Наталья Литтера - Пять лепестков на счастье [litres]

Саша спала на соседней подушке, а утреннее весеннее солнце светило в окно последнего, пятнадцатого этажа, который «у самого неба», и где-то там, внизу, на улице, слышался шум автомобилей. Город проснулся.

Сегодня будильник не прозвенит, сегодня выходной и можно было бы выспаться, но Одинцов точно знал, что еще минут десять, и в комнату вбежит Любочка, удобно устроится между родителями и начнет радостно щебетать. День дочери всегда начинался с улыбки и веселья. Эта ее способность к радости не переставала удивлять Дмитрия. Наверное, такое возможно только в детстве, когда мир кажется огромным и разноцветным, полным ежедневных открытий.

Хотя в зрелом возрасте тоже случаются удивительные открытия. Например, такое, которое произошло пять лет назад, благодаря старинной броши. Конечно, никто тогда не остановился в начавшихся поисках, хотелось идти дальше, узнать больше.

Осенью Саша вместе с Димой ездила на несколько дней в Тверь. Родители встретили гостей радушно, они были очень рады примирению и признались, что всегда считали случившееся расставание большой ошибкой. Саша рассказала про музей мыла и брошь, а также о том, как через старую открытку возникла связь между их семьей и Воздвиженском. Про Воздвиженск мама ничего сказать не могла, этот город никогда не упоминался в разговорах, а вот прабабушка в молодости жила в Москве и переехала в Тверь перед самой войной. Это обстоятельство очень заинтересовало Марину Георгиевну, она нашла агентство, которое специализируется на поисках родственников и составлении генеалогического древа семьи. Была проведена огромная работа, изучались архивные документы, в результате все отрывочные детали сошлись в единую картину, и предположение подтвердилось – Саша действительно оказалась прапраправнучкой Любови Николаевны Чигиревой. Марья Петровна Чигирева после революции, разграбления кирпичного завода и мыльной мануфактуры бежала в Москву, устроилась там портнихой, а в страшных тридцатых, спасаясь от доносов, подозрений и клейма «бывшей», уехала в Тверь. Потому никто никогда в семье и не упоминал прошлое – боялись. Осталась только брошь, как память о далеких и почти вычеркнутых из биографии временах.

Что случилось со второй девочкой – воспитанницей Любови Николаевны, выяснить не удалось.

Саша рядом зашевелилась и перевернулась на другой бок. А из соседней комнаты уже слышалось пение. Одинцов улыбнулся. Теперь в его семье жили две поющие женщины.

Каждый месяц Саша устраивала концерты и выступала сама. Программы были разные, и почти каждая из них предусматривала совместное пение солиста и зрителей. Оказалось, такие вещи невероятно сплачивают людей, делают их одной общей командой, придают вечерам какое-то особенное тепло.

Идея со спектаклями тоже прижилась.

Более того, вот уже почти пять лет, как игровые детские представления Святослава Аркадьевича прочно вошли в программу клуба. А еще на периодической основе устраивались вечера чтения, где частым гостем был актер с прекрасным баритоном. Оканчивались такие мероприятия обычно веселыми и дружескими чаепитиями-посиделками.

Людям действительно не хватает общения. Обычного, живого, искреннего. Клуб стал настолько популярен и востребован, что в ближайшие два месяца планировалось открытие второго в другом районе Москвы.

Оглядываясь назад, Одинцов видел, какой долгий путь был пройден от идеи до ее воплощения. Порой даже не верилось, что так много удалось сделать. Впереди ждали новые планы и придумки, и рядом находились единомышленники.

Возвращение Саши стало для Ромы настоящим сюрпризом. А еще большей неожиданностью – ее работа администратором клуба на первых порах, пока не нашли замену. Им не сразу удалось найти общий язык, но четкое разграничение обязанностей и фронта работ, когда никто никому не мешает, каждый занимается своим делом и решает собственную задачу, сгладило шероховатости первых месяцев. Теперь это действительно была команда.

Никто лучше Саши не мог подготовить помещение к мероприятию, придать ему нужную атмосферу через какие-то самые обычные мелочи. В такие моменты Одинцов всегда вспоминал свежие букеты в фойе маленькой гостиницы, вазы с конфетами, готовность выслушать постояльца и предложить ему чай во дворике. Саша привнесла с собой в клуб ощущение уюта.

Однажды, после показа старого немого кино, когда началось обсуждение увиденного с обязательным чаепитием, она рассказала о другом фильме, который видела несколько лет назад на празднике в Воздвиженске, а затем и удивительную историю про брошь, музей мыла и старинную мануфактуру. Так возникла идея устроить групповую поездку на три дня в древний провинциальный город. С размещением проблем не возникло. «Дом Чигирева» в лице управляющей Кристины с радостью забронировал номера для столичных гостей, а Михаил Витальевич позже по телефону заверил, что с нетерпением всех ждет и лично проконтролирует работу кухни, а потом полчаса рассказывал об успехах малолетнего сына. Все надеялись, что майские праздники порадуют погодой, потому что программа планировалась насыщенная: прогуляться по улицам, осмотреть достопримечательности, устроить пикник на берегу реки и, конечно же, заказать экскурсию в музей. Там теперь был отдельный стенд, посвященный потомкам Любови Николаевны Чигиревой. А два года назад возникла идея создать новое мыло, тем самым обозначив связь веков. Над идеей совместно работали Марина Георгиевна и Саша. Обе увлеклись составлением ароматов, перепробовали множество разных вариантов, пока не выбрали окончательный. Базовую ноту решили оставить прежнюю – сирень. К ней добавили нежность ириса и ванильную сладость гелиотропа. На красивой упаковочной коробочке была изображена веточка пятилепестковой сирени, а само мыло получило название «Счастливое».

– Главное, – говорила Саша, – в счастье и удачу поверить. И они обязательно придут.

Они оба верили, шагая по жизни вместе и крепко держась за руки.

Пережив долгий период одиночества и переосмысления, Саша и Дима теперь точно знали, какое место занимают в их жизни семья и дом.

Пять лет назад они начали все сначала, осторожно, внимательно, прислушиваясь друг к другу. И находилось время для совместных прогулок и вечеров, разговоров, смеха, гостей и кино. Им было хорошо вместе, настолько, что при мысли «не случись тогда поломка машины – не произошла бы встреча в гостинице» становилось страшно обоим. И это заставляло их только крепче держаться за руки.

А потом родилась Любочка, обозначив новый отсчет в жизни.

Пение в соседней комнате закончилось, и через секунду Одинцов услышал звук шлепающих детских ног по коридору. Вот и будильник идет.