Игорь Шестков - Дорогая буква Ю

Я видел, как молодые ребята-арабы демонстративно мочатся на еврейских могилах. Слышал, как они орут по ночам в самом центре Иерусалима — «мы перережем всем вам глотки когда придет наша власть» (еврей, хозяин маленькой гостиницы, перевел мне с арабского, стесняясь и краснея). Арабские мальчики кидали в меня и мою спутницу камни прямо на Храмовой Горе — это была месть за то, что мы не купили у них открытки.

Поведение араба по отношению к не мусульманину — это или раболепство с целью выдирания из него денег или прямая агрессия, ненависть. Очень последовательно и понятно. А еврей отвечает на это заячьим миротворчеством, заборами, торгами, демократией, вспышками гнева, молитвами, зашоренной, только еврейской проблематикой интересующейся мыслью.

В этом противостоянии непонятно только одно — почему Израиль все еще существует?

Хотя так вопрос ставить можно только слепой. Не желающий признавать очевидную историческую реальность. На самом деле, нет тут никакого Израиля.

Иерусалим был и остается арабским городом, сколько бы евреи не строили в нем больших и малых бетонированных гетто.

Потому что главный дух этих мест «Храмовая гора» в руках у арабов. Жертва Авраама не совершается и соответственно не принимается. Происходит отказ от Соглашения. Богу становится все равно — и праотец режет собственного сына как овцу. Проливает родную кровь. Как это и до него делали бесчисленные поколения язычников.

Евреи духовно ослабли. Начетничество, бесконечное чтение Торы и Талмуда, религиозный костюмный маскарад в сочетании с самовлюбленностью и ложным чувством национальной исключительности привели к потере наивного и честного религиозного духа древности. Если бы евреи действительно верили в своего Бога — они бы никогда не отдали арабам Храмовой горы. А поступили бы культурно варварски, а религиозно честно и последовательно — срыли бы бульдозерами всю кафельную красоту и построили бы Третий Храм, не дожидаясь Мессии, не тратя время на интерпретации Талмуда, в простоте сердца — так же как первые кибуцники сажали в пустыне сады и огороды. Этого не произошло, потому что не религиозным евреям все равно, а у религиозных вместо прямой веры за две тысячи лет рассеяния сложился сложнейший конгломерат мудрости и самообмана, бессильный в решительные моменты, призванный оправдать иудейскую дряхлость и кроличью роль жертвы.

Мне скажут — евреи боялись, что все мусульмане мира объединились бы и уничтожили Израиль в ответ на построение Третьего Храма. Так может говорить только неверующий в Бога человек. Да, может быть, было бы и так (хотя я в это не верю — покричали бы, погремели бы оружием и все бы потихоньку позабыли). Но это было бы — честно по отношению к Богу и собственной истории. И Иерусалим стал бы тогда еврейским городом. А так он был и остается — мусульманским, сколько бы евреи в нем не строили. Все это в будущем останется арабам.

Смешно — евреи плачут у стены, вместо того чтобы начать наверху строить. Пока будут у стены плакать, а для оправдания трусости и безверия придумывать хитроумные религиозные толкования — будет араб над евреем смеяться, да нож точить.

Араб был какое-то время запуган и помалкивал. А теперь, почуяв еврейское бессилие и потаенную сладостную тягу к самоуничтожению, он орет по ночам, мочится на еврейские могилы, постреливает по окраинам, провоцирует, выпускает по Израилю ракеты, взрывает еврейские автобусы и рестораны.

Убивает евреев, потому что евреи дают себя убивать.

9 ноября 2009 в Берлине будет праздноваться 20 годовщина падения знаменитой Берлинской Стены. На празднование съедутся видные политики, лауреаты нобелевской премии и другие знаменитости, вокруг Бранденбургских Ворот соберется миллионная толпа берлинцев и гостей столицы объединенного немецкого государства.

Не обойдется и без грандиозного представления — одна за другой будут обрушены тысяча двух с половиной метровых костяшек-домино, стоящих в ожидании праздника от Потсдамской площади до здания Рейхстага. Легкие пенопластовые блоки будут по расчетам организаторов падать один за другим — полчаса — символизируя и утверждая падение ненавистной Стены.

После падения последнего домино начнется фейерверк.

…

Со времен палеолита люди строили стены, валы и рвы для защиты от внешних врагов.

Берлинская стена однако, была сооружена строителями ГДР для предотвращения бегства своих граждан в Западный Берлин и дальше — в огромный свободный мир. Чтобы скрыть это, Стену называли «антифашистским защитным валом». Возможно, восточногерманские и советские лидеры верили собственной пропаганде — кроме прочих прелестей Стена включала в себя линии противотанковых ежей и специальные траншеи против моторизованной техники. Хотя на Восточный Берлин никто и не думал нападать.

В ночь с 12 на 13 августа 1961 года вдоль всей границы Западного Берлина были установлены столбы, на них была натянута колючая проволока.

Стену строили, укрепляли и расширяли все 28 лет ее существования. В своем окончательном, совершенном виде Берлинская Стена состояла как кольцо Сатурна из нескольких, опоясывающих Западный Берлин колец:

внутренней бетонной стены;

трехметровой стены из металлической сетки и колючей проволоки, под током и с сигнальными устройствами;

полосы, по которой бегали овчарки (всего на Берлинской стене служили около 1000 собак, содержавшихся в двухсот сорока шести собачьих питомниках);

полосы из вышеупомянутых противотанковых ежей и траншей;

следовой полосы;

светового коридора;

бетонированного пути для патрулей;

и, наконец, еще одной бетонной стены, высотой в три с половиной метра. Эта, последняя стена увенчивалась продольным цилиндрическим покрытием — чтобы труднее было перелезть. Стена эта состояла из г-образных бетонных блоков, обычно употреблявшихся в сельском хозяйстве восточной Германии при постройке силосных ям.

Кроме этого вдоль всей Стены были вырыты бункеры и поставлены пограничные вышки. Водные границы были дополнительно оборудованы подводными крюками и другими приятными неожиданностями для возможных пловцов.

Вопреки распространенному мнению на Берлинской стене не были установлены столь успешные на внешней немецко-немецкой границе самострелы. Не было и минных полей.

По различным данным на Стене или из-за нее погибли от 136 до 206 человек.

Первой жертвой стала пятидесяти восьмилетняя Ида Зикманн, выпрыгнувшая в отчаяньи из окна собственной квартиры с четвертого этажа дома на Бернауерстрассе, через который проходила граница между советским и французским секторами Берлина. 22 августа восточно-берлинские власти забаррикадировали выход ее дома на западную сторону. На лестничной клетке ее уже ожидали полицейские. Госпожа Зикманн кинула из окна на тротуар все имевшиеся у нее пуховые подушки и прыгнула. Подушки не помогли — женщина разбилась насмерть. Не думаю, что эта одинокая женщина — выбрала свободу и отдала за нее жизнь, как писали тогда западные газеты. Мотивация ее была проста и человечна, единственная ее родственница, сестра, жила неподалеку, в западной части Берлина.