Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

Лариса родилась и выросла в Самарканде. Она частенько употребляла узбекские и таджикские выражения, но никогда их не переводила на русский. Махала рукой и говорила: «Ой, это неприлично». Павел догадался, что «сенга амчекты́к келди́» должно означать что-то вроде «тебе кранты».

— Я давно об этом думаю, — признался он. — Чуть ли не со дня основания клиники. Только руки все не доходят…

— Надо, чтобы дошли! — строго сказала жена. — На работе, ясное дело, этим заниматься некогда, но вечером перед сном часик поработать можно. А потом это же все быстро делается. С миру по абзацу — умному методика.

— Есть еще одна проблема, более серьезная, — продолжал Павел. — Далеко не все можно представить в качестве собственной уникальной разработки. Упражнения можно свои придумать, диеты, какие-то мануальные приемы, грязь особенную завезти из таежных болот, а вот что делать с иглоукалыванием? Или с аюрведой?

— Ну ты прямо как ребенок! — фыркнула Лариса. — Я в аюрведе не разбираюсь…

— Да в ней никто не разбирается, — усмехнулся Павел. — Даже сами аюрведисты.

— …но, тем не менее, понимаю, что за многие тысячелетия существования этой науки люди изменились, — жена перешла с разговорного тона на лекционно-менторский и начала говорить короткими чеканными фразами. — Эволюция не стоит на месте. Все меняется. Организм современного человека сильно отличается от организма древних людей. Профессор Неунывайко решил адаптировать аюрведу к современным потребностям. На основе древних трактатов он создал свое уникальное руководство по аюрведе XXI века. Ну как?

— Замечательно! — похвалил Павел. — Вот прямо захотелось засесть за изучение древних трактатов. Ты — гений чистой красоты!

Лариса польщенно улыбнулась.

— А как быть с акупунктурой? [5] Акупунктура — иглоукалывание. — спросил Павел. — Ее же не адаптируешь — засмеют. Там все точки давно на своих местах прописаны. Нельзя ничего изменять.

— Нельзя изменять точки, так создай новые иглы! — сразу же, не задумываясь, ответила Лариса. — Из какой-нибудь особенной суперской нержавеющей стали. Уникальная разработка космической медицины и все такое. Получай патент и запускай в производство. Такую хрень можно мелкими партиями заказывать. Еще и на продаже заработаем. И не только же иглами можно торговать! Иглы — это так, постольку-поскольку. А вот на биологических добавках профессора Неунывайко можно озолотиться. Уникальная космическая методика. Разрабатывалось для космонавтов, а теперь доступно всем. Если хочешь добиться успеха, то нужно мыслить масштабно. Чему ты улыбаешься? Я же о серьезных вещах говорю.

— Фразой «нужно мыслить масштабно» я постоянно подкалываю Дмитрия, — объяснил Павел. — А теперь слышу ее от тебя.

— Ну должна же я способствовать твоему развитию, — серьезно, без тени иронии, сказала жена. — Супружеский долг обязывает.

— Супружеский долг, говоришь? — Павел подмигнул жене. — Знаешь, я испытываю большое желание его исполнить. Не иначе, как добрые кондитеры в пирожные чего-то такого стали добавлять, чтобы увеличить продажи. Так что я настаиваю на немедленном прекращении серьезных разговоров…

После того, как супружеский долг был исполнен дважды, Лариса снова вернулась к серьезным разговорам.

— Почему в клинике нет психолога-сексолога? — спросила она. — Не сексопатолога, а именно психолога, с которым можно поговорить о своих сексуальных тараканчиках.

— Есть такая потребность? — поддел Павел. — Завтра же дадим объявление.

— Объявление давать не стоит. Нужен классный специалист, на которого пациенты будут слетаться как пчелы на мед, а такие по объявлениям не приходят. Если ты согласен, то я провентилирую этот вопрос, соберу инфу, может даже на приеме побываю…

— И что ты расскажешь? — оживился Павел. — Давай, выкладывай своих тараканчиков по одному, я мечтаю с ними познакомиться.

— Если говорить об этом с мужьями, то зачем нужны психологи-сексологи? — ловко вывернулась Лариса. — И вообще обмен тараканами может осложнить наше счастливое супружество.

Супружество на самом деле было счастливым, тут Лариса нисколько не преувеличивала. Павлу было приятно думать о том, что даже такое гадкое событие, как дефолт 1998 года, принесло ему пользу, создало условия для знакомства с Ларисой. В предопределенность бытия Павел не верил. Какая, к чертям, предопределенность, если вся жизнь представляет собой бесконечную цепочку случайностей. Так что если бы не было дефолта, то не было бы и Ларисы. Впрочем, кто его знает? Ведь раскрутившийся профессор Неунывайко мог приобрести Британскую клинику экспериментальной медицины вместе со зданием на Остоженке…

«А филиальчик в центре не помешал бы, — мелькнуло в голове. — И вообще нужно не только расти, но и размножаться…»

Додумать эту вкусную мысль помешал сон.

Где-то когда-то Павел прочел фразу, которая накрепко засела у него в голове. «Когда в жизни случается неприятность, нужно только объяснить себе ее причину — и на душе станет легче». Мудрая мысль — анализ помогает успокоиться и страхует от повторения ошибок. Но горький осадочек все равно остается… Постоянно свербит в голове: «Ведь могло бы быть и иначе». Иначе-хреначе.

Первым препаратом, запатентованным Павлом, был павлоний, скромно названный в честь себя любимого. Вообще-то павлоний проходил по документам как биологически активная добавка, но Павел предпочитал употреблять более благородное название «препарат». Состав был простым — разные безвредные травки-муравки, «хрен перченый да мел толченый», как говорил Дмитрий. Из-за павлония между партнерами впервые в жизни пробежала кошка, причем серьезная. Дмитрий обиделся на то, что павлоний прошел мимо него — патент Павел получил на свое имя и в свою клинику поставлял препарат не по себестоимости, а с некоторой наценкой.

— Прости, но ты тут кругом неправ, — сказал Павел, услышав от партнера претенциозный намек на то, что дружба мол дружбой, а табачок врозь. — Ты к павлонию никакого отношения не имел, и я тебя его оформлением и производством не грузил, все делали мы с Ларисой на наши собственные деньги. Должен же я теперь расходы отбить или как? Все по чесноку. Если есть желание, можешь свои препараты создавать и точно так же продавать с наценкой.

— Да ну эту возню к ешкиной матери! — скривился Дмитрий, но прозвучало это как-то с обидой.

Развивать скользкую тему дальше Павел не стал. Зачем? Объяснения даны, вопрос можно считать закрытым.

Все новое и неизведанное нуждается в активном продвижении. Павел решил поведать миру о своем чудесном препарате с помощью популярной столичной газеты «Московский пустословец». Ну а дальше можно будет подогревать интерес в выступлениях и в публикациях более мелкого масштаба.