Никола Хотель - Это всегда была ты

По его лицу можно подумать, что он говорит о поедании мусорных отходов.

Я усмехаюсь, а Ной стучит зубами по ложке, когда от нее отрывается.

– Как ты, собственно, вчера вернулась домой?

Моя усмешка замирает.

– Я вызвала такси.

– А-а-а, – растягивает Ной. Он стучит ложкой по своей нижней губе. – Так вот почему бутылка бурбона пустая. – он встает, идет к раковине и вытаскивает мусорное ведро. С наморщенным лбом он поднимает бутылку с надписью «Michter’s US*1 Kentucky Straight Bourbon» и шумно опускает ее обратно в мусор. – Хиллари подозвала меня и прочитала мне лекцию, причем я вчера… в общем… по крайней мере, ничего не пил.

Он скалит зубы.

– Какое отношение виски имеет к моему такси?

Ной убирает свою миску в посудомоечную машину, и посудина при этом выглядит так, как будто он вылизал ее дочиста и ее можно вернуть прямо в шкаф.

– Потолок комнаты, должно быть, изолирован лучше, чем я думал, – загадочно произносит он, затем проводит ладонью по своему животу. – Ашер раз за разом на оглушительной громкости включал по кругу песню «Be Alright», которую даже в первый раз трудно вынести, потому что считается, что Дин Льюис похоронил лошадь под эту песню. Но после восьмого раза это был уже сущий ад.

– А почему я виновата в том, какую музыку слушает твой брат?

Я стараюсь говорить раздраженно, но не могу противиться жару, который ударяет в мое лицо.

– Не знаю, скажи ты мне, девочка-корица.

– Не называй меня так, хло́пушка.

На мое замечание Ной совсем не отвечает.

– Ашер необычно здравомыслящий последние… несколько лет. Так что если он внезапно слетает с катушек, это может означать только то, что у него был абсолютно дерьмовый вечер, о котором он отчаянно хочет забыть. Иначе зачем пытаться впасть в кому? – я вздрагиваю. – Это не то, что обычно делают только потому, что младшая сестра обжимается с Уином. По крайней мере, для меня это не было бы причиной.

– Я не обжималась с Уином.

– Но ведь я не так уж не прав, не так ли?

– А тебе не приходило в голову, – я обхватываю край столешницы так крепко, что у меня белеют костяшки пальцев, – что, может быть, бурбон имеет какое-то отношение к тому, что у него все кончено с Каденс?

Ной начинает смеяться и крутит пальцем у виска.

– Они ведь никогда по-настоящему не были вместе.

Я оглядываю комнату в поисках чего-нибудь, что можно бросить ему в лицо, и мой взгляд задерживается на вазе со свежими цветами, которую Хиллари обновляет каждый день. Не очень хорошая идея.

– Успокойся, девочка-корица.

Ной, видимо, понял мое намерение и поднял руку в защитном жесте. Он одет в серую футболку с логотипом в виде лошади. Судя по всему, она ему маловата и уже далеко не новая, потому что натянута у него на груди, а принт выглядит довольно неразборчивым. Надпись «Дартмут. Конный Спорт» едва читается.

– Я сказала, чтобы ты не называл меня так.

– Но это так подходит тебе, корица.

Недолго думая, я беру вместо вазы синюю коробочку из-под его хлопьев и высыпаю на него все содержимое.

– Черт, – ругается Ной, на котором от головы до ног повсюду висят маленькие липкие зернышки. – Ни за что бы не подумал, что ты это сделаешь.

Мы оба стоим как статуи. Несколько секунд смотрим друг на друга, потом Ной начинает ухмыляться. Он двигается первым, хватает пакет с молоком, который все еще стоит на столе, и с одной-единственной фразой обращается ко мне. Я даже не пытаюсь убежать, разве что успеваю прикрыть руками лицо, а потом происходит… Ничего.

О боже, и чего он еще ждет? Каждую секунду я стою в ожидании струи холодного молока. У меня мурашки по всему телу, и я едва осмеливаюсь отнять руки от лица, потому что мне так не хочется видеть довольную рожу Ноя. Он не издает ни звука, а я, в свою очередь, начинаю громко стонать от паники.

– Ну, давай уже, – сдавленно говорю я.

Он не отвечает, и когда я наконец убираю руки от глаз, все гораздо хуже, чем я ожидала. Ной уже давно поставил молоко на стол, а вместо этого поднял свой смартфон и…

Снимает меня.

Я хватаю ртом воздух.

– Если ты выложишь это в Инстаграм, я убью тебя!

Ной больше не может сдерживать смех. Он поворачивается ко мне спиной и держит телефон на вытянутой руке, чтобы мы оба поместились в кадре.

– Селфи-и-и-и, – протягивает он, и вспышка доказывает мне, что Ной серьезен. Потом он выбегает из кухни. Я скольжу по полу, который весь в крошках, и гонюсь за Ноем по коридору и по лестнице. Оказавшись наверху, я в последнюю секунду вижу перед своим носом захлопывающуюся дверь. Слышно, как в замке звякает ключ, а потом глухой звук выдает мне, что он навалился на дверь.

– Ты это начала, корица.

Задыхаясь, я опускаюсь на колени, но не могу подавить смех.

– Ты ведь удалишь видео, не так ли?

– Посмотрим. Может быть, я приберегу его для другого случая. Младшие сестры непредсказуемы, никогда не знаешь, когда компромат может пригодиться. Кроме того, мне очень жаль мои хлопья.

– Не делай этого со мной, пожалуйста. Я также приношу извинения за рассыпанные хлопья, хотя ваше тело может быть очень обрадовано тем, что это дерьмо остается снаружи. Я куплю тебе новую упаковку, обещаю. И я… я… – лихорадочно я соображаю, что могу ему предложить, – я еще раз поиграю с тобой в FIFA.

Боже, это удручает.

– Ладно, – снова и снова раздается смех с другой стороны двери. – Твои предложения становятся все интереснее.

– И я буду играть за «Чикаго Файр», – размышляю я.

– Согласен. Но мне нужны три пачки хлопьев.

Медленно я снова обретаю способность нормально дышать и могу говорить яснее.

– Я даже куплю тебе десять пачек, если ты ответишь мне на один вопрос за это.

Фраза вырвалась прежде, чем я успела хорошенько подумать, и тут же мое сердцебиение снова ускорилось.

– Ты наконец отойдешь от моей двери, или мне придется вызвать экзорциста?

– Да.

– Что да? Мне нужно вызвать экзорциста, или ты отойдешь?

– Я отойду.

– Тогда выкладывай.

Я глубоко дышу, потому что мне тяжело. Бесконечно тяжело. Но поскольку у всех в этой семье, похоже, есть секреты от меня, мне приходится ухватиться за любую возможность. Я собираю все свое мужество в кулак и кладу руку на дверную раму.

– Вы никогда не говорили мне, что Ашер попал в аварию на мотоцикле. Почему вы не позвонили мне тогда? – я не могу контролировать свой голос, и он звучит грубо. Я моргаю, чтобы сдержать слезы, которые вдруг хотят пробиться наружу. – У меня не было… не было даже возможности навестить его.

За дверью воцаряется мертвая тишина. Несколько секунд я жду, потом ключ в замке шевелится, и дверь распахивается вовнутрь.

Ной выглядит совершенно растерянным. Повсюду в его волосах болтаются маленькие шарики хлопьев. Если бы он не смотрел на меня так серьезно, я бы расхохоталась над его взглядом, но обеспокоенное выражение лица Ноя мгновенно заглушает этот порыв. Он проводит рукой по слипшимся волосам и потирает лоб.