Дженни Хан - Меж двух огней

А в тени на заднем плане стою я. И наблюдаю.

Все получилось. Он действительно в нее влюбился. Он сейчас смотрит на нее так, будто мечтал о ней всю жизнь. Он не может поверить своему счастью. Он, как мы и предполагали, полностью раскрылся.

Я так сильно сжимаю кулаки, что на коже появляются красные полумесяцы от впившихся ногтей. Я чувствую, как внутри меня бушует огненный вихрь. Мне больно, но ему будет в десять раз больнее. Это единственное, что позволяет мне жить дальше.

Я сижу на земле посреди этой чертовой предрождественской толпы, и асфальт морозит мне задницу сквозь тонкие джинсы. Я зубами стягиваю варежки, заворачиваю края ботинок и смотрю, нет ли на лодыжках крови.

Знаете, есть такая вещь, как правила поведения в толпе на концертах. Некий этикет, соблюдая который, можно гарантировать, что все слушатели хорошо проведут время. Это действует даже на концертах панк-групп, когда народ беснуется на танцполе. И на этом дурацком концерте тоже должно быть так.

Я узнала об этих правилах на моем самом первом концерте в музыкальном магазине Пола. Мы с Ким сидели в кабинке звукооператора. У нее при себе был мощный фонарик, которым она светила на самых злостных нарушителей порядка, чтобы я могла полюбоваться на их выкрутасы.

И я поняла, что в основном правила сводятся к следующему:

Во-первых, никогда не притворяйся, что рядом со сценой твой друг, чтобы протолкнуться вперед. Часто люди выкрикивают какие-то придуманные имена, типа: «Ей, Джимми! Я иду к тебе!», а потом начинают расталкивать окружающих, протискиваясь к сцене. Это может вывести из себя пару-тройку ребят сзади, и ты окажешься прямо на сцене, что разозлит толпу.

Во-вторых, даже в самой плотной толпе старайся уважать личное пространство людей. Ничего страшного, если ты будешь тереться о чей-то бок, но это все. Если у тебя с собой сумка, прижми ее к груди, чтобы не ударить никого из соседей.

В-третьих, если у тебя высокий рост, не будь уродом и не вставай перед тем, кто ниже тебя.

И еще одно правило, хотя такое вряд ли могло произойти на тех концертах, где я была: никогда не пытайтесь толкать сквозь толпу на чертовом рождественском концерте коляску для близнецов с парой орущих младенцев.

Я одариваю уничижительным взглядом эту «Мать Года» и читаю на ее лице: «Ах, простите, мне так жаль». А в это время ее отпрыски совершенно заглушают своими воплями целый хор.

Я поднимаюсь и ищу Лилию с Ривом, но они куда-то исчезли. И придурочная Эшлин со своим мешком с костями Дереком тоже.

Я встаю на цыпочки и пытаюсь разглядеть, куда все подевались, но толпа такая плотная, и семья передо мной смотрит на меня таким возмущением взглядом, что я снова поворачиваюсь к хору. Лилия расскажет нам о первом этапе плана в самых сочных деталях чуть позже. Я знаю, что у нее все получится.

А сейчас мне интересно послушать, как поет Алекс. Я пыталась уговорить его сыграть для меня одну из собственных песен, но он все время отнекивался несмотря на то, что это очень хороший способ потренироваться петь перед приемной комиссией. Он до сих пор, насколько я знаю, не отослал документы.

После двух скучнейших песен, группа начинает играть композицию «Малышка, на улице холод». Алекс с какой-то девчонкой, по-моему, из драмкружка, выступает вперед. У него в руках гитара, он начинает играть.

Сама того не желая, я начинаю улыбаться, забыв о девчонке, тем более, что в такой сексуальной песне, как «Малышка, на улице холод», ей до бродвейских див, как до звезд. Алекс все делает правильно. Он как будто рассказывает о себе очень проникновенно и в то же время с таким напором. Оказывается, у него прекрасный голос. Чистый, звонкий и очень уверенный. Если бы и в жизни он был таким же уверенным, как и в пении, он бы многого добился.

Песня заканчивается, он снова поднимается на возвышение на сцене и, услышав аплодисменты, краснеет. Аплодируют все. И вовсе не из вежливости, а как будто услышали что-то очень… необычное.

Алекс оглядывает толпу, будто кого-то ищет. Наверняка своих друзей. Но они все его бросили.

Бедный парень. Не понимаю, почему никто из его компании до сих пор не понял, какой он классный.

Алекс останавливает взгляд на мне. Я залихватски свищу и поднимаю обе руки с выставленными указательными пальцами и мизинцами. Как рок-звезде. Или тому, кто собирается ей стать.

Он широко улыбается, и мне, несмотря на холод, становится жарко.

Я ищу глазами Мэри, чтобы показать такой же знак и ей, ведь я страшно горда, что она набралась смелости выступить перед всеми, но ее тоже нигде нет. Черт бы их всех подрал, куда они подевались?

Мэр поднимается на сцену и подает знак, чтобы включили рождественское освещение. И оно на мгновение включается и гаснет, как и все другое освещение: уличные фонари, лампы в витринах магазинов, дорожные знаки. Наступает полная темнота. А потом все начинает мигать, как при перебоях с напряжением.

Черт, неужели на всем острове придется менять проводку? Только я собираюсь уже второй раз за этот год спасать свою шкуру, как все приходит в норму. Свет горит ровно и ярко, и все собравшиеся на площади начинают аплодировать, как будто стали свидетелями рождественского чуда.

Может, и так, но на всякий случай пойду-ка я отсюда подальше.

В среду я сижу на обеде вместе со всеми, и вдруг к нам подходят две взволнованные второклассницы. В своих чересчур мешковатых и чересчур голубых джинсах, флисовых толстовках и конверсах [6] Converse – марка спортивной обуви. они выглядят совсем желторотыми.

– Ренни… Можно тебе задать один вопрос? – спрашивает та, у которой хвост выкрашен розовым.

– Если ты не слишком занята, – добавляет та, что похожа на мышку.

За последние несколько недель я уже привыкла притворяться, что Ренни не существует, поэтому продолжаю смотреть в учебник по истории и делаю вид, что внимательно разглядываю портрет Эли Уитни [7] Американский промышленник и изобретатель. .

Плюс ко всему, я уже знаю, в чем дело.

Обе девочки выкладывают на стол перед Ренни какие-то листки бумаги. Даже не глядя, я определяю, что это вырезки из журналов для подростков или магазинных каталогов.

– Мы бы хотели узнать, подойдут ли эти платья для твоей вечеринки?

Все только и говорят, что о новогодней вечеринке у Ренни. Она пройдет в галерее ее матери, перед тем, как миссис Хольц закроет ее и продаст помещение. Ренни собирается стать на ней гвоздем программы и главной героиней. Тусовка будет посвящена 20-м годам прошлого века, Ренни пустилась во все тяжкие. Она весь последний месяц таскает из «Галстука-бабочки» бутылками джин и шампанское. Там сейчас проводится много корпоративных вечеринок, и это совсем несложно. Ренни утверждает, что после них остается огромное количество лишней выпивки. Все должны прийти в костюмах. Девочки подошли к Ренни, чтобы она одобрила выбранные ими платья и прически в стиле 20-х годов. Я уже давно заметила, что в свободное время она, наморщив лоб от усердия, изучает «Великого Гэтсби». Это очень смешно потому, что мы проходили его еще в первом классе.