Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

— Боже упаси! — ответила Лариса. — У меня такого и в мыслях не было, а, кроме того, главным врачом должен быть кто-то из местных. Так проще и колоритнее. Я думаю, что поиски нужно начинать в Москве, через тех непальцев, которые учатся в РУДН. Наметим несколько кандидатур, соберем побольше информации, подберем несколько вариантов размещения, а потом сгоняем туда и за две недели все решим.

— Да, лучше из местных, — кивнул Павел. — Но кто будет заниматься контролем?

— Я тебя умоляю! — скривилась Лариса. — Пациенты будут идти от нас и только от нас, так что крысятничать по-крупному главврач не сможет, даже при огромном своем желании. На закупках, конечно, что-то для себя выкроит, но немного, потому что мы станем регулярно мониторить цены. Так что с этой стороны я не вижу причин для беспокойства. Проблема в другом — на месте нужен человек, который обеспечит соблюдение наших стандартов. Народ там расслабленный, Элка жалуется на то, что ей приходится постоянно пинать местный персонал.

— Эта проблема решается просто, — Павел пренебрежительно махнул рукой. — Санаторий будет где-то в горах, на природе, но в Катманду нам нужен офис, сотрудники которого станут встречать-провожать, взаимодействовать с посольством и решать все организационные вопросы. Руководителем офиса должен быть наш человек, в смысле — россиянин, имеющий опыт работы в туристической сфере. Он заодно станет присматривать за санаторием. Непредсказуемые внезапные наезды эффективнее постоянного присутствия. Так что нам нужен холостой, легкий на подъем, коммуникабельный, педантичный мужчина с развитой самоорганизацией, в возрасте от тридцати до сорока пяти лет. С разговорным английским. Его нужно подобрать еще до поездки в Непал. Прихватим с собой, заодно и присмотримся.

— В принципе, можно и на месте подобрать, — сказала Лариса. — Там россиян много…

— Ага! — хмыкнул Павел. — Много! Жены непальских бизнесменов и дауншифтеры-бездельники. Нам такие кадры не нужны, пусть их конкуренты забирают. Кстати, а как обстоит дело с конкурентами?

Великий Всезнающий Гугл ответил, что конкуренция нулевая. Никто из российских оздоровителей не имел филиала в Гималаях. На удивление быстро нашелся кандидат в руководители офиса. Кандидату было тридцать три года, он несколько лет проработал администратором в гостиничном комплексе «Измайлово», затем на паях с двумя приятелями открыл небольшую гостиницу в центре, но был выдавлен из бизнеса сразу же после того, как гостиница вышла в прибыль. Еще один пример того, что если у бизнеса больше одного, но меньше десяти владельцев, то между ними непременно начнется «борьба за выдавливание».

— Возвращаться в администраторы мне не хочется, новый бизнес начинать — тем более, и вообще хочется уехать куда-нибудь подальше, обрыдла мне Москва, — объяснил свои мотивы кандидат.

Фамилия у него была интересная — Добросовестнов и хотелось надеяться, что она окажется говорящей. Первую «проверку на вшивость» кандидат прошел успешно — без разговоров согласился на неоплачиваемую двухнедельную стажировку в «Полезном санатории».

— Ты его нанял по непальским обычаям! — смеялась Лариса. — За еду и крышу над головой.

Практиканта поселили в одном из номеров и кормился он в столовой, вместе с пациентами.

— Я просто хочу проверить его вменяемость, — объяснил Павел. — То, что он согласился на неоплачиваемую стажировку — только половина дела. Надо посмотреть, как он станет себя вести. Если во время стажировки платят зарплату, то человек старается показать, что он отрабатывает полученные деньги, проявляет активность, может и из кожи вон лезть. А если ничего не платят, то можно и расслабиться…

Стажер не расслаблялся — сидел на приеме у разных врачей, три дня провел на кухне, мучил персонал вопросами, а под конец предложил изменить график уборки таким образом, что высвободилась одна санитарская ставка. Пустячок — а приятно. Директор санатория даже запаниковал, подумав, что активного молодого человека прочат на его место, но Павел его успокоил — готовим, мол, кадры для работы за рубежом. Сам стажер никому не рассказывал о том, что он собирается работать в Катманду, что Павлу тоже понравилось — зачем попусту трепать языком?

Пока Добронравов проходил стажировку, Лариса нашла в Москве кандидата в главные врачи гималайского филиала. Прави́н Прадха́н в июле 2018 года заканчивал ординатуру и должен был возвращаться в родной Катманду, «к разбитому корыту», как выразилась Лариса. Вообще-то разбитыми были надежды. Пока Правин учился в ординатуре, его отец, вследствие интриг недоброжелателей, лишился должности заместителя министерства здравоохранения Непала и уже не мог помочь своему единственному сыну ничем, кроме советов и наставлений. В такой ситуации гарантированное и хорошо оплачиваемое рабочее место, к тому же — начальственное, престижное, было подарком судьбы. Правин вцепился в этот подарок обоими руками.

— Уважения наша семья лишилась, но связи остались, — сказал он Павлу. — Всю организацию я беру на себя. Вы только скажите, что вы хотите и вы это получите.

По чистому открытому взгляду карих глаз чувствовалось, что Правин — тот еще прохиндей, но Павел привык иметь дело с прохиндеями. Только с ними, в сущности, можно иметь дело. Дело в другом — Правин должен знать границы, через которые ему нельзя переходить. Ну и понимать, что на нем одном белый свет клином не сошелся. Пока старается — будет руководить филиалом, а как только перестанет стараться — вылетит на улицу впереди собственного визга. Павел так и объяснил перед тем, как познакомить Правина с Добросовестновым, а Добросовестнову сказал:

— Вы с ним построже, Роман Иванович, и дистанцию держите, а то ведь на шею сядет.

— Где сядет, там и слезет, — усмехнулся Добросовестнов.

Сказал он это таким тоном, что Павел успокоился — у такого не забалуешь.

В Катманду летели вчетвером — два верховных руководителя и два местных начальника. Во время пересадки в аэропорту Нью Дели Правин продемонстрировал умение общаться с местной публикой. Из окружившей их толпы выбрал двоих носильщиков, шуганул тех, кто набивался в добровольные помощники, уверенно вывел к нужной стойке, да еще и провел без очереди. Когда Лариса купила бутылку воды, Правин забрал ее, придирчиво осмотрел крышечку и вернул со словами:

— Эту воду можно пить. Бутылка не открывалась.

— Что, даже в аэропорту могут продавать воду своего разлива?! — ужаснулась Лариса.

— Все хорошо жить хотят! — пожал плечами Правин.

По-русски он говорил бегло, правильно, но с небольшим акцентом.

— Прикольная у нас подобралась компашка, — шепнула Лариса, когда самолет приземлился в Катманду. — Правильный Правин и добросовестный Добросовестнов.