Мелина Марчетта - В поисках Алибранди

— Мы слишком разные. Ты отличница, а я идиот.

— Не говори так! — воскликнула я. — Никакой ты не идиот, глупый ты идиот!

— Знаешь, я был на церемонии награждения в вашей школе. Ты получила сотню наград.

— Вообще-то, три.

— Да без разницы. Это означает, что ты лучшая из всего выпуска по трем предметам, Джози. А я даже не уверен, что сдал экзамены.

— Поверить не могу! С каких пор ты начал жалеть себя? Ты всегда был самым уверенным в себе человеком из всех, кого я знаю. Никогда не притворялся, не строил из себя того, кем не являешься на самом деле. Какая муха тебя укусила?

— Все это время я обманывал сам себя. Раньше я гордился своими низкими оценками. Твердил себе: «Да какая разница?». Я собирался стать механиком, поэтому меня не волновали отметки, которые я получал. Но потом я встретил тебя, и все изменилось. Я многое переосмыслил. Я понимаю, что никогда не смогу достигнуть твоего уровня, не смогу сравниться с тобой. Когда ты рядом, я чувствую себя неудачником и ненавижу себя за это. Мне нужно многое обдумать. Понять, чего я хочу от жизни. Но я не хочу, чтобы ты винила себя.

Я смотрела на него, не веря своим ушам.

— Ты говоришь, что я заставляю тебя чувствовать себя неудачником, который меня недостоин, а потом уверяешь, что я не должна винить себя? Я думаю, ты лжешь. Просто тебе нужна другая. Кто-то более подходящий, та, которую ты мог бы с гордостью представить друзьям. В этом дело, да? Ты ни разу не приводил меня в свою компанию. Я знаю лишь Антона, и то только потому, что он без ума от Анны.

— Бред собачий! — воскликнул Джейкоб. — Как насчет тебя и твоей бабушки? Мы ведь до сих пор не знакомы, Джози. Потому что я недостаточно хорош! Это ты ждешь кого-то лучшего! Возможно, кого-то, кто нацелен на высшее образование. Например, кого-то похожего на Джона Бартона.

У меня отвисла челюсть.

— Как ты смеешь вмешивать сюда несчастного Джона? С его смерти не прошло и месяца. Ты хотя бы слышал о понятии «время траура»?

— Не-а. Разве ты забыла? У меня нет правил, нет порядков. Нет воспитания. Ничего. Я подчиняюсь лишь законам. У меня нет принципов. Я не итальянец...

— Вот именно! — воскликнула я. — Все дело в этом, не так ли? А не в том, что рядом со мной ты чувствуешь себя неудачником. Все дело в том, какая я! Или в том, каковой я не являюсь!

— Ты слишком эмоциональна. Честно говоря, это сводит меня с ума. Возьми себя в руки! — прорычал он, встряхнув меня.

— Мне нравится быть эмоциональной. Итальянки всегда эмоциональны. Зато вы, австралийцы, настоящие куски льда.

— Будь разумной. Ты тоже австралийка.

— Я живу эмоциями, запомни, Джейкоб. Эмоциональные люди могут иногда быть безрассудными, и я не австралийка. Я понаехавшая. Австралийка я только тогда, когда местным хочется навесить на меня этот ярлык, а в других случаях я вроде как исчезаю или возвращаюсь в состояние неопределенности. Вот и вся суть проблемы, Джейкоб. Моя кровь слишком чужеродна для тебя.

