Дженни Хан - Меж двух огней

– Сколько тебе лет?

В то лето Ренни частенько заговаривала с незнакомыми мальчиками, парнями, которые приехали на остров на неделю, месяц, либо все лето. Кэт иногда даже проводила с ними время, а мне всегда было за нее немного стыдно.

Он вскинул голову и перестал протирать прилавок.

– Зачем тебе это знать?

– Потому, что здесь работать разрешается только, если тебе уже исполнилось 16, а тебе явно меньше, – сказала Ренни категорично, но при этом состроила ему глазки. Это ее коронный прием. Ренни выглядела такой уверенной в себе, что он был заинтригован и захотел продолжить разговор.

– Сколько бы ты мне дала? – спросил он ее.

– Максимум 15, – сказала она. – А на самом деле сколько?

– Пятнадцать и есть, – признался он. – Я получил эту работу, потому что владелец – мой дядя. Я буду здесь до конца лета. А тебе сколько лет?

– Четырнадцать, – ответила Ренни.

И тут, наконец, он обратил внимание на меня. Я уставилась на холодильные камеры, делая вид, что не слушаю.

– А я тебя раньше видел, – сказал он. – В последний раз ты брала черничное, да? С обсыпкой?

Я кивнула.

По дороге домой я сказала Ренни.

– Не могу поверить, что он меня запомнил.

– Еще бы не запомнил, – ответила она, – у нас на острове больше азиатов нет.

Я посмотрела на нее, пытаясь понять, шутит ли она или нет, но она уже сменила тему. Это правда, что мы чуть ли не единственная азиатская семья на Джар Айленде. Но она никогда раньше не говорила о том, что я от нее чем-то отличаюсь.

В конце недели она пошла с ним на свидание. В этот день я была на конюшне. Ее взбесило, когда я сказала ей, что не пойду на пляж, и что у меня тренировка по верховой езде. Я не помню сейчас, как звали этого мальчика. Я даже не была в него влюблена, да и чем бы мы с ним могли вместе заняться? К тому же я бы никогда не пошла с ним в порт. Мне вообще не разрешали ходить на свидания.

Я помню только то, как меня задели ее слова о том, что он запомнил меня только из-за моей азиатской внешности. Как будто во мне не было ничего запоминающегося или стоящего. Эта мысль долго не давала мне жить спокойно.

Лил сказала, что хорошо бы нам всем встретиться в эти выходные, но я все равно удивилась, когда получила от нее сообщение. Она пригласила нас с Мэри в гости с ночевкой. Это что-то новенькое. Я написала в ответ, что согласна, почему бы и нет, и пошла в гараж за спальником. По-моему, в последний раз я выбиралась к кому-то с ночевкой еще в те времена, когда дружила с Ренни.

Пэт не может меня подбросить. У нас опять сломалась машина. Но в нашем гараже сидит компания его друзей. Большинство из них пьет, но только не Рикки.

– Ладно, – говорю я, – пройдусь пешком.

Не успеваю я отойти от дома, как меня догоняет Рикки.

– Я уже собирался уходить и, если хочешь, могу тебя подбросить.

Я меряю его взглядом.

– Спасибо, но нет. – Мне не нужна благотворительность.

– Кэт, погоди.

– Что, Рикки? – Я очень стараюсь, чтобы мой голос был скучающим и незаинтересованным.

– Ты игнорируешь меня. Почему? Из-за того, что я тебя не поцеловал?

Черт. Ходит вокруг да около. Буду брать с него пример.

– С чего ты решил, что я хочу тебя поцеловать? Не льсти себе.

Рикки смеется.

– Ты же сама прижала меня к стенке, еще бы несколько секунд и ты сожрала бы мне лицо.

Я усмехаюсь. Кем себя возомнил этот придурок?

– Тебе это приснилось.

– Слушай, хочешь начистоту?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

– Говори.

– Ты мне нравишься. Давно нравишься.

– Так в чем проблема?

Рикки машет рукой в сторону гаража.

– Проблема в Пэте. Я пытался сделать все правильно, рассказал о своих чувствах к тебе, но он запретил и думать об этом.

– Разве не я сама должна принимать такие решения?

– Он же не из вредности. Ты же собираешься поступать в этот свой прекрасный колледж, и он не хочет, чтобы тебя что-то отвлекало. Плюс ко всему, он мой друг. Он прочертил линию, и я не хочу ее пересекать. – Он качает головой. – И что у нас может быть впереди? Несколько месяцев вместе? А потом ты уедешь? Я не хочу… ну сама понимаешь, втюриться еще больше, чем сейчас.

Ничего себе! Как мило со стороны Пэта. Зачем он сует свой длинный нос в мои дела? Он мусор не может убрать вокруг дома, а хочет решать, с кем мне встречаться, а с кем нет.

Нет худа без добра. Мне нравится Рикки, но я в него не влюблена. Я не испытываю к нему того, о чем он говорит. Я чмокаю его в щеку.

– Друзья?

Он хмурится, но, в конце концов, на его губах появляется слабая улыбка.

– Да. Друзья.

Рикки высаживает меня, и я вижу на ступеньках Мэри.

– Привет, – говорю я. – А ты чего на улице?

– Привет, – отвечает она, выгибая бровь. – По-моему, Лил нет дома. Я стучала, но она не открывает.

– Хм…

Я звоню в звонок, и через несколько секунд Лил распахивает перед нами дверь и устало улыбается.

– Привет, девчонки.

На ней гарвардский свитер, легинсы и толстые носки. Она не накрашена, голова замотана полотенцем. Наверное, она только что из душа.

Мы входим в дом, и мне требуется целая вечность, чтобы расшнуровать мои армейские ботинки. В моей семье в ботинках даже в кровать ложатся.

Наконец, мне удается их снять, и Лилия ведет нас через гостиную на кухню. Я устраиваюсь у острова, а Мэри садится за стол.

– Как все прошло? – спрашивает Мэри.

Лилия натягивает на руки рукава свитера и прячет в них ладони.

– Не слишком хорошо. У нас не получится сделать это в канун Нового года. Мне кажется, все кончено.

Я выкатываю глаза.

– Лил, ты уже раз десять говорила то же самое!

Лилия уверенно мотает головой.

– На этот раз все по-другому. По-моему, Рив с самого начала водил меня за нос.

Мэри складывает руки на груди.

– Не может быть. Он влюблен в тебя. Я видела это собственными глазами.

– Мэри, он играет со мной в ту же игру, что и с тобой! И ты не зря беспокоилась, что видела их с Ренни в театре.

Она дергает себя за волосы.

– Боже, какая же я была дура!

– Ладно-ладно, – говорю я. – Что случилось? Он не пришел на вечеринку?

– Нет. Он пришел. И все было хорошо…

– И? – Мэри с напряженным взглядом наклоняется вперед.

Лицо Лилии розовеет.

– Пару дней назад у нас с ним был разговор. О том, чтобы больше ни от кого не скрываться. Рассказать друзьям, что мы теперь вместе. Он сам на этом настаивал! – Она закусывает нижнюю губу. – И когда у меня появилась такая возможность, я попыталась. При всех. При Алексе, Ренни… и всех остальных.

Вот это да. Ну и Лил. Пошла ва-банк. Девушка шагает семимильными шагами.

– Но он от меня отказался. Оставил у всех на глазах! – Лил поворачивается к Мэри, у той широко распахнуты глаза. – Я всю ночь думала о тебе, Мэри. О том дне на пароме. Какой униженной ты себя тогда чувствовала. – Она трясет головой, не в силах даже закончить свою мысль.