Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

Миссис Саймонс сделала пометку в блокноте, который принесла вместе с почтой.

– Есть еще кое-что, – добавил он. – Пожалуйста, позвоните Анне и скажите, чтобы она послала телеграмму родителям. Мы заплатим. Скажите, пусть не подают новое заявление, пока не получат от меня банковскую выписку.

– Банковскую выписку? – уточнила миссис Саймонс, поднимая глаза от блокнота.

Джозеф передал ей тонкий лист бумаги. На нем значились имена Пауля и Инес Эпштейн, а внизу был проставлен баланс счета – двенадцать сотен долларов. Деньги за заплыв Флоренс через Ла-Манш и еще немного сверху.

– Затем отнесите это на почту и закажите авиадоставку. Анна предоставит вам адрес.

Миссис Саймонс взяла выписку со счета и притворилась, что не изучает ее.

– О, есть еще кое-что, – сказала она у самой двери. – Илай Хирш хотел узнать, не станете ли вы сопредседателем осенней кампании.

Джозеф догадывался, что вскоре Хирш попросит у него какое-то одолжение. Джозеф ожидал просьбу о большом взносе, а вот сопредседательство было совсем другим делом.

– Сказать ему, что время неподходящее? – осведомилась миссис Саймонс.

Джозеф подумал о двух рекомендательных письмах – от Американского еврейского комитета и Айка Бахараха, – которые Хирш добыл в рекордные сроки.

– Нет, лучше не надо.

Миссис Саймонс приподняла брови, прежде чем сделать еще одну пометку в блокноте.

Не было ничего плохого в том, что члены Бет Кехилла и Родеф Шолом сдавали мелочь на нужды Американского еврейского комитета, но в последнее время, и особенно сегодня, Джозеф слишком утомился для альтруизма. Организация Хирша собрала за последний год почти миллион долларов, якобы для помощи людям вроде Инес и ее мужа, но когда Джозеф и Анна объяснили их беду за ланчем, Хирш не предложил ни цента. Куда же уходили все деньги?

По-настоящему Джозеф переживал, что никакие деньги не помогут прорваться сквозь бюрократическую волокиту, большая часть которой была нагорожена не нацистами, а американским правительством. Он считал вполне показательным, что, когда Инес оказалась в тупике, она возложила свои чаяния не на Сообщество помощи евреям-иммигрантам, Немецкий фонд помощи или Американский еврейский комитет, а на мужчину, которого не видела больше тридцати лет.

Джозеф легонько постучал в дверь кабинета Айзека.

– Да?

– Я иду домой ужинать. Не присоединишься?

– Работы полно, – ответил Айзек. – Останусь еще ненадолго.

Ничто так не раздражало Джозефа, как попытки зятя изобразить занятость. Айзек должен был руководить командой продаж, но все, включая продавцов-водителей, знали, что на самом деле их начальницей была миссис Саймонс. По утрам водители просматривали заказы и поправляли маршруты, докладывая о расхождениях миссис Саймонс, прежде чем отправиться в путь. Когда вечером они возвращались в офис, чтобы сесть за телефоны и пройтись по завтрашним заказам, миссис Саймонс отвечала на вопросы по ценам и остаткам. Если поступал большой заказ или появлялся новый покупатель, водители отмечали это с миссис Саймонс, а не с Айзеком, который большую часть дня пытался вникнуть в происходящее. Джозеф не знал, что они с Айзеком будут делать, когда она в итоге уйдет на пенсию.

– До завтра работа никуда не денется, – сказал Джозеф Айзеку. – Идем.

Айзек встал, кивнул пару раз, как будто пытаясь собраться с мыслями, и начал перекладывать бумажки на столе в поисках чего-то. Наконец он нашел тонкую картонную папку и убрал ее в портфель.

– Ты вчера навещал Фанни? – спросил Джозеф, когда они вышли на улицу.

– К сожалению, я туда не попал.

– Эстер говорит, доктор Розенталь перевел Фанни на новый режим. Чтобы понизить давление.

– Хорошая новость.

Джозеф удивился зятю. Неужели он не хотел знать, в чем заключался режим? Он казался рассеянным.

– Мне показалось, что утром у заводи я видел Стюарта? – сказал Айзек. Если он упоминал это, то, конечно, видел. Когда Джозеф пригласил Стюарта проехаться с ним, Айзек наверняка наблюдал из окна кабинета.

– Мне надо было в Хайлендс, и я пригласил его. Стюарт был слишком вежлив, чтобы отказать старику.

– Не такой уж вы и старый.

– Нет?

– Я бы с радостью вас отвез.

– В следующий раз?

Они пересекли Атлантик-авеню и направились на север.

– Ты будто витаешь где-то, Айзек, – сказал Джозеф. – Дело в Фанни или в чем-то еще?

– Хмм?

– Я сказал, что ты где-то витаешь.

Айзек перевесил портфель на другое плечо.

– Пожалуй.

– Хочешь обсудить?

Айзек колебался секунду, но затем его прорвало.

– Я нашел отличную возможность во Флориде. Знакомый парень продает участок недалеко от озера Окичоби по тридцать долларов за акр. Если я соберу три тысячи долларов, земля станет моей.

– Это немало денег.

– Я ищу инвесторов. Еще несколько человек, и все будут в выигрыше.

– Многие в этом городе погорели на сделках с флоридской землей в 26-м.

– Ну да, я знаю, – отозвался Айзек. – Отчасти поэтому я и могу получить участок так задешево. Играю с дальним прицелом.

Они прошли мимо здания городского совета.

– Слышал, Командор заболел? – спросил Джозеф, пытаясь перевести тему. Председатель городского совета, Луис Кунл, был легендой Атлантик-Сити.

Но Айзека нельзя было отвлечь.

– Я подумал, это может быть неплохой возможностью для вас . Возможность диверсифицировать инвестиции. Если согласитесь купить пятьдесят акров, у меня будет достаточно вложений, чтобы закрыть сделку.

– Ты обсуждал это с Фанни?

– Немного.

– И что она сказала?

– Вы знаете, какие женщины. Ничего не понимают в бизнесе.

Как мог Джозеф донести до Айзека, что его план был не только глупым, но и безответственным? Что вкладывать в недвижимость, которую он даже не видел, было все равно что покупать воздух? Конечно, вот он, но можешь ли ты его потрогать?

– Сейчас для меня неподходящее время, – сказал Джозеф, думая о выписке из банка, которую только что дал миссис Саймонс. Они подошли к старой пекарне и квартире прямо над ней.

– Я все еще должен Эйбу за похороны, и я пытаюсь помочь родителям Анны перебраться сюда. – Еще Джозеф оплачивал больницу Фанни – Айзек даже не пытался оплатить счет с тех пор, как Эстер попросила перевести ее в частную палату, – но об этом он смолчал.

– Родителям Анны?

– Именно.

– А сами они за свой переезд заплатить не могут?

Джозеф не мог поверить наглости зятя. Какое ему было до этого дело? Через несколько шагов они доберутся до квартиры, и, если Джозеф собирался высказаться, делать это нужно было сейчас, пока их не увидела Гусси и не бросилась в объятья к отцу.

– Мне не хочется поднимать эту тему, но ты помнишь о займе?