Эшли Шумахер - Мгновения Амелии

Мы наблюдаем за звездами, когда Нолан заговаривает:

– Безупречно.

– Ничто не безупречно, – отвечает Алекс.

– Сейчас безупречно, – улыбаюсь я.

Это состояние длится еще пару минут, пока Алекс не объявляет о том, что Уолли помочился на переносной холодильник, запачкав наш тщательно продуманный ужин, состоящий из вина, сыра, крекеров и рулетиков мясной нарезки.

– Алекс, тех продуктов едва хватило бы, чтобы накормить кролика, – заявляет Нолан, заглядывая в пропитанный мочой холодильник.

– Это должна была быть шаркутерия [6] Шаркутерия (фр. Charcuterie – колбасные изделия ) – раздел кулинарии, посвященный изготовлению ветчин, бекона, колбас, паштетов и других мясных продуктов. . К тому же кролики травоядные.

– Без разницы, – вздыхает Нолан. – Ужасно хочу есть.

Уолли, уловив перемену в нашем настроении, робко устраивается за штурвалом. Полагаю, будь у пса пальцы, он уже рулил бы к причалу.

Я склоняюсь над Ноланом, чтобы взглянуть на ущерб, причиненный наиглупейшей в мире собакой.

– Шаркутерия с французского означает «послешоковый перекус»? Потому что похоже на то.

– Ну, большая часть упакована, – бормочет Алекс, доставая пакет с сырными кубиками. – Может, их можно съесть?

В углу пакета стекает блестящая капля мочи, отчего мы с Ноланом шарахаемся назад.

– Хорошо-хорошо, – отмахивается Алекс, – не будем рисковать с едой. Но смотрите! – Он ликующе поднимает над головой бутылку. – Вино уж точно можно пить.

Нолан окидывает взглядом блестящую тару, намоченную либо льдом, либо мочой, и кивает.

– Ладно, но ты наливаешь.

Черное как смоль небо заставляет ощутить себя песчинкой мироздания, на нем виднеются только туманные разводы, которые могут быть или облаками, или далекими галактиками.

Завтра я уезжаю домой, но сейчас киты могут поплавать, окуная меня в забвение, в котором я буду помнить только о своем урчащем желудке и мощной спине Нолана, который оперся локтями о колени и раскачивает в руке бутылку. Ее точно должны были вытереть, потому что Алекс забыл стаканчики, хотя в их отсутствии также обвинил Уолли.

Нолан передает мне бутылку, и я, не раздумывая, делаю глоток. Где бы ни находилась Дженна, до нас долетает ее недовольство нашей пьянкой несовершеннолетних, и я пытаюсь успокоить подругу. «Алекс такой же ответственный, как и ты», – мысленно обращаюсь к ней.

– Вынашивает, – объявляет Алекс. Он вытянулся на одной из мягких скамеек. Уолли примостился у его ног, изредка полизывая выглядывающую между штаниной и обувью лодыжку.

«У него выдался тяжелый день», – добавляю я.

– Александр, к сожалению, Уолли не располагает нужными органами, чтобы кого-то выносить. Попробуй еще раз. – Нолан встает, слегка пошатываясь. Его немного повело то ли от близости озера, то ли от выпитого вина, то ли от всего вместе. Он устраивается на скамейке напротив друга, положив голову мне на колени.

Алекс бросает в него пробку, но промахивается, и та шлепается в воду. Уолли с лаем вскакивает, но одумывается, чтобы еще больше не напроказничать, и снова укладывается на ступни парня.

– Я говорил о том, что ненавижу в книгах, – поясняет Алекс, будто это было очевидно изначально. – Ненавижу, когда что-то, кроме человека, вынашивающего плод, описывается словом «вынашивающий». Как момент может вынашивать тишину? Он ее родить, что ли, собирается? Разве громко не будет?

Я отдаю бутылку Алексу, хоть он и не просил. Лежа на спине, тот неловко пытается сделать глоток и проливает часть вина себе на рубашку.

Я морщусь. «Ладно, – обращаюсь к Дженне, – сейчас не лучший пример, но клянусь: обычно он достаточно вменяем».

– У Александра поджарились мозги, – поддразнивает Нолан.

– Нет, – отвечает Алекс. – Ярмарка закончилась, они успокоились и теперь слегка под градусом. Вот в чем разница.

– Ты и двух глотков не сделал. Вряд ли уже что-то чувствуешь, – возражаю я.

– Знаешь, что я чувствую? – Алекс садится и передает бутылку Нолану. – Что голова ничего не соображает после долгих бессонных ночей и галлюцинаций от недоедания. Так что давайте что-нибудь рассказывать. Начинайте.

Мы с Ноланом глупо переглядываемся и переводим взгляд на Алекса.

– Ладно, – бросает тот. – Начну за вас. В колледже Нолан занимался фехтованием.

– Ты учился в колледже? – Я думала, он и не поступал туда.

– Один семестр, – вздыхает он.

– И все?

– И все.

Догадываюсь, что он предпочел бы не упоминать об этом, но я здесь последний день и достаточно выпила, чтобы задать вопрос:

– Какая у тебя была специальность?

– Да никакая. Я просто ходил на занятия, которые мне были интересны.

– Все связано с английским, – услужливо добавляет Алекс.

Я опускаю взор на лицо Нолана.

– И тебе не понравился английский?

Он потупляет взор.

– Нет. Мне не понравилось, что к именам авторов вдруг стали относиться, как к коллекционным карточкам, своеобразной академической валюте. И особого значения у них не было. Все обожали спорить о том, кто самый уникальный или самый важный, но никто не хотел… – Он запинается и вскидывает руки, словно пытаясь дотронуться до своего разочарования.

– Читать? – подсказываю я.

Он кивает и сразу же добавляет, желая сменить тему:

– Да и Алекс получит высшее образование за нас двоих. Будет всецело предан науке.

Тот, похоже, изо всех сил пытается притвориться пьяным после пары глотков вина и ни за что не хочет забыть об учебном опыте Нолана.

– Ох! К слову о фехтовании, расскажи ей о мече.

Щеки Нолана вспыхивают, отчего я опасаюсь, что жар перекинется на лодку.

– Не хочешь узнать, почему он ходит с этим нелепым телефоном? – осведомляется Алекс.

– Только если он хочет рассказать, – спокойно произношу я. Если в моем голосе будет слышно воодушевление, то Нолан промолчит. Но он вздыхает и с сердитым выражением лица поднимается с моих колен.

– Из-за рецензии, – выдает Нолан после короткого молчания.

– Сразу так понятно стало, – бормочет Алекс, и я обрызгиваю его водой.

Прежде чем взглянуть на меня, Нолан косится на Алекса.

– Короче, я прочитал плохую рецензию на своем телефоне. Взбесился. Сломал телефон. Конец.

Алекс тоже садится, вытаскивая ноги из-под Уолли.

– Ну уж нет. Ты проткнул телефон мечом, украшенным драгоценными камнями.

Я не сдерживаю подступающий смех, мысленно нарисовав эту картинку. Нолан склонился над телефоном, в руках зажат меч, будто он только что вытянул его из камня. Ситуация настолько нелепая, что заслуживает быть одним из моих воображаемых снимков.

– Ты проткнул телефон? – повторяю я. – Откуда у тебя меч?

Нолан открывает рот, чтобы ответить, но Алекс успевает заговорить первым: