Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

— Ой, это не твоя статья… Вот же паразиты!

Статья с фотографией Павла, сделанной на одном из его выступлений в библиотеке (интересно кто постарался?) называлась «Комический доктор». Почти то же самое, только одной буквы «с» не хватает. Тон статьи можно было передать фразой из старого спектакля «Ханума»: «Ковры молью проедены, овцы давно съедены, бриллианты фальшивые, скакуны паршивые…». Никакой Неунывайко не профессор, а обычный самозванец. В научных архивах нет не только его докторской диссертации, но и кандидатской. В Институте космических проблем он был, что называется, «на подхвате», никаких открытий не совершал, в важных проектах не участвовал, а только лишь помогал научным сотрудникам проводить исследования и выполнял технические поручения… Технических поручений у молодых служителей науки действительно было много. То нужно съездить за цементом для дачи научного руководителя, то договориться о ремонте машины заведующего лабораторией, то помочь при переезде, то еще чего. «Был бы ишак, а работа ему найдется», как говорила Лариса. Однако у доктора Неунывайко имелись и научные свершения — соавторство в трех довольно серьезных статьях. Если автор хулительной статьи искал в анналах диссертации Павла, то и на статьи должен был наткнуться. Фамилия Неунывайко редкая, сразу бросается в глаза… И зачем он передергивает, этот неведомый Д. Холодцов? Разве не знает, что профессором можно стать и без защиты докторской диссертации?

Хорошенько оттоптавшись на личности Комического доктора, журналист Холодцов перешел к павлонию. Никакая это не панацея, а еще одна биологически активная добавка, которую никак не могли разрабатывать в таком уважаемом месте, как Институт космических проблем. Не говоря уж о том, чтобы отправлять эту субстанцию в космос. Ушлый Холодцов выяснил это у заместителя директора института по научной работе Коростылева. В завершение он поиронизировал по поводу негативных очагов в сознании доктора Неунывайко и предположил, что эти очаги могли образоваться на месте утраченной совести.

— Хорошо хоть про клинику ничего не написали, — подумал вслух Павел, дочитав статью до конца.

— Какой ты наивный! — удивилась Лариса. — Упоминание клиники даже в негативном ключе — это реклама, а реклама бесплатной не бывает. Ты мне другое скажи. Что это такое? Чья-то заказуха? Или бодания двух газеток?

— Я даже не представляю, кто мог меня заказать, — ответил Павел. — Ты же знаешь, что я стараюсь ладить со всеми. Интересы наши пока что не выходят за рамки Северо-Восточного округа, а здесь, кроме Центра Святослава Пикуля у нас конкурентов нет. Но Пикуль — нормальный мужик, он понимает, что худой мир лучше доброй ссоры. У меня с ним заключено что-то вроде пакта о ненападении, который обе стороны тщательно соблюдают. Нет, это точно не Пикуль. А все прочие наши конкуренты «на раёне» — голимая мелкота, которая не станет тратиться на столь дорогую заказуху. Другое дело, если бы я в центр полез и начал элиту окучивать, но ведь до этого пока не дошло. Так что, скорее всего, это просто-напросто бодание двух газеток в стиле сенсационных разоблачений. Публика же любит разоблачения.

Корреспондент «Московского пустословца», до которого Павел смог дозвониться только в середине дня, подтвердил его предположения.

— На самом деле удар направлен не столько в вас, Павел Игоревич, сколько в нас, — сказал он. — «Вечерники» мстят за нашу статью о пластическом хирурге из Арабских Эмиратов Джамале Аль-Накби. Они его активно пиарили, там была не одна статья, а целый цикл, а мы раскопали, что никакой он не араб и не совсем врач. Родился в Баку, там же учился в медицинском, на пятом курсе бросил учебу и занялся бизнесом…

— Припоминаю, — остановил корреспондента Павел, не имевший желания выслушивать биографию какого-то прохиндея. — Я, получается, был оружием, а не мишенью.

— Что-то вроде того, — подтвердил корреспондент.

— И что мне сейчас нужно делать? Вы можете опубликовать еще одно интервью со мной? Я бы хотел реабилитировать себя.

— Статью — это навряд ли, Павел Игоревич, — заюлил корреспондент. — Мы бы с радостью, но читателям это будет неинтересно. Никто не станет читать такую статью, поскольку всем заведомо ясно, что там будет написано. Если вам очень хочется, то подыщите издание, которое публикует любые материалы, но если вы спросите моего совета…

Собеседник умолк.

— Я спрашиваю вашего совета! — раздраженно сказал Павел, не любивший подобных выкрутасов — если начал, то договаривай без пауз.

— Реабилитироваться лучше на телевидении. Во-первых, аудитория больше, но главное то, что на экране можно увидеть, как вы держитесь, как говорите. Если вы хорошо отрепетируете ваше выступление, то зрители вам обязательно поверят.

«А может плюнуть и забыть? — подумал Павел. — Есть же такая установка, что оправдываются только виноватые». Однако Лариса с этим не согласилась.

— Ты что?! — возмущенно шептала она (разговор происходил в кабинете Павла посреди рабочего дня). — Ты хочешь, чтобы к тебе намертво приклеился ярлык самозванца и шарлатана?! Непременно нужно ответить! И лучше всего на телевидении, тут твой писака прав. Позвони своему Владику!

— Владик не годится, — покачал головой Павел. — У него позитивная передача, да и вообще Тринадцатый канал — не лучшее место для реабилитации. Дерут за эфирное время они как большие, но аудитория у них далеко не такая, как у главных каналов. Вот Второй канал — совсем другое дело. Буду думать!

С утра пациенты и сотрудники вели себя как обычно, поскольку еще не успели ознакомиться с гнусным пасквилем, но к вечеру что-то изменилось во взглядах. Павел не мог сформулировать, что именно, но он видел, что смотрят на него не так, как раньше. Был и еще один тревожный сигнал — позвонила девушка из Центра Святослава Пикуля и отменила заказ на пробную партию павлония. Стало окончательно ясно, что отмалчиваться нельзя. Но действовать нужно осторожно, словно сапер на минном поле. Нужно взвешивать каждое слово и просчитывать последствия. Вот если бы статья в «Московском пустословце» была посдержаннее, то возможно «Вечерняя столица» не стала бы к ней цепляться. Думал, что сделал еще один шаг к успеху, а получилось по-ленински — шаг вперед, два шага назад. Из институтского курса общественных наук Павел помнил, что была у Ленина работа с таким названием.

Знакомых на Втором канале у Павла не имелось, так что пришлось действовать через Владика Самолетова.

— Есть там подходящая передачка, — обнадежил Владик. — Называется «Персоны и персонажи». Персонажи — это исторические личности, рассказ о которых придает передачке налет академичности. А после рассказа идет разговор с персоной, то есть с приглашенным гостем. Ведущий, Сашка Дедяев, нападает, пытается в чем-то уличить, задает неудобные вопросы, а гость отбивается. На самом деле все расписано заранее, но создается убедительное впечатление острого диалога. Зрителям это нравится, рейтинги у «Персон» бешеные.