Дженни Хан - Меж двух огней

– Что это вообще?

Женщина смеется в нос.

– Всего понемножку. Городские грамоты, газеты, кадастровые записи, – она уже на середине лестницы. – Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Я снимаю куртку. Мне бы хотелось рвануть отсюда, но я не могу. Скорее всего, я буду работать здесь до весны. Эх. На что только ни приходится идти ради Оберлина. Твою же мать.

Миссис Линд в этом году превзошла саму себя. Официанты с красными галстуками-бабочками разносят миниатюрные крабовые канапе и грушевые оладьи, покрытые сливочным сыром со вкусом трюфелей, столик с мясной нарезкой, устричный бар и всевозможные шоколадные угощения.

Дом набит под завязку, люди повсюду. Мои родители разговаривают с друзьями из яхт-клуба у рождественской елки. Моя мама выглядит так красиво. На ней белой платье с драпировкой на боку, а ее волосы собраны в высокую прическу. Она пыталась уговорить меня с Надей вместе уложить волосы, но Надя ненавидит, когда это делает кто-то другой, а я была не в настроении, хотя я обычно в восторге от возможности сделать укладку.

На мне то самое шелковое голубое платье, которое я надевала в день открытых дверей у Рива. Я собрала волосы в хвост и надела ботинки на платформе, потому что это – моя самая удобная обувь под платье. Сегодня я не пытаюсь кого-либо впечатлить.

Я сижу рядом с Алексом на удобном диване в гостиной, и мы вместе едим шоколадные пирожные со взбитыми сливками. Он принес немного пряного сидра, хотя я сомневаюсь, что наши родители были бы против. Я не знаю где Надя, скорее всего играет в GuitarHero в домике у бассейна вместе с двоюродными братьями и сестрами Алекса. Мы единственные дети, кто тусуется в доме, хотя, как мне кажется, мы уже не дети. Это сказала и мама Алекса. Она заявила, что раз мы уже практически взрослые, мы должны остаться и социализироваться со взрослыми. Я надеюсь, мои родители не собираются задерживаться, потому что мы приехали на одной машине.

– Почему ты такая угрюмая, Лил? – спрашивает меня Алекс. – Через три дня Рождество.

Я замираю, вилка с шоколадным пирожным застывает на полпути к моему рту.

– Угрюмая? Я не угрюмая. Извини, если кажусь такой… Думаю, я просто устала. Этим утром я ходила в конюшню.

– Как Фантом?

– О, у него все хорошо, – я отламываю вилкой еще кусок пирожного, – не могу поверить, что ты помнишь его имя.

Алекс бросает на меня уязвленный взгляд.

– А что тут такого? Я ходил на твои соревнования. Помнишь, еще в первом классе старшей школы? Ты тогда ездила каждый день и только и говорила, что о Фантоме.

Я смеюсь.

– Да уж, в то время я была совсем повернута на лошадях. – Я тянусь к кофейному столику, чтобы взять сумочку, – я приготовила тебе кое-что на Рождество.

Алекс быстро пережевывает и проглатывает.

– Серьезно?

Я смущенно киваю.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты был так добр ко мне весь этот год, – я достаю подарок из моего клатча. Он занимает так много места, что я едва смогла втиснуть сумку помаду и пудреницу.

Алекс тронут. Он вертит подарок в руках, и я радуюсь, что завернула его подарочную упаковку. Я использовала специальную блестящую золотую фольгу и перевязала ее шелковой ленточкой кремового цвета. Он начинает аккуратно распаковывать подарок, стараясь не порвать бумагу, вытаскивает длинный кусок кожи цвета виски и молча смотрит на него.

– Это гитарный ремень, – говорю я, чтобы он не принял его за пояс. Я беру его в руки и переворачиваю. – Я попросила их выдавить твои инициалы на коже. Я сама выбрала шрифт. Консультант сказала, что длина регулируется, так что ты можешь затянуть его как Джонни Кэш или опустить как ребята, играющие панк-рок. – Я отдаю его обратно. – Я не была уверена, какой стиль тебе больше нравится.

– Лил, – он говорит тихо, и поднимает на меня взгляд, – это так круто!

Я улыбаюсь.

– Правда? Тебе нравится?

Алекс кивает, но внезапно вскакивает с дивана, уставившись в противоположный край комнаты.

Я смотрю туда же и вижу Рива: он стоит перед столом в своем мешковатом жилете с пивом в руке и, отрезав кусок свиной вырезки, ест его пальцами.

Я поднимаюсь, мое сердце колотится с бешеной скоростью.

– Ты приглашал его?

– Нет, – отвечает Алекс.

Рив поднимает бутылку к губам, опустошая ее одним длинным глотком. Он оглядывает комнату. Нас он пока не видит. Но он замечает дядю Алекса, Тима, подходит к нему и хлопает по спине так сильно, что у того выплескивается из бокала шампанское.

– Вот дерьмо. Он пьян, – говорит Алекс и пересекает комнату. Я следую за ним. Он подходит к Риву и кладет ему руку на плечо.

– Что ты здесь делаешь, чувак?

Рив неуклюже поворачивается.

– Твоя мать впустила меня. – Затем он замечает меня за спиной Алекса, – Как делишки, Чоу?

– Привет.

Алекс начинает выпроваживать Рива из комнаты через заднюю дверь, к домику у бассейна, Рив протестует и упирается.

Когда они оказываются снаружи, он отталкивает Алекса от себя.

– Какого черта? Я вдруг стал незваным гостем у тебя дома?

– Эй, эй, эй, – говорит Алекс, – просто расслабься.

Я обнимаю себя руками и дрожу. Мое пальто осталось в доме.

Рив выпячивает на меня свой подбородок.

– Ты не возражаешь против зимнего пальто? – Он начинает снимать с себя свой жилет.

– Я в порядке, – отвечаю я.

– Я в порядке, – передразнивает он меня. Он кривится. – Мне все равно. Замерзни на смерть, мне плевать.

У меня на глазах начинают наворачиваться слезы. Он такой злой. Неужели мы теперь всегда будем так общаться?

– Тебе нужно уйти, – говорит Алекс, вставая между нами.

Рив взмахивает руками.

– А как же сперва братаны, потом телки? Я пошел. – Он оборачивается к домику у бассейна и кричит. – Счастливого Рождества, детки. Санту вышвыривают на улицу.

Затем он, пошатываясь, идет к воротам.

Надя и парочка старших кузенов тоже выскочили на улицу с выпученными глазами.

Я беру Алекса за руку.

– Ему нельзя садиться за руль. Он пьян.

Алекс не двигается. Он просто смотрит, как Рив уходит прочь.

Я с силой толкаю Алекса в направлении Рива.

– Алекс, быстрее!

Неохотно Алекс следует за ним.

– Дай мне ключи, я отвезу тебя домой.

Рив выкидывает ключи на лужайку.

– Не, я пешком пойду.

– Рив! – зову я его, – Дай ему тебя отвезти.

Но он уже далеко, его мешковатый черный жилет сливается с ночным небом. Я пытаюсь найти ключи, но на улице слишком темно. Алекс подходит ко мне и пожимает плечами.

– Дай мне свой телефон, – говорю я ему. Я использую телефон как фонарик и внимательно прочесываю траву.

Позади мне Алекс говорит.

– Пойдем внутрь, здесь можно замерзнуть. Я найду их с утра.