Никола Хотель - Это всегда была ты

– Я… знаю.

Я прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться, потрясенная тем, как отчаянно этого хочу. Как отчаянно я хочу его. Вдруг Ашер хватает мое запястье и вытаскивает руку из плавок. Он поворачивает меня так, что я вынуждена опереться о скалу.

Мне не хватает воздуха, потому что Ашер берет ситуацию под контроль. Его правая рука внезапно перемещается вниз по моему животу, а его пальцы скользят по моим трусикам. Я шумно втягиваю воздух сквозь зубы.

– Разве не ты только что сказал, что мы должны прекратить это? – шепчу я, задыхаясь.

Его пальцы дразнят меня, играют со мной, проникают в меня, и я не знаю, как это выдержать, потому что мои ноги теперь уже дрожат, и я едва способна удерживать себя в вертикальном положении.

– По-моему, для этого сейчас слишком поздно.

О боже.

Голос Ашера становится грубым.

– Теперь я не могу остановиться. Я больше не могу отпускать тебя, Айви. Больше никогда.

Он продолжает раздвигать мои ноги. Его грудь поднимается и быстро опускается на мою влажную спину. Он такой теплый, почти горячий, и я едва могу дышать.

– Ты не знаешь, как это бывает. Ты даже не представляешь себе, каково это. Мое сердце так переполнено. Так переполнено тобой, что, черт возьми, оно уже не принадлежит мне.

При его словах у меня на глаза наворачиваются слезы. А если я все-таки знаю, каково это? Если в моем сердце есть место только для него?

– Аш, я не могу… я не могу сдерживаться, когда ты так ко мне прикасаешься.

Левой рукой он снова хватает меня за волосы и отводит мою голову в сторону, чтобы дотянуться до моих губ. Ашер целует меня так, как только можно – настойчиво, требовательно и с полной самоотдачей, а мои ноги размякли и грозят прогнуться подо мной.

Я содрогаюсь всем телом.

– Аш, я больше не могу сдерживаться. Я упаду.

– Тогда падай, – говорит он.

Ашер не отпускает меня. Его губы держат меня так же крепко, как и его рука и его пальцы, которые не перестают проникать в меня в идеальном ритме. Большим пальцем он трется о мою самую чувствительную точку, и мои ноги начинают дрожать, вся моя нижняя часть живота дрожит и сжимается. Но потом я закрываю глаза и опираюсь затылком на Ашера, доверяя ему. Я ему полностью доверяю. И Ашер не отпускает меня. Он учит меня летать.

Мне кажется, что проходят минуты, пока он удерживает меня, в то время как землетрясение во мне утихает. Ашер обхватывает мое лицо руками и целует меня, сцеловывает слезы с моих набухших век. Я с трудом успеваю понять, что он только что сделал со мной. Что я это допустила. Здесь, под этим водопадом, в скалистой нише посреди реки.

Когда я снова обретаю способность твердо стоять на ногах, он говорит:

– Я думаю, что мне… мне сейчас срочно нужно остыть.

Ашер встает под жесткую струю воды и позволяет ей громко бушевать над собой. Я стою неподалеку до тех пор, пока мои плечи не начинают болеть и я не чувствую желание встать на колени. Ашер взъерошивает свои волосы и издает громкое «Бр-р-р», прежде чем выйти из-под водной завесы и вытащить меня с собой.

– Хорошо, думаю, теперь мы можем спокойно идти к остальным.

Рука об руку мы прыгаем со скалы на скалу, перебираемся через неглубокие бассейны, карабкаемся по камням вниз, и я уверена, что Ашер просто забыл, что все еще держит меня. Я уверена, что он не размышляет о том, что могут подумать остальные.

Мы обнаруживаем Ноя сидящим на краю бассейна. Он совершенно расслаблен. Его ноги болтаются в воде. Сэм и Харпер скользят по гладкой скале прямо в бассейн и, смеясь, снова выныривают.

– Мы уже соскучились по вам, – говорит Ной, и у меня кружится голова. Я даже не могу посмотреть ему в глаза, а бормочу что-то непонятное, прежде чем отпустить Ашера и скользнуть к Харпер в воду. Ашер садится рядом с Ноем, и мы некоторое время дремлем в воде, пока позади нас вдруг не раздается пронзительный детский крик. Наши головы разом поворачиваются. Маленькая девочка в купальнике и с нарукавниками на плечах быстро сползает по гладкому камню вниз. Мое сердце на мгновение останавливается. Я уже вижу, как она вот-вот ударится затылком о камень. Но в следующее мгновение Ной оказывается на ногах и успевает как раз вовремя к подножию горки. Ребенок летит ему в руки, как футбольный мяч.

– Слава богу! – Харпер хватается за грудь. – У меня просто остановилось сердце.

– Все в порядке?

Ашер шагает к брату, который словно окаменел. Он держит ребенка на вытянутых руках над водой, словно инородное тело, и самое удивительное, что девочка даже не плачет. Она только уставилась на Ноя большими темными глазами. Она не смеется, но и не морщится.

– О боже, – говорит Харпер. – Только взгляните на Ноя с ребенком.

Она начинает хихикать.

Я тоже делаю несколько шагов вперед.

– Ной? С тобой все в порядке?

Я хватаю его за плечо, и он вздрагивает, как будто я вырвала его из глубокого сна.

– Да, конечно, все в порядке. – Ной встряхивает ребенка очень нежно – почти так же, как если бы он встряхнул шелковую подушку. – Эй, малышка, куда ты хотела пойти?

Девочка открывает рот, и я уверена, что в любой момент она разрыдается, но малышка лишь показывает нам только восемь маленьких зубов – четыре сверху и четыре снизу.

– Эй, малышка? Ты же умеешь говорить? – он беспомощно оборачивается к нам. – Как вы думаете, она уже умеет говорить? Когда уже эта зассыха заговорит? Я имею в виду, у нее же есть зубы, не так ли? А у детей с таким количеством зубов уже получается составлять целые фразы?

Малышка протягивает руку. Ее маленький смуглый пальчик на удивление быстро поддается вперед и тычет Ною в глаз.

– Ай! – он зажмуривается. Тут же маленькая рука снова направляется к нему и неловко гладит его по лицу. – Черт побери, – произносит Ной. – Неужели она сейчас утешает меня?

– Ной! Нельзя так выражаться перед маленькими детьми!

– Упс, прошу прощения, – быстро говорит он. – Прости, малышка, но ты, наверное, не поняла, что я сказал, не так ли? Это плохое ругательство не для твоих… невероятно крошечных невинных ушек. Но у меня ничего не бо-бо, все в порядке. Боже мой, а ты тяжелая. И чем тебя только кормят твои родители?

– Хочешь, я возьму ее у тебя?

Но по Ною нельзя было сказать, слышал ли он вообще мой вопрос. Его взгляд устремлен только на девочку, на голове которой вьются черные локоны. Сначала Ной издает стон, потом наконец берет ребенка на руки как следует. Эти двое смотрят друг на друга, как будто они столкнулись странным образом, и на это просто невероятно мило смотреть.

– Эй, я знаю, что ты сейчас делаешь, – говорит он малышке. – Ты хочешь обвести меня вокруг пальца. Но это не сработает, и не надейся. Я не люблю детей.

Большие кукольные глаза даже не моргают. Она неотрывно смотрит на Ноя и протягивает ему свои пальцы.