— Я не расист, — сердито ответил Джейкоб. — Не смей мне это приписывать. Ты просто запуталась в том, кем себя считаешь, и тебе кажется, что люди клеят ярлыки. Мне нравится твоя культура, Джози. Она отличает тебя от моего окружения, и именно это меня в тебе привлекло. Потому что никогда прежде я не встречал девушку, похожую на тебя. Наверное, зря я рассказал о том, как чувствую себя рядом с тобой, ведь это не означает, что это ты заставляешь меня так чувствовать. Дело во мне. Ты просто на многое открыла мне глаза. Иногда, проводя время с друзьями, я начинаю чувствовать себя чужим среди них из-за тебя. Ведь ты открыла мне целый мир. Я уже не хочу быть механиком, чтобы работать целыми днями, а затем проводить вечера в пабе. Не хочу жениться на ком-то подобном себе, завести двоих детей, жаловаться на высокую квартплату и цены на бензин и вечно экономить. В прошлом году я был согласен на такую жизнь. Хотя нет, не так. В прошлом году я думал, что жизнь состоит только из этого. Но в этом году благодаря тебе я понял, что в ней есть куча всего другого. Я все еще хочу быть механиком, но хочу выйти из своей зоны комфорта и рассмотреть иные варианты. Я не хочу заниматься тем, что другие люди полагают пределом моих возможностей. Не хочу жить по стандартной схеме только из-за школы, в которой учусь, или района, в котором живу. Я хочу иметь в своей жизни все то, от чего отказался Джон Бартон из-за страха выйти из зоны комфорта. Но я должен сделать все сам.

— А если бы мы тогда занялись любовью? — крикнула я. — Ты говорил, что мы будем вместе очень долго. Ты вроде как любил меня.

— Любил... И люблю... — прошептал Джейкоб. — Ты была права, не позволив мне заняться с тобой любовью. Потому что ты — это ты. По какой-то причине ты убедила себя в том, что должна оставаться со мной всю жизнь, потому что считаешь, будто кто первым займется с тобой любовью, за того ты и выйдешь замуж. Я думал об этом, и это кажется довольно странной, но красивой сказкой. Мой отец был у матери первым и единственным мужчиной, но она была уверенной в себе женщиной. Ты не такая, Джози. Я не говорю, что у нас нет ни единого шанса. Есть, и еще какой. Но сейчас все кажется совсем неправильным.

Я стояла перед ним заплаканная, сгорая от стыда. Самое смешное, в его глазах тоже блестели слезы.

— Но я пойду с тобой на выпускной, — тихо сказал он.

— Просто уйди, — судорожно всхлипнула я.

— Я позвоню.

— Я не отвечу. Уходи.

Джейкоб попытался обнять меня, но я его оттолкнула, и он ушел. Оставшуюся часть дня я проплакала. Когда мама пришла домой, я заревела еще сильнее. Мама решила позвонить Майклу, и когда он пришел, я зарыдала с новыми силами.

— Может, это и к лучшему, — сказала мама, когда я сидела между ней и Майклом.

Я посмотрела на нее, не веря своим ушам.

— Мне так плохо, мам. От расставания с Джейкобом мне больнее, чем даже когда умер Джон. Как же так?

— Просто у тебя сейчас такой период, Джози. Не мучай себя этими вопросами, — сказал Майкл, протягивая мне платок.

— Знаете, от чего мне больнее всего? В один прекрасный день он женится. Кто-то будет его женой, и это не я, — произнесла я, рыдая.

— В один прекрасный день ты оставишь его в прошлом, Джози.

Неужели обязательно было повторять «в один прекрасный день»?

В глубине души я знала, что никогда не оставлю его в прошлом. Джейкоба Кута больше не будет в моей жизни. И я никогда не полюблю снова.

Крайне жестоко, что в самое тяжелое время моей жизни светило солнце и стояла дивная погода. Пять дней после экзаменов я просидела перед вентилятором в футболке и нижнем белье, пытаясь приобщиться к европейскому обычаю устраивать сиесту в два часа дня, когда наконец заметила, что по сравнению с моим бледным заплаканным видом даже мама выглядит загорелой. Я заставила себя выйти из дома, поесть пиццы с Ли, Анной и Серой. Отметить конец экзаменов. Не то чтобы у меня было настроение праздновать.