Саша Филипенко - Возвращение в Острог

— Ну, накопилось…

— А раньше почему не накопилось?!

— Ну… наверное… наверное, что-то стряслось…

— Боже, Львёнок! Кажется, я знаю, кто у нас победит в номинации «Капитан Очевидность»! Сиди давай и читай!

— А смысл?! Мы что, найдём отгадку в этой куче макулатуры?

— Именно! Лучшего способа пока не придумали…

— И мы даже на места преступлений больше не поедем?

— А с чего ты взял, что это места преступлений?

— Ну, я имел в виду — на места происшествий…

— Не-а, не поедем. Ты же уже вчера был. Хочешь ещё что-нибудь заблевать?

Александр возвращается к изучению документов. В отличие от Фортова он прекрасно понимает, что времени нет. На всё про всё остаётся меньше недели. Уже в пятницу Козлову надлежит позвонить в Москву и доложить начальнику, удаётся ли возбудиться. Александр знает, что у него есть всего четыре неполных дня, чтобы понять, получается ли подвести кого-нибудь под 110-ю статью Уголовного кодекса Российской Федерации — доведение до самоубийства. Из того, что пока открывается, сделать это будет довольно сложно. Так как все эпизоды случились в разных местах, приплести халатность сотрудникам детского дома не составит труда, однако следователь знает, что такой исход вряд ли удовлетворит телезрителей и начальство. К чему было снимать столько программ, если всё так буднично и скучно? Примкнувшие к экранам домохозяйки, эти цепные псы добра, жаждут массированной и всеобъемлющей справедливости.

Встав из-за стола, Александр подходит к окну. Несмотря на то что курение законодательно запрещено в учреждениях по всей стране, следователь щёлкает зажигалкой и толкает форточку.

— Разве здесь можно? — с удивлением спрашивает Фортов.

— Пока по ведомству не выйдет внутренний приказ — можно!

— Но есть же закон?

— Распоряжение начальника выше закона…

Сделав затяжку, Козлов ещё дальше толкает форточку, и в кабинет тотчас врывается эхо проходящего вдали состава. Кажется теперь, что гремит посуда. Словно во время поминок кто-то нарушает молчаливую трапезу нечаянным стуком вилки о тарелку. Выпустив дым, Александр достаёт из кармана телефон и одним большим пальцем печатает запрос. Дожидается, пока прогрузится страница, и начинает бегать глазами по колонкам таблицы:

Федеральное статистическое наблюдение

Учёт и устройство детей в возрасте до 18 лет, оставшихся без попечения родителей

Численность детей, оставшихся неустроенными к началу отчётного года — 3541

Численность детей, выявленных и учтённых за отчётный год: из них: детей-сирот — 12 579

Отменено решений о передаче ребёнка на воспитание в семью — 5329

Из них:

- в связи с ненадлежащим выполнением усыновителями обязанностей по воспитанию детей — 679

- по причине жестокого обращения с детьми — 54

- по инициативе усыновителей — 3534

Умерли — 229

Из них в результате суицида — 50

«И это без учёта наших», — думает следователь.

Дым ударяется о стекло и серым плющом расползается по сторонам. Разглядывая грязную улицу и кафе «Бастилия» напротив, Александр пытается представить, что могло стать причиной случившегося.

«Где всё началось? С чего? Весёлая эстафета или смерть как увлечение?»

Следователю очевидно, что работать нужно с первым суицидом. Чтобы понять, почему остальные пошли на этот шаг, следует забраться в голову к подростку, который повесился в лесу.

«Есть ли вероятность, что остальные просто повторили то, что сделал он? Чувствовали ли они сопричастность? Договорились ли заранее? У всех был один мотив или нет? Знал ли первый, что на нём всё закончится, или был уверен, что будут ещё? Хотел ли он продолжения? Нуждался ли в последователях? И будет ли пятая или пятый?»

Возвратившись за стол, Александр перечитывает характеристику первого самоубийцы:

Касимов Ринат

Находится в государственном казённом учреждении для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Острожский детский дом» после смерти матери. У Рината вторая группа здоровья, смешанное специфическое расстройство, физическое здоровье среднее.

Успеваемость удовлетворительная, отношение к школе безразличное. Необходима помощь воспитателей по всем предметам. Память и внимание развиты недостаточно. Навыки учебного труда средние, инициативу не проявляет, ленится.

Постоянно требует контроля. Дисциплина низкая. Часто проявляет непослушание и упрямство. Осложняет отношения в коллективе. Проявляет агрессию к педагогам и товарищам.

Уровень этической культуры низкий. Неуравновешен, использует ненормативную лексику. Несдержан. Не контролирует собственные действия.

Правила личной гигиены соблюдает только под присмотром, неаккуратен, неопрятен.

Необходим постоянный контроль со стороны взрослых. Может сказать неправду, свалить вину на другого, замечен в воровстве.

Имеет неудачный опыт проживания в двух семьях.

Отложив характеристику, Козлов думает, что подобный текст составлен едва ли не на каждого воспитанника. Сделанные под копирку, документы эти мало чем отличаются друг от друга. Хороший/плохой, удобный/не очень. Чтобы убедиться в собственном предположении, Козлов наугад открывает ещё одну характеристику и понимает, что предположение его верно. Здесь всё одно. По мнению воспитателей, дети наличествуют сложные, неумные, как правило бесперспективные. Часто хамят, дерутся и постоянно сбегают. Приближает ли это к разгадке? Безусловно, нет. Единственное, что теперь понимает Козлов, что щёлкнуло не вчера. Что-то случилось в жизни этого пацана задолго до самоубийства. Из любимых книг Александр помнит, что Клото прядёт нить жизни, Лахесис отмеряет её длину, а Атропос решает, когда жизнь следует оборвать, — процесс этот длинный и непростой.

Откинувшись на спинку стула, Козлов вспоминает теперь, как на прощанье жена бросила ему, что решила развестись давным-давно.

«Правда?»

«Да, с того самого дня, как родилась наша дочь…»

«То есть семь лет назад?!»

«Да, я всегда была несчастна с тобой…»

«Твою ж мать! Но почему ты никогда не говорила мне об этом?»

«Говорила, ты просто не хотел это слышать…»

Глухота.

Александр резко и широко открывает рот — уши откладывает. Следователь протирает глаза и признаётся себе, что действительно не слышал супругу. Всякий раз, когда Дана говорила, что несчастна, ему казалось, что большой проблемы в этом нет. Локальный конфликт, не более того. Вот загорелось — сейчас потушим. Постоянно проводя аналогии с собственным детством, следователь заблуждался, будто хорошо представляет, как выглядят люди, которые по-настоящему несчастны…