Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

Разумеется, публиковать прямую рекламу павлония в «Московском пустословце» было невозможно. Издания, которые берут деньги с читателей, занимаются рекламой скрытно, вставляя ее в интересные читателям публикации, например — в рассказ о скромном служителе Гиппократа, причастном к делам космической медицины. Космическую тему Павел эксплуатировал многократно и без каких-либо неблагоприятных последствий для себя.

Интервью с профессором Павлом Игоревичем Неунывайко было опубликовано под интригующим названием «Космический доктор». Название придумал Павел и все интервью — и вопросы, и ответы — тоже написал он. Вклад корреспондента, который якобы проводил интервью, заключался лишь вычеркивании пары фраз, которые показались ему тяжеловесными.

«— Дело было в январе 1993 года, — рассказывал космический доктор. — Я не имею права разглашать информацию о состоянии чужого здоровья, поэтому никакой конкретики больше не будет. Один из космонавтов, находившихся на орбитальной станции «Мир», внезапно почувствовал себя плохо — резко повысилось артериальное давление. У космонавтов довольно большая аптечка. Несмотря на то, что во время подготовки к запуску вес рассчитывается буквально по граммам, на лекарствах не экономят. Мало ли что может случиться во время полета? Среди нескольких антигипертензивных [6] Антигипертензивными называются препараты, которые снижают артериальное давление. препаратов в аптечке был и новейший секретный препарат ВКП-92, известный сейчас как павлоний. Во время полета в Центре управления постоянно дежурит врач, который консультирует космонавтов и дает им рекомендации. В тот день было мое дежурство. Оценив ситуацию, которая была не катастрофической, но угрожающей, я на свой страх и риск порекомендовал космонавту принять препарат ВКП-92, а именно — положить таблетку под язык, чтобы она там рассосалась. Такой способ используется в тех случаях, когда время дорого. Из ротовой полости все очень быстро всасывается. Спустя четыре минуты давление нормализовалось! Это и для Земли замечательный результат, а для космоса, с его перегрузками — просто выдающийся. В космосе препарат был в таблетированной форме, потому что в невесомости с порошками иметь дело крайне неудобно, но сейчас павлоний выпускается в виде порошка, который можно добавлять в пищу.

— А в чем заключаются преимущества подобного способа приема препаратов? Зачем добавлять их в пищу?

— Дело в том, что все наши действия отпечатываются в нашем сознании. Когда мы принимаем таблетку, то словно бы говорим себе: «я болею и потому мне нужно лечиться». Это создает в сознании негативный очаг, который начинает притягивать к себе все плохое. В результате течение болезни усугубляется. А когда вы добавляете препарат в пищу или питье, формирования негативного очага не происходит, потому что вы словно бы добавляете приправу или же готовите себе напиток. Эти совершенно естественные, привычные действия не имеют связи с болезнью…».

Классное получилось интервью. Лариса, когда читала, просто рыдала со смеху, а закончив сказала: «зачетно!», что было у нее наивысшей из похвал. Особенно ей понравился пассаж про негативный очаг.

— Сам придумал? — спросила она.

— Музыкой навеяло, — отшутился Павел.

Придумывать подобную чушь было легко. Оттолкнись от того, что традиционные лекарства — «вредная химия» и двигайся туда, куда тебя вынесет. Проще говоря — неси любую чепуху, которая придет в голову, только не забывай объяснять свои утверждения. Профессор Неунывайко заканчивал работу над первой книгой из серии «Природа-целительница», в которой рассказывалось о целебной силе уксуса. Следующей на очереди стояла перекись водорода, за ней — пищевая сода, ну а там как пойдет. Если серия окажется востребованной, лепить книжки можно до бесконечности, ведь тем у природы великое множество — от чеснока до иван-чая. Лариса также советовала писать книги, посвященные отдельным болезням, но Павел считал, что реализацией этой идеи нужно заняться позднее, на втором этапе литературно-просветительской деятельности. Сначала нужно поразить читателей так, чтобы они ахнули — неужели уксусом или перекисью можно лечиться? — а потом уже книжки про диабет или язвенную болезнь им предлагать. Разумеется, Павел не собирался заниматься написанием книг в одиночку. Планов было много, а он один. Профессор Неунывайко собирался сочинять «научные» объяснения (эту работу никому не доверишь — напортачат что-нибудь), а все остальное могли делать и помощники. Дело нехитрое — собери сведения из химии и биологии, добавь к ним немного исторических фактов, круто замешай, то есть изложи своими словами, чтобы не упрекали в плагиате, и выдавай с пылу с жару готовый «пирожок». Хитрым, то есть — сложным делом был поиск таких помощников, организованных, исполнительных, грамотных, с хорошим слогом и чтобы умели держать язык за зубами. Но Павел твердо знал, что кто ищет, тот всегда найдет.

С женой Дмитрия Лилей, которую Павел давно держал в уме в качестве потенциального соавтора вышел неожиданный облом. Невероятно организованная женщина, поддерживавшая дома идеальный порядок и своевременно сдававшая откорректированные тексты, оказалась ужасно «тормознутым» создателем текстов. То у нее не было вдохновения, то она не знала, как можно начать новую главу, то ее отвлекал ребенок… Обещанного и три года ждать можно, но у Павла были другие сроки. Самое интересное, что Лиля обиделась, когда Павел попросил ее «забыть и забить». Только, мол, вошла во вкус, как вредный Паша врубил задний ход…

Статья «Космический доктор» радовала Павла ровно неделю. Пациенты восхищались, сотрудники просили газетку с автографом, замглавы управы пригласил вступить в общественный совет (нахрен он был Павлу нужен, лучше бы в депутаты позвали), а соседи, прежде воротившие нос от новых жильцов (дом был бывшим ведомственным, госплановским, с претензией на элитарность) начали здороваться и докучать вопросами медицинского характера, на которые Павел, на личном опыте изучивший мощь сарафанного радио, отвечал охотно и обстоятельно — пусть слава о замечательном профессоре распространяется как можно шире. Единственное в чем твердо отказывал, так это в приеме на дому, а то ведь покоя не будет ни днем, ни ночью. Если что-то срочное, то вызывайте скорую, а так приходите в клинику на прием, дома я отдыхаю после тяжелых праведных трудов.

— Смотри-ка, а твою статью перепечатала «Вечерняя столица»! — сказала Лариса, просматривая прессу за завтраком.

Начальницей местного почтового отделения была бывшая райкомовская деятельница, пламенная коммунистка и рьяная сталинистка. До ее политических взглядов Павлу не было никакого дела, но то, что почта работала четко, очень радовало. Спустишься утром к ящику — а газеты уже там. В клинику корреспонденцию приносили ближе к полудню, а на все замечания был один ответ: «много вас тут!».