Дженни Хан - Меж двух огней

Неожиданно Рив обхватывает меня сзади руками.

– Отпусти! – Я пытаюсь вырваться из его медвежьей хватки, но его руки крепко держат меня.

– Лилия, подожди секунду!

Я не хочу ждать. Я извиваюсь и борюсь, пока силы не оставляют меня.

– Оставь меня в покое! – кричу я.

Несколько человек на стоянке поворачиваются в нашу сторону.

– Не нужно устраивать сцен! – шипит он. Это правда. Мне не хочется, чтобы сюда приехала полиция. Пусть он просто от меня отстанет. А это возможно только, если я остановлюсь.

– Пожалуйста, Лилия. – Я успокаиваюсь, и он меня отпускает.

Мы оказываемся лицом к лицу, у меня сбилось дыхание.

– Хочешь объяснить мне, почему ты врал?

Рив сжимает челюсти.

– Нет, вообще-то не хочу.

Я чувствую, как слова подступают к горлу. Мне нужно ему рассказать все: что я встречалась с ним только ради Мэри, что все было враньем, что я только делала вид, что увлечена им, а на самом деле он вызывает у меня отвращение.

Но я не могу, что для него мои слова? Плевать он на них хотел. Иначе он бы не стал врать и отказываться от встречи наверняка ради свидания с другой.

– Скажи, куда ты собрался? – Я вдруг осознаю, что ревную. И мне становится противно.

Он протягивает мне сумку с ноутбуком.

– Лучше, если я не буду тебе этого говорить. – Я беру сумку у него из рук, и слышу, что в ней шуршат пластмассовые обломки. Компьютер разбит.

У меня на глаза наворачиваются слезы.

– Надеюсь, та девушка хоть что-то знает по поводу экзамена. Или ей вообще наплевать, поступишь ты или нет? – Пытаясь помочь Риву, я столько времени потеряла. Мне нужно было тупо следовать нашему дурацкому плану, и наверняка мы бы уже несколько недель назад вовсю целовались!

Лицо Рива бесстрастно.

– Ты думаешь, что я еду встречаться с другой девчонкой?

Я иду прочь.

Он снова меня догоняет и становится у меня на пути.

– Отлично. Хочешь знать, куда я еду? – Он достает что-то из кармана. Листок бумаги. И протягивает его мне.

Я вытираю слезы, чтобы прочесть его. На нем написаны два имени, оба не женские. А еще адрес общежития в Массачусетском университете.

Я смотрю на него и ничего не могу понять.

Его рот кривится в усмешке.

– Я собирался надрать задницу тем засранцам, – говорит он, поворачивается и идет к своему грузовику.

Мне требуется несколько секунд, чтобы сложить два и два.

– О, господи, – говорю я, уставившись в записку. Там значатся имена Иена Розенберга и Майкла Фенелли. – О, господи.

И вот уже я бегу за ним.

– Ты с ума сошел? – кричу я ему.

Рив не сбавляет шага.

– Я идиот, что не подумал об этом раньше. Они же сняли дом, за которым приглядывает мой отец. Нужно было только посмотреть, где они живут, и все. Я выяснил их адреса, номера телефонов и даты рождения. А теперь я поеду туда и заставлю их пожалеть, что они встретили вас с Ренни.

– Я не хочу, чтобы ты это делал! – Гудит паром, и люди начинают заводить свои машины, собираясь грузиться. – Я не хочу, чтобы ты к ним приближался!

Рив открывает дверь.

– Почему? Ты считаешь, они этого недостойны?

Я судорожно ищу слова, чтобы ему ответить. Парни виноваты так же, как и я. Это я пошла в дом к незнакомым людям. Это я сильно напилась. Я сама создала ситуацию, когда могло случиться что-то ужасное. И мне не повезло, что так оно и случилось.

– Это ничего не изменит! – Я хватаюсь двумя руками за его свитер. – Ты туда не поедешь. Если это из-за меня, то я не хочу.

Но Рив уже мотает головой. Он меня не слушает.

– Те парни должны заплатить за то, что совершили. Нельзя это так оставлять!

Мне тяжело дышать.

– Я знаю, что ты хочешь помочь. Но что бы ты ни сделал, это ничего не изменит. – Я пытаюсь взять себя в руки, чтобы он меня послушал, но начинаю трястись. – Если ты туда поедешь, это снова ко мне вернется. А я очень хочу забыть.

Я вижу, как он немного смягчается.

– Но ты не можешь просто так похоронить это, Лил. Случилось то, что случилось. Ты должна принять это.

– Знаю. Просто разреши мне сделать это самой, – я смотрю на него умоляющим взглядом. – Не так, как ты собрался.

Мы, не моргая, смотрим друг другу в глаза, и Рив в конце концов кивает.

– Мне хотелось просто… просто сделать все по справедливости. – Он протягивает руку, берет ладонь и сжимает. Я не сопротивляюсь, хотя и знаю, что зря.

Позже, когда я вспомнила его взгляд и слова о том, что все плохие поступки людей не должны оставаться безнаказанными, меня передернуло от страха. Я знаю, что он прав. Все мы должны быть наказаны. Возможно, мы – больше всего.

В понедельник после занятий я иду в компьютерный класс, чтобы проверить почту. Я вынуждена делать это в школе, ведь наш домашний компьютер страшно тормозит. Во-первых, он очень старый, а во-вторых, Пэт загрузил в него столько игр и порнухи, что в нем теперь вирусов больше, чем у больных в инфекционном отделении.

Как только я залогинилась, на экране возникает надпись, гласящая, что почта переполнена. Ничего удивительного. Около месяца назад моя тетя Джекки узнала, что такое электронная почта и попросила меня дать ей мой адрес. Теперь она присылает мне по десять писем на день: стихи про ангелов, молитвы для больных раком, статьи о последних научных изысканиях в лечении рака. Она просто одержима маминой ранней смертью. Не меньше, чем миссис Чиразо.

Единственное, что я не нахожу среди писем, это, к сожалению, ответа из Оберлина. Я знаю, что они должны обязательно ответить мне к концу января, но все время держу пальцы скрещенными, надеясь получить письмо пораньше. Миссис Чиразо понравилось мое новое эссе. Она сказала, что прочла его со слезами на глазах. Наверняка она преувеличила, но мне все равно было приятно это услышать.

Чуть позже нас собрали, чтобы предостеречь от пьяной езды, ведь впереди нас ждут праздничные дни. На сцене заунывным, вгоняющим в сон голосом выступала пожилая женщина в полицейской форме. При этом она демонстрировала слайды с авариями, случившимися в 70-х годах прошлого века, на которых не было ничего интересного: ни крови, ни трупов. С таким же успехом она могла бы показывать фотографии нашего гаража.

Где-то на середине лекции я засыпаю и открываю глаза как раз в тот момент, когда женщина-полицейский, споткнувшись о провод микрофона, чуть не приземляется на задницу.

Я не могу сдержать смех и оглядываюсь вокруг, чтобы посмотреть оценили ли одноклассники такой подарок на Рождество. Но никто больше не смеется.

Я встречаюсь взглядом с Ренни. На ее лице такая же широкая улыбка, как и на моем. Я мгновенно отвожу взгляд. Нас с ней всегда объединяло извращенное чувство юмора. Черт. Ничего не изменилось.