до этого дело не дошло. А это вам, на память о сегодняшнем дне.

Она протянула Денису Альбертовичу открытую коробочку, в которой на ватном ложе лежал миниатюрный врач. Левая рука уперта в бок, правая держится за подбородок, на лице – выражение глубокой задумчивости.