Дженни Хан - Меж двух огней

– Кто-нибудь, налейте мне виски.

Рикки протягивает мне свою бутылку. Я залпом выпиваю ее до дна.

Потом, пока все продолжают веселиться, я сижу тихо и каждые несколько минут пишу Ренни сообщения.

«Где ты? Дай мне знать, что с тобой? Ренни, какого черта ты не отвечаешь?»

Потом сквозь треск горящих дров, разговора и Лед Зеппелин, мне кажется, что я слышу сирену. Как будто едет пожарная машина или скорая помощь. Не могу определить. Но у меня по спине бегут мурашки. Я смотрю на телефон. Ренни не ответила ни на одно из моих сообщений. У меня появляется очень нехорошее предчувствие.

– Замолкните все на секундочку!

Пэт смеется. Он сидит напротив меня на свернутом спальном мешке и жарит на костре насаженную на палку сосиску.

– Тебе что, Снежный человек примерещился?

Кое-кто тоже смеется над его шуткой, а остальные не обращают на меня никакого внимания и продолжают разговаривать.

Я отхожу от них на несколько шагов и прислушиваюсь. Теперь мне кажется, что сирен две. Или даже три. Я подбегаю к радиоприемнику, который кто-то захватил с собой и глушу его прямо посреди убойного гитарного соло Зеппелинов. Кто-то начинает возмущаться.

– Я не шучу! Заткнитесь!

Что-то в моем голосе заставляет их всерьез отнестись к моей просьбе. Они закрывают рты. И теперь мы все это слышим. Как будто все без исключения пожарные машины едут к месту, где случилось что-то страшное.

– Рикки!

Я бегу к его мотоциклу и так быстро, как только могу, надеваю на себя шлем. Никто не знает, что делать, но Рикки, добрая душа, не раздумывает ни секунды. Мотор ревет, и мы несемся вперед, оставляя за собой шлейф из опавшей хвои и снега.

Мы едем на звук. Это недалеко. Но мы не можем подъехать близко. Одна из пожарных машин стоит поперек дороги. Я соскакиваю с мотоцикла и мчусь на обочину к пожарному, который натягивает оградительную ленту. Мне кажется, что в нескольких десятках метров впереди светится скала. Я смотрю вниз и вижу, что в расщелине сияет огромный огненный шар. Кажется, как будто сама вода горит.

– Что случилось?

Он глядит на меня так, будто я праздна зевака, жаждущая посмаковать подробности, и поворачивается ко мне спиной.

Я хватаю его за руку.

– Кто это? Там случайно не белый джип? – Едва услышав про джип, он мгновенно разворачивается ко мне уже с совсем другим выражением лица.

Я падаю на колени и начинаю выть, как дикое животное.

Я просыпаюсь и вижу, что начинает рассветать. Моя голова лежит у Рива на груди, он обнимает меня рукой за плечи. Часы на приборной доске показывают 7:07. Боже.

Я пробую встать, Рив ворочается, но не просыпается и не отпускает меня. Он только крепче прижимает меня к себе, и я на мгновение сдаюсь. Он похож на маленького мальчика. Да, это того стоило. Теперь я знаю, что не смогла бы без него жить. Мне будет трудно, но я объясню Мэри и Кэт, что у меня и в мыслях не было, что такое случится. Но это случилось. Они меня поймут. Должны понять.

Я сажусь и осторожно трясу Рива за плечо.

– Просыпайся.

Он открывает глаза и улыбается. Потом его лицо становится изумленным.

– Черт.

– Родители меня убьют. Я должна была быть дома в 2.

Я отодвигаюсь от него и начинаю искать сумочку. Она валяется на полу рядом с туфлями. Я проверяю телефон. 15 пропущенных звонков. И все из дома.

– О, нет.

Рив заводит грузовик и в один прием выезжает из леса на главную дорогу.

– Через шесть минут ты будешь дома. Мы скажем, что уснули. Все будет хорошо.

– Ты ничего не объяснишь, – говорю я ему. – Просто высадишь меня у дома и все. Я сама с ними поговорю.

Я смотрюсь в зеркало. Мои волосы в полном беспорядке. Я пытаюсь распутать пальцами свалявшиеся концы. Мне тревожно, и не только из-за родителей. Всякий раз, когда я вспоминаю про Мэри, у меня щемит в груди. Как мы вчера расстались с Ренни… какой кошмар!

Рив наклоняется и берет мою руку. Он сплетает свои пальцы с моими и говорит.

– Рен когда-нибудь это переживет. Я с ней поговорю. Не может же она вечно злиться.

Я хмыкаю.

– Ты вообще-то ее хорошо знаешь? Я уверена, что сможет.

– Но только не на меня. Мы так давно знаем друг друга, – уверенно говорит он.

– Хорошо, она простит тебя, но меня будет ненавидеть всю жизнь, – как только я это произношу, до меня доходит, что именно так оно и будет. Рив – просто парень, он никогда не был ее лучшим другом. Он не предавал ее, как я.

– Я не позволю ей тебя ненавидеть, Чоу, – говорит Рив, я начинаю улыбаться, но почти сразу же снова становлюсь серьезной.

– А Мэри. Мэри так расстроится.

– Кто такая Мэри? – спрашивает Рив.

– Она мой друг. – Мы уже въехали в мой квартал. Позже, если родители вообще выпустят меня когда-нибудь из дома, я расскажу ему. И о нашем с Кэт и Мэри плане мести, и об наркотиках на осеннем балу, и о том, как я старалась влюбить его в себя. Обо всем. Я знаю, что он не захочет слышать, но другого пути нет. Когда он поймет, как больно он ранил Мэри, он пойдет к ней и извинится. Он наверняка захочет все исправить.

Мы сворачиваем на мою улицу, и я вижу рядом с домом полицейскую машину. Господи! Родители объявили меня в розыск.

– Ого, – едва слышно произносит Рив и въезжает на нашу дорожку. – Ты точно не хочешь, чтобы я пошел с тобой? Давай свалим все на меня.

Но я уже открываю пассажирскую дверь.

– Езжай. Я тебе позже позвоню. – Я выскакиваю из грузовика и несусь к входной двери. Мне не нужно смотреть назад, я и так слышу, как отъезжает его машина.

Задыхаясь от волнения, я влетаю в дом. Папа топчется у камина, мама, обняв Надю, рыдает на диване. Рядом с ними сидит полицейский.

– Я так виновата, – начинаю я. – Я уснула…

Я умолкаю потому, что мама ахает, а папа смотрит на меня странным взглядом. Он подбегает ко мне, заключает меня в свои объятия, крепко прижимает к себе и сдавленно шепчет.

– Слава богу, что с тобой все в порядке. Слава богу. Мы думали… – Он даже не может закончить предложение.

– Что случилось? – спрашиваю я и смотрю через его плечо на маму и Надю. Они обе плачут. Она прижимает Надину голову к груди и гладит ее по спине.

– Лилия, – с трудом, сквозь рыдания говорит она и протягивает ко мне руки. Мне страшно. Мне еще никогда в жизни не было так страшно.

– Папочка? – Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза. – Скажи, что случилось? Это бабушка?

Папа закрывает входную дверь и пытается отвести меня к дивану.

– Сначала сядь, солнышко.

Я мотаю головой.

– Нет. Скажи мне сейчас же.

Он кладет руки мне на плечи. В утреннем свете видно, какие глубокие у него морщины вокруг глаз. Он выглядит таким уставшим.

– Это Ренни.

Мое сердце ухает куда-то вниз. Нет. Нет, нет.

– Она попала в аварию, и мы думали, что ты была с ней в машине. Она погибла, Лили.