Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

При этом в приведенном Манчуком списке украинских писателей есть вполне промайданные русофобские персоналии. Возьмем, скажем, Юрия Мушкетика. Заслуженный советско-украинский, а теперь просто украинский писатель (лауреат ордена Трудового Красного Знамени, ордена «Дружбы Народов», ордена «Знак Почета», лауреат Государственных премий СССР, УССР и премии Ленинского комсомола УССР имени Н. Островского, последний глава Союза писателей УССР, а затем первый в эпоху незалежности). Два года назад он разразился монологом-обличением «Лапоть на чужой земле». Содержание, в принципе, понятно и без перевода — «дичайшие агрессивнейшие московиты», «завшивленные и дикие русские войска», «московские орды на Украине», «русский мир», который «сродни чуме».

Как мы видим, прибалты именно в рамках общего союзного/имперского интеллектуально-творческого пространства, скрепленного русской культурой, русскими ценностными ориентирами и Православием (в советское время — его секуляризированной версией), добились небывалого культурного роста развития, что не мешает им (пусть, как видим, есть и здравомыслящие исключения) ненавидеть Россию и любую память об этом пространстве. Украинцы же и вовсе обзавелись собственной, теплично взращенной культурой, которая из просто нерусской после упадка и распада СССР закономерно развилась в антирусскую. Разумеется, горевать о потере подкаблукявичюсов и мушкетиков не приходится, ибо и потерей это назвать проблематично. Их разрыв и ненависть к великим русским цивилизации и культуре, словно убойный залп из мушкета, бьет по ним самим, погружая в пучину узкошовинистической хуторской архаики. Страшно лишь то, что в украинском случае погружение сопровождается реками крови. Крови тех самых людей, воспитанных в духе интернационализма и миролюбия, что и перед войной не убирали мушкетиков со своих книжных полок.

В начале 2018 года внимание не меньшее, а то и большее,чем недавно столетию Октябрьской революции, будет уделено аналогичному юбилею разгона Учредительного Собрания. При этом, боюсь, основной упор сделают на то, как разогнали его и подавили его сторонников, а вот вопрос, чем была «Учредилка», останется чуть в стороне. Представлял ли собой реальную альтернативу новой власти орган, по составу лишь немногим менее красный, чем она сама, а по намерениям явно стремившийся в первую очередь заниматься тем же, чем ранее почти год занималось Временное правительство, то есть разглагольствованиями? Были бы в судьбе Российской Республики какие-то значимые изменения в сравнении с Советской Россией, кроме замены на мавзолее надписи «Ленин» на «Чернов»? Вот что хотелось бы обсудить. Отметим, что многие идейно-политические оппоненты большевиков разделяли их неприязненное отношение к УС. С восторженным злорадством описывал его разгон бывший лидер Союза русского народа Николай Марков, признававший, что «в большинстве своем народ сочувствовал матросу Желязнякову». Адмирал Колчак и на практике вполне недвусмысленно обошелся с Комитетом членов Учредительного собрания, и на словах был однозначен: «Ясчитал, что если у большевиков и мало положительных сторон, то разгон этого Учредительного Собрания является их заслугой, что это надо поставить им в плюс».

Но, в какую сторону ни повернула бы дискуссия об «Учредилке», очевидно, что она совершенно заслонит другой зимний столетний юбилей, связанный с реальной альтернативой большевистской власти, существовавшей внутри нее самой. Это был феномен, сочетавший исконно русские формы народовластия и демократии, ответы на социально-политические вызовы времени, административно-территориальный, национальный и экономический прагматизм. Речь, конечно, о Донецко-Криворожской республике.

У ДКР очень странная и грустная судьба. Она, словно зиц-председатель Фунт, сидит в клетке навязанного забвения при любом режиме и юрисдикции. Сидела в СССР, затем в незалежной жовто-блакитной державе, по большому счету, сидит в РФ и ЛДНР Почему в СССР — понятно. Считалось вопиющей крамолой, что когда-то сама мысль о принадлежности Донбасса «радянской Украине» могла вызвать лишь здоровый хохот. Почему в Украине уже незалежной — понятно тем паче.

Увы, понятно и то, почему в РФ дело обстоит не сильно лучше. Да, главный исследователь ДКР Владимир Корнилов частый гость на официозных телеканалах, а его книга о знаменитой запретной республике выходит в серии «Николай Стариков рекомендует прочесть», то есть благодушно отмечена едва ли не главным кремлевским пропагандистом. Но это похоже максимум на то, как брежневский глава МВД Николай Щелоков собирался «задушить Солженицына в объятиях». Телевизионный Корнилов отдельно, его книжка отдельно. Массовая общественная или хотя бы узкая научно-интеллектуальная рефлексия на тему ДКР — отдельно, точнее, отсутствует вообще. Уж больно страшен для российского политического класса призрак мимолетного, но по-своему эпохального государства, полиэтнического по населению, русского и верного идее русской принадлежности Донбасса по духу, народного по форме, а по целеполаганию — основанного на идее экономического, а не национального деления территорий.

Тем более все понятно с ЛДНР. Весной 2014 года здесь решительный триумф над черным мороком украинства одержали именно идеи ДКР. Желание самим решать свою судьбу, стремление к социальной справедливости и готовность защищать русскость Донбасса силами всего его разноплеменного по крови, но русского по духу и историческому выбору народа — вот три компонента, позволившие сбросить украинскую символику с административных зданий, водрузив взамен знамена своей Победы. Увы, Победа эта оказалась недолговечной. Местные политические маклеры, всячески поддержанные и продвинутые маклерами из РФ, перехватили штурвал и повели донбасский корабль совсем в другую, минскую сторону. Учитывая, что Минск, как и Белоруссия вообще, морями не славится, корабль вполне закономерно сел на мель.

Взамен донбасским народным лидерам первой волны, грешным и часто ошибавшимся, но навеки внесшим свои фамилии в летопись Русской Славы, пришли люди, фамилии которых на слуху значительно меньше, чем их прозвища. Тут, конечно, сразу на ум приходит одна среднеазиатская столица, но не будем о грустном… Доходит до казусов. Когда экс-глава ЛНР Плотницкий вступил в конфронтацию с главой местного МВД Корнетом, некоторые мои знакомые, менее, чем я, сведущие в донбасских раскладах, были уверены, что Корнет — это именно «партийная кличка». Вполне логично, кстати.

Можно возразить, что победоносный антагонист Плотницкого в итоге все-таки настоящий полко… то есть Корнет, а вот основатель и вдохновитель ДКР Артем, урожденный Федор Сергеев, известен нам под псевдонимом. С точки зрения казуистики — да, фактически же он был гораздо более настоящим, чем любой нынешний политик ЛДНР, да и РФ. Собственно, ни в одном из нескольких существовавших вариантов именования ДКР не было и прилагательного «народная», но она была явно более народной, чем ее напрочь отбросившие корни наследницы. И все-таки корни эти слишком сильны, слишком обильно политы кровью героев и живительной водой русско-донбасского духа и метафизики, чтобы не дать в обозримом будущем всходы, прорывающие бурьян алчности, предательства и забвения. Во всяком случае, очень хочется в это верить